Дочь Темных вод - Лонг Х. М.

– Оставь мальчишку, Ворона, – укорила Ольса, прислонившись к стене и скрестив руки. – Он не понимает, в какую компанию попал.

– Мы – гизо, мистер Россер. – Димери встретился взглядом с мужчиной, сидящим за столом, и изобразил смиренную полуулыбку. – Вы знаете, что это значит?

– Те, кто связан с гистингом кровью, – скорее процитировал, чем вспомнил Сэмюэль. Он достал из кармана небольшую книгу, на обложке которой позолоченными буквами было написано что-то на мерейском, и протянул ее Ате. – Я провел собственные изыскания.

Ата кивнула, разглядывая книгу со смесью настороженности и любопытства.

– Я, Старая Ворона, Джеймс, Ольса и ее муж – все мы гизо. Энн тоже была, но, насколько мы поняли, она передала гистинга своей дочери.

– Так и есть, – сказала я. Мне не понравилось, что Сэмюэль узнал о моей тайной природе вот так, с наскока и чужих слов, когда у меня самой едва хватило времени понять ее.

Но еще больше меня поразило подтверждение тому, что почти все в каюте были не просто людьми. Как и я. Мы были чем-то другим, и это отличие от всех прочих нас объединяло.

Мы. Мое сердце забилось сильнее.

– Похоже, я единственный, кто не в деле, – сказал Грант достаточно громко, чтобы все услышали, и повертел в руках кружку. – Что должен сделать человек, чтобы в него вселился гистинг?

– Не стоит с таким шутить. – Моя мама окинула его неприязненным взглядом.

Грант скрыл обиду за глотком чая и паром, поднимавшимся над кружкой.

– Лирр – тоже гизо? – поинтересовался Сэмюэль, убирая книгу обратно в карман.

Димери кивнул. В этот момент из переборки появилась Гарпия. Материализовались и другие гистинги, некоторые более бесформенные, чем другие, но все они расположились поблизости от своих хозяев. Гарпия стояла позади Димери, на лице не было маски, а юбки развевались на ветру. За спиной Аты вырисовывалась тень, огромная и лохматая, – медведь? За спиной Ольсы мелькнула неясная фигура, а на плече Вдовушки зашуршала перьями призрачная ворона. Это была та самая ворона, которую я однажды видела летящей над ее головой в Десятине.

Я посмотрела на руки, наполовину опасаясь, а наполовину надеясь увидеть вокруг них свечение гистинга, но Тейн никак себя не проявила.

– Сливание Лирра и его гистинга, Готена, произошло случайно, – продолжал Димери. – Но они оба решили, что мы все должны стать такими же, как они. Так здесь, на этих берегах, двадцать лет назад Лирр убил всех нас обломками гистовых деревьев. Мы намерены остановить его, пока он не сделал то же самое с вами, нашими экипажами и многими другими.

– У него в трюме заперта сотня человек, – добавила я. – Ждут, когда их… объединят с гистингами Пустоши и других потерпевших крушение кораблей.

Димери кивнул:

– Я не удивлен. Многих из его команды постигнет та же участь, хотят они того или нет. Его власть как магни над ними безгранична.

Сэмюэль долго смотрел на остальных членов команды, храня ошеломленное молчание. Наконец он произнес:

– Понятно. Помогут ли ваши гистинги нашему делу?

– О, да, да, помогут. – Вдовушка внезапно усмехнулась. На ее плече ворона-гистинг каркнула, что услышали только я и другие гизо, а потом клюнула сердоликовую заколку для волос. Ее призрачный клюв прошел насквозь, и птица в замешательстве завертела головой.

Димери продолжил:

– Итак, вот наш план. Мэри и Энн останутся ждать в сердце Пустоши. Лирру будет непросто обнаружить их, слишком много гистингов вокруг. Но именно это укроет всех нас от его глаз. Мы расположимся по периметру, так что Лирр и его люди окажутся окружены. Тогда, Мэри, ты побежишь к берегу, на котором мы тебя сегодня встретили. Замани вслед за собой людей Лирра. Мы будем хватать их по одному, у него много гизо, но даже их можно замедлить, – а когда остальные доберутся до берега…

Позади него Гарпия выбрала из своего набора веер и, щелкнув им, показала морду голодной хитрой лисицы.

