Дочь Темных вод - Лонг Х. М.

Когда ребенок родился, Тейн покинула женщину вместе с ним. Разум ребенка заполнил ее собственный, и она росла вместе с ним, жила и дышала, чувствовала, думала и училась. Часть Тейн все еще пребывала в дреме, оставалась вялой, но рядом с Пустошью и она, и девочка находили утешение.

Тейн ощущала себя дома среди гистовых деревьев, и девочка тоже. Так они стали единым целым. Девочкой из Пустоши.

Только когда они покинули Пустошь, Тейн пришлось приложить усилия, чтобы не заснуть полностью. Девочка нуждалась в ней, и Тейн чувствовала ее страх.

Затем, в ночь огня и смерти, Тейн на время полностью пробудилась. Она снова увидела Готена и поняла, что нужно бежать к воде, темной и знакомой. К другому гистингу, с распахнутыми глазами и вуалью призрачных волос. Это была Джульетта.

Сестра.

Вместе они нашли еще одного гистинга, привязанного к кораблю. Гарпию. Когда девочка оказалась под защитой Гарпии и ее хозяина, а Джульетта обрела свободу, Тейн снова погрузилась в дремоту.

Другие гистинги приходили и уходили, каждый раз подталкивая ее к выполнению цели. Тейн не спешила, она знала, что Мэри не выдержит потрясения. Поэтому она не торопилась, выходя на передний план только тогда, когда Мэри спала или могла пострадать без ее вмешательства.

Теперь, когда арктический ветер обжигал щеки, а перед ней оказалась ее собственная Пустошь, Тейн наконец полностью пробудилась.

Тридцать девятая глава

Капитан Фишер

«Гарпия» вышла из Штормового Вала в сумерки чужого заката. Я наблюдал за судном через подзорную трубу Фишер, извлеченную из рундука в капитанской каюте. Моя была утеряна во время шторма, а саму Фишер мы так и не нашли. «Вызов» же не смог преодолеть смертельную преграду. Я не взялся бы сказать, чье отсутствие повлияло на меня сильнее – Фишер или Бенедикта. Слишком многих я потерял, включая десятки матросов. Но сейчас, когда я оказался капитаном на борту почти обезлюдевшего «Оленя», горевать не имеет смысла. Нужно двигаться дальше.

Вокруг были разбросаны останки других разбитых кораблей, они торчали среди скал или медленно дрейфовали по протокам между островами. Еще один камень мне на душу, точнее, десяток надгробных камней – предупреждение о том, какая участь нас ожидает, если мы не установим новую бизань-мачту.

«Гарпия» проскользнула под защиту крохотного залива. Судно потрепало, но оно уцелело, и два фонаря освещали толпу собравшихся на палубе пиратов. Разговоры и крики доносились до меня сквозь ледяной воздух, перемежаясь со скрипом дерева и с шуршанием парусины.

Нет, там собрались не только пираты. Я заметил несколько мундиров. Бенедикт, Эллас и Фишер сгрудились на квартердеке.

Облегчение обрушилось на меня, как лавина, утащив за собой изнеможение и оставив слабость в ногах. Я прилип к леерам, стараясь сохранить самообладание. Офицеры вместе с Джеймсом Димери забрались в шлюпку и двинулись в сторону «Оленя».

Мой брат выжил. Фишер не погибла. Я не остался один.

Мы встретились в главной каюте. Я задернул шторы и зажег фонарь, и помещение наполнилось теплым, уютным светом. Димери опустился в кресло рядом с двумя устийцами – женщиной в бледно-голубом плаще и мужчиной с густой бородой. Капитан Эллас села, а Бенедикт занял место у нее за плечом, выпрямив спину и бросая время от времени на меня взгляды, которые мне совершенно не хотелось понимать. Главное, что он выглядел вполне сносно, если не считать синяка на скуле.

Фишер придвинула стул ближе ко мне, как только гости расселись. Я молча наблюдал за ней, борясь с желанием схватить ее и прижать к груди. Ее капитанская фуражка пропала, спутанные черные волосы свисали на исхудавшее и огрубевшее на ветру лицо. Но она была жива.

– Думала, вы утонули, – шепнула женщина. Я почувствовал, как ее рука коснулась моей – легко и осторожно. – Рада, что ошиблась.

Мои губы дрогнули, но я сдержал глупую довольную ухмылку.

– Могу то же самое сказать о себе. Как вы спаслись?

Ее рука покинула мою.

– Упала в воду, успела ухватиться за линь и стала карабкаться по нему, пока не оказалась на борту «Вызова». Потом Димери подошел так близко, как мог, и спас, кого позволило море и айсберг.

Мы оба погрузились в молчание. За столом женщина из Устии начала пересказывать предания своего народа о кораблекрушениях к северу от Штормового Вала.

Я открыл было рот, чтобы добавить что-то еще, но что? Я так рад, что вы живы? Я бы ни за что не справился без вас, Фишер?

– Штормовичка капитана Эллас погибла, – сообщила Хелена, прервав мои размышления. – Стоит попытаться найти Мэри Ферт, иначе мы не вернемся домой.

Имя Мэри сработало как сигнал. Я сунул руку в карман и сжал в пальцах мерейскую монету, чтобы погасить гул внутри, потом выпустил ее.

– Обязательно.

Фишер кивнула, и мы присоединились к собранию.

– «Вызов» уничтожен, «Олень» потерял мачту и получил другие повреждения. Похоже, картина ясна: мой корабль – единственный пригодный для плавания, – заявил Димери. – Я проведу небольшой ремонт и отплыву как можно скорее, то есть уже завтра.

– Зачем? – поинтересовалась Эллас, скептически глядя на пирата. – Чтобы обворовать разрушенные судна?

Димери посмотрел на нее, приподняв бровь:

– Как вы самонадеянны. Я найду Лирра, потом вернусь, и мы разработаем стратегию по нападению. Никаких грабежей, пока вопрос с Лирром не будет закрыт.

– Хорошо. – Капитан хмыкнула и посмотрела на Хелену. – Мы с капитаном Фишер пришли к такому же выводу. Однако мы присоединимся к вам в вашем походе, капитан Димери.

Женщина, сидевшая по другую сторону от Димери, вежливо кашлянула. А ее спутник предупреждающе поднял руку, и я увидел, что на ней не хватает двух пальцев, они срезаны по самые костяшки.

– Вы не согласны? – спросила Фишер устийцев.

– Для разведки больше подходят небольшие суда, – произнесла женщина с мягким акцентом. – Да, вокруг много кораблей, но, как только станет понятно, что один из них движется по задуманному курсу, а не просто дрейфует, его сразу заметят. Здешние воды опасны, много отмелей, какие-то проходы промерзли насквозь. Навигация займет много времени.

– И для этого здесь вы, – заметил Димери. – Вы будете предсказывать путь.

Предсказывать? Я присмотрелся к устийке. Она видящая?

Та только улыбнулась. Все взгляды обратились к ней, так что женщине пришлось представиться.

– Я – Ольса Укнара, видящая. Бородач – мой муж, Илья. Проводник.

Бородач перестал выковыривать грязь из-под ногтей и тоже улыбнулся собравшимся.

Видящая. Должно быть, я слишком долго смотрел на нее, потому что она поймала мой взгляд и изобразила на лице что-то вроде «чего тебе, мальчишка».

– У нас только одна шлюпка, – заметил Димери.

– Мы пойдем по суше, – заговорил бородатый устиец, сцепляя пальцы на животе и откинувшись в кресле. Его акцент был сильнее, чем у жены. – И используем маленькую лодку как паром. Так получится переправить больше людей.

– Мы отправимся на «Гарпии», – заявил Димери категорическим тоном. – Это мое решение. Вы идете со мной?

Ольса пожала плечами, и Димери снова заговорил.

Но когда женщина садилась на место, она во второй раз поймала мой взгляд. Иное потянулось ко мне. Я проскользнул за порог и увидел, что она светится в тех же цветах, что и я, только куда сильнее – так, что озаряет и Димери, и мужа. Бенедикт горел красным.

Фишер впилась ногтями мне в запястье под столом. Боль немедленно вернула меня в мир людей.

– Я предлагаю совместное дело, – говорила Эллас. – Мы с моим лейтенантом Россером и вооруженным отрядом отправимся вместе с Димери. Я пойму, если вы, капитан Фишер, предпочтете остаться вместе со старшим помощником, чтобы проследить за ремонтом корабля. Хотелось бы, чтобы судно было на ходу к тому моменту, как мы вернемся. Хотя если нам удастся захватить корабль Лирра…