Роза Иллиана (ЛП) - Швартц Ричард

Теперь ему действительно было в чём исповедаться.

— Поток миров взметнулся, словно плеть, — устало объяснила позже Лиандра. Она ела орехи, которые достала и раздала из своей сумки старая Энка. — Он ударил меня со всей силы. Чудо, что я не умерла и всё ещё жива. — Всё же так легко она не отделалась: левая щека уже опухла, Зокора вправила ей одно плечо, а завтра половина её тела будет переливаться, как радуга. Это, конечно, было лучше, чем стоять в чертогах Сольтара, и не только Бликс смотрел на старую Энку с новым уважением.

— Это была ведьма, — восхищенно сказал Янош. — Она призвала на тебя молнии, которые вернули тебя к жизни.

— Молнии? — с изумлением спросила Лиандра, сильнее натягивая рубашку невидимки на колени. Она была слишком короткой, чтобы прикрыть длинные ноги. Каменное Сердце стояло рядом с ней холодное и оголённое, его ножны рассыпались в пыль, когда Зиглинда подняла его. Бликс наблюдал, как она это делала, и видел, как исказилось от отвращения её лицо. Герлон тоже заметил это.

— Я начинаю задумываться, что же на самом деле представляет собой этот клинок, — прошептал он ему.

— Ты родилась от молнии, дитя, — дружелюбно ответила ведьма. — Я подумала, что тебе это подойдёт. — Она склонила голову набок и, казалось, к чему-то прислушалась. — Ты слышишь, как он громыхает? — спросила она с благоговением в голосе. — Он прокладывает себе новый путь, поток миров.

— А Бирвайлд пробуждается, — приглушенно добавила Зокора. — Но сейчас меня больше беспокоит другое чудовище. Нам придётся снова проплыть мимо него. — Она указала взглядом на каменную дверь, за которой их ждала ледяная вода. И пещерный дракон.

— Или мы можем пойти другим путем, — мрачно сказал Янош. — Тем, который взломала для нас эта Асела.

Лиандра лишь устало покачала головой.

— Тогда мы прямиком покажем жрецам мёртвого бога путь, чтобы отменить всё, за что мы страдали!

— Я так не думаю, — заметил невидимка, приподнимая свой холщовый мешок, в котором лежало что-то тяжёлое.

— Что вы имеете в виду? — удивленно спросил Янош.

— Я позволил себе забрать находящийся в шаре камень, который закрыла сэра Энка. — Он пожал плечами. — Это показалось мне уместным.

Бликс изумлённо покачал головой. Хотя это произошло на глазах у всех, он даже не заметил.

— А поток миров? — спросила Лиандра и поморщилась от боли в рёбрах. — Как вы смогли пройти мимо него? Или вы тоже можете его видеть?

— Нет, — признался невидимка. — Но думаю, что он меня проигнорировал.

Глава 29. Семейные узы

Лежа в постели, Дезина потянулась, улыбнулась и открыла глаза. Она почувствовала нежное прикосновение к своим волосам и почему-то подумала о Бальтазаре, но над ней склонилась Сова Асела, которая с тревогой смотрела на неё.

— Мне снился примус, — сонно призналась Дезина, поднимая одеяло и садясь. — Что нового? Вы вернулись из Бранденау, как там дела?

— Едва проснулись, а уже мучаете себя, — пожаловалась Асела, пододвигая стул, стоявший у письменного стола. На нём лежала книга, и движением руки Асела отправила её в промежуток между другими книгами на полке рядом с дверью. Затем Сова села и разгладила свою тяжёлую мантию. Одеяния Сов только выглядели как тяжёлая ткань. Если присмотреться, можно было увидеть, что это кольчуги, но сплетенные из таких тонких колец, что их почти не было видно. — Меня бы здесь не было, если бы за крепость ещё шло сражение.

Асела была женщиной почти неземной красоты, с бледной кожей и волосами цвета вороньего крыла. В её глазах, которые многие воспринимали как льдисто-голубые, читалось беспокойство, и они казались скорее тёплыми, чем холодными. Трудно было определить её возраст, но обычно мелкие морщинки стали заметно глубже, чем раньше.

— Как всё прошло? — спросила Дезина, удивляясь, насколько она чувствовала себя отдохнувшей. Во сне Бальтазар дал ей кое-что: силу, ощущение тепла, — она не знала, что именно, только то, что это пошло ей на пользу. Возможно, его дух всё ещё присутствовал здесь, — потягиваясь, подумала она. — Мы победили?

— В таких битвах победителей нет, Дезина. Обе стороны проигрывают, только с разной степенью тяжести, — устало ответила Сова, глубоко вздохнув. — Давненько я не видела такой бойни, если вообще видела. Можете назвать это победой, если хотите, ведь варвары потеряли, наверное, в тридцать раз больше людей, чем мы. В какой-то момент мне показалось, что они решили соорудить из тел своих погибших товарищей пандус, с помощью которого собирались штурмовать наши высокие стены. И им почти это удалось.

Она устало покачала головой.

— Дезина, я повидала на своем веку всякое, но эти варвары нападали до тех пор, пока не пал последний из них, — тихо сказала она, должно быть, игнорируя, к кому обращается. — Когда не осталось никого, он, пошатываясь, поднялся по этому мёртвому пандусу, как будто за ним ещё шла целая армия, и, умирая, всё ещё пытался метнуть копье. Наверное, там погибло около четырёх тысяч человек, а там, где находится пандус, образовалось озеро крови. — Она слабо улыбнулась. — Дело сделано. Не будем больше говорить о нём. Я слышала, что у маршала Хергрима были более неотложные дела, чем командованье битвой, и здесь он наслаждался более прекрасным видом. — Её взгляд упал на драгоценное платье, небрежно лежащее на полу вместе с лифом.

Молодая императрица застонала, откинулась на спинку кровати и закрыла глаза.

— Не напоминай, — попросила она, — я не знала, стоит ли мне ударить Хергрима или убежать. Кажется, на меня ещё никогда так не глазели!

— Удел красивых женщин, когда они носят такую одежду, — улыбнулась Асела.

— Кому как не вам знать это, — не задумываясь, ответила Дезина, затем её глаза распахнулись. — Простите, — быстро добавила она. — Я…

— Всё в порядке, — спокойно сказала Сова. — Когда Асела была молода, её бы даже мёртвой не заставили одеть такое платье. По правде говоря, ей они были не нужны. Так же, как и вам. Когда она притворялась куртизанкой и соблазняла мужчин, она была под влиянием Малорбиана… А по сравнению с другими зверствами, которые он причинил ей, это было ничто.

Дезина привыкла к тому, что Сова говорила о себе так, будто до недавнего времени была кем-то другим. Но Дезина и сама чувствовала тоже самое. Прошло не так уж много времени с тех пор, как Асела едва не убила молодую Сову в жестокой схватке, если бы Истван не подоспел со своим топором в последний момент.

Дезина села и протянула руку к одной из трёх миниатюр, стоявших в тяжелых серебряных рамах на прикроватной тумбочке.

— Это вы?

— Да, — тихо ответила Сова. — Это Асела. — Молодая императрица снова посмотрела на рисунок, хотя изучала его, неверное, уже тысячу раз, затем передала Сове.

— Фелтор, Асела и Бальтазар, — произнесла Асела, держа в руках картину. — Боги, — вздохнула она, — мы выглядим на ней такими молодыми! — Она почти нежно провела пальцами по миниатюре, так тонко прорисованной, что казалось, будто люди на ней живые. Они стояли втроём, улыбаясь и обнимая друг друга: Асела — посередине, мужчины — по бокам. Асела немного тоскливо улыбнулась. — Тогда мы думали, что нет ничего, чего мы не смогли бы достичь.

Поскольку Асела до сих пор избегала заходить в комнату, и существовали более неотложные дела, Дезине не удалось удовлетворить своё любопытство. Сейчас же, казалось, Асела никуда не спешила и не суетилась, так что, возможно, время пришло.

— А это кто? — спросила Дезина, указывая на молодую женщину в отдельной раме, которую художник запечатлел смеющейся.

— Государственная тайна, — тоскливо улыбнулась Сова, беря в руки миниатюру, чтобы с грустью посмотреть на неё. — Она была любовницей Асканнона, и матерью Бальтазара. Её убили так же, как позже императрицу. Тогда это нанесло императору тяжёлый удар.

— Так это моя бабушка, — заметила Дезина, недоверчиво покачав головой, а затем пригляделась к молодой женщине более внимательно, смотря на неё другими глазами. — Почему