Грант по другую сторону печи сидел, неподвижно глядя в свою кружку, и казался слишком бледным. Я насторожилась, но следующие слова Димери отвлекли меня.

– Пушки «Гарпии» будут ждать, чтобы разнести врагов на куски. Так что найдите укрытие, мисс Ферт. Вы переживете и полный живот шрапнели, но я бы предпочел, чтобы вам этого не пришлось делать. То же самое относится и к Лирру – взрыв его не убьет, но, когда он будет ранен, мы сможем избавиться и от него, и от Готена.

– Так Готен может умереть? – уточнил Сэмюэль. Он провел пальцем по корешку книги, лежавшей в его кармане. – Я не знал, что гистинга можно убить.

Ольса заговорила:

– Это еще одна причина, по которой Лирр должен быть остановлен. Когда гистинг привязан к смертному телу, он сам становится смертным. Лирр думает, что дарит свободу гистингам. Вместо этого он приносит им смерть. Мы должны поймать Лирра в момент, когда Готен покинет его тело, и, если мы убьем его, они оба исчезнут.

В течение следующего часа были определены все подробности заговора пиратов. Вдовушка ушла, чтобы проследить, чем и как вооружается команда. Грант с рассеянным видом и отрешенным взглядом последовал за Атой, они вдвоем отправились организовывать оборону Пустоши. Ольса прошептала что-то на ухо Сэмюэлю – что, я не расслышала, – и тоже ушла. Мама отправилась за ней.

Наконец я осталась с Сэмюэлем Россером, капитаном Димери и Гарпией, которая перемещалась взад-вперед вдоль кормы, поглядывая на нас хитрой лисьей мордой. Ее юбки изящно развевались вокруг бедер. Сэмюэль, казалось, больше косился на меня, чем на гистинга.

Он посмотрел на Димери и почтительно произнес:

– Капитан, я хотел бы получить ваше разрешение навестить брата, прежде чем отправиться на берег.

– Бенедикт здесь? – Я знала, что у Димери на борту есть пленники, но не подозревала, что среди них брат-близнец Сэмюэля. – Откуда?

– Они с его капитаном намеревались захватить «Оленя» и убить Димери и его команду, поэтому сейчас заперты в трюме, – ответил Сэмюэль. – Но Бенедикт всегда делает только то, что в его интересах. В нем нет настоящей преданности, он обделен совестью. Есть только то, в чем я могу его убедить. Если смогу заставить его выступить против Эллас, он станет могущественным союзником. Он – магни.

Димери смерил взглядом Сэмюэля. Гарпия, все еще расхаживавшая перед окнами, наклонила лисью морду и внимательно посмотрела на охотника за пиратами.

У меня возникло ощущение, что эти двое общаются, но я ничего не услышала.

– Ладно, – решил Димери.

Он взял со спинки стула сюртук и направился к двери. Гарпия бросилась за ним, исчезнув в дверном проеме одним изящным прыжком босых ног и взмахом бесплотных юбок. Димери даже не дрогнул.

– Поговорите с ним и доложите, прежде чем сойдете на берег. Я буду на палубе.

Дверь закрылась, и мы с Сэмюэлем остались одни в каюте. Воцарилась тишина, которую нарушал лишь шум, с которым команда готовилась к грядущей битве: грохот, крики, стук, перетаскивания чего-то с места на место и топот ног.

– Мне так много нужно сказать, – наконец начал Сэмюэль. – Но я не знаю как, и у нас слишком мало времени.

Я поняла, что мой взгляд смягчился.

– И мне тоже. Но я могу успеть сказать хотя бы это… Мне жаль, что я взяла ваш плащ и монету.

Он лукаво улыбнулся:

– Я почти забыл об этом.

– О, – чуть не улыбнулась я в ответ. – Значит, зря напомнила.

Улыбка Сэмюэля стала шире, но глаза оставались серьезными.

– Я хочу принести извинения за свое участие в аукционе Каспиана. У меня не было желания присутствовать там… но это не оправдание. Я был там, и я пойму, если вы на меня за это обиделись.

Я посмотрела на него внимательней. Вспомнила, как он выглядел на аукционе, как ему было неловко и тяжело. Я и так знала, что он не хотел там быть, но все равно оценила извинения.

– И за то, что я уговаривал вас присоединиться к «Оленю» на Десятине, – продолжил мужчина. – Я не знал, к чему вас принуждают, и не представлял, что за… обстоятельства вам приходится учитывать.