Дочь Темных вод - Лонг Х. М.

Димери повернулся к Бенедикту, в то же мгновение Ата выхватила пистолет и направила его на голову брата.

– Мы запрем вас в трюме, молодой человек. И отправимся на поиски Сокрушительницы.

Сороковая глава

Заговор и прощение

Я стояла под кроной гистового дуба, пока шлюпка «Гарпии» причаливала у пологого спуска, который вел от берега прямиком к Пустоши. Голова была переполнена недавними открытиями, но сама я оставалась спокойной.

Я все еще была сама собой с прежними чувствами – руки мне подчинялись, легкие работали, сердце стучало. Однако я знала: все изменилось безвозвратно. Как будто я пробудилась ото сна, в котором меня убеждали, что я уже не сплю. Глаза все видели иначе. Стены темницы рухнули.

Мама стояла ближе к воде, нас разделял десяток шагов. Волосы выбились из растрепавшейся косы под чепцом, седые пряди развевались на ветру. На лице, покрасневшем от холода, появилась легкая улыбка, когда она отдала честь прибывшим.

Пираты выпрыгнули из лодки, чтобы закрепить ее на обледенелых скалах. Группа из семи человек стала подниматься к нам, пробираясь по снегу. Сэмюэль поднял голову и увидел меня. На нем была намотана куча теплой одежды, и выглядел он, как обычно, погруженным в себя, но я заметила, что он с облегчением улыбнулся, когда наши взгляды встретились.

Несмотря на все свои сомнения, на все подозрения в его аморальности, я улыбнулась в ответ и поняла, как рада тому, что он выжил в Штормовом Вале. Его нерешительная улыбка, его взгляд – все в нем проняло меня до кончиков пальцев.

Димери, улыбаясь так широко, что я испугалась, не треснет ли кожа у него на лице, обнял мою маму и прижался своим лбом к ее – настолько интимный и знакомый жест, что я поневоле ахнула.

– Сестра. – Потом он обратился ко мне: – Я рад вас видеть, но надо торопиться.

Мама преобразилась и тепло улыбнулась в ответ: глаза засияли, она обмякла в его объятиях. Димери послал мне взгляд, и его улыбка стала чуть слабее, а в глазах появились понимание и сочувствие. Заметил ли он, насколько она изменилась, несмотря на все улыбки?

– Брат, – ответила Энн, и они оторвались друг от друга. – Где Лирр?

– Близко, но Ольса говорит, что ему придется добираться сюда пешком, – ответил Димери.

Ольса и Илья, видящая и проводник, с которыми я познакомилась еще в Гестене, стояли позади капитана. Мама кивнула устийцам, они явно были знакомы. Тоже члены команды Бреттона?

Димери тем временем обратился ко мне:

– Приветствую, Мэри.

– Капитан, – ответила я, поднимая руку.

Последним присоединившимся стал Чарльз Грант. Он подошел к дубу и встал рядом со мной, пока остальные совещались. Сэмюэль бросил на нас внимательный взгляд, но вскоре с головой ушел в обсуждения.

– Мне кажется, я должен извиниться. – Грант с опаской взглянул на ветви над нами и устроился поближе ко мне. – Хотя, честно говоря, это ты сбежала от меня во дворце.

– Ты ужасный телохранитель, Чарльз, – ответила я, но в душе улыбнулась. Сейчас, когда Лирр был так близко, наша вражда с Грантом выглядела совсем уж детской и глупой. – И ты так орал, что Лирру не надо было даже напрягаться, чтобы найти тебя.

– Знал бы, что придется драться, не стал бы напиваться, – огрызнулся Чарльз.

Я улыбнулась:

– Что ж, я рада, что ты здесь.

– Я тоже. – Чарльз разглядывал остальных, которые внимательно слушали мою маму. – И больше всего мне хочется узнать, как вы двое сбежали от Лирра. Я полагал, что вы все еще заперты в трюме его корабля.

Я вспомнила, сколько пленников томилось в трюме у Лирра, и подавила дрожь.

– Мы ушли пешком, – сказала я с напускной легкостью и была вознаграждена его ошеломленным взглядом.

– Пешком? – выдохнул бывший разбойник. – Но как?

– Магия, – ответила я, подмигнув.

Грант бросил на меня подозрительный взгляд, но, прежде чем он смог продолжить разговор, голос Димери прервал его.

– Итак, – сказал капитан, оглядывая собравшуюся компанию, прежде чем остановить взгляд на Энн. – Это заговор.

Совет переместился в каюту Димери, где я с благодарностью устроилась у печки, пока капитан, мама, Сэмюэль, Ата и Ольса Укнара были погружены в дела. Грант сидел по другую сторону печи от меня, закинув ногу на ногу и держа в руках кружку с дымящимся чаем, приправленным ромом. Я сидела с такой же кружкой на коленях и наблюдала, как в комнату вошла Вдовушка со своей учетной книгой.

Она втиснулась рядом с Сэмюэлем и с грохотом положила толстый том на стол.

– Ядра. Я могу дать тебе ядра, Джеймс. Достаточно ядер и гранат, чтобы превратить корабль Лирра в груду зубочисток.

Сэмюэль вздрогнул – то ли от внезапного появления старухи, то ли от того, как небрежно она говорит о смертельных боеприпасах. Я скрыла улыбку.

Грант, дуя на свой чай, строго посмотрел на меня.

– Это будет славно, Старая Ворона, – ответил Димери и облокотился на стол. – Проще говоря, нам нужно расставить ловушку. Мэри будет приманкой в самом сердце Пустоши. Без нее Лирр не сможет закончить дело, так что даже если он поймет, что мы его ждем, – а он может это понять, – ему все равно придется выступить.

Губы Сэмюэля сжались. А затем заговорила мама:

– Я останусь с Мэри. Мы сбежали от Лирра вместе, он может почувствовать, если мы разделимся, и заподозрить неладное.

– Лирр может выследить и вас, мисс Энн Ферт, – сказал Сэмюэль, скорее уточняя, чем спрашивая.

Он оглядел группу, и я заметила странную отстраненность в его глазах, как будто он был не совсем здесь. Он тщательно подбирал слова.

– У всех вас есть… свечение, там, в Ином. Кроме мистера Гранта. Ольса – видящая, Энн Ферт и Мэри Ферт – штормовики, так что в этом нет ничего удивительного. Но разве вы, капитан Димери, маг? Или вы двое? – Он посмотрел на Ату и Вдовушку.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, о чем говорит Сэмюэль. Димери, Ата и Вдовушка – все они светились в Ином, хотя не были магами. Насколько я понимала, Димери относился к гизо. Значит, Ата и Вдовушка – тоже?

Я чуть не пролила чай, но только Грант, кажется, заметил это. Он протянул мне носовой платок, изящный, но явно краденый – инициалы на уголке были чужие.

– Не вздумай пялиться там на меня слишком долго, парень, – грозно велела Вдовушка Сэмюэлю, вернувшемуся за стол. – Эта смертная оболочка уже не так прекрасна, как раньше.

Сэмюэль закашлялся, рука сжалась в кармане, и отстраненный взгляд исчез.

– Уверяю вас, я видел только ваш свет.

– Конечно, конечно, – хмыкнула Ата, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

Шея Сэмюэля покраснела, Вдовушка захихикала, а мама улыбнулась. Она почти сияла, ее глаза были наполнены добрым юмором и решимостью. Здесь, среди этих людей, она чувствовала себя как дома, и у меня потеплело на сердце. Я подозревала, что сейчас она была самой собой, чего не случалось уже очень давно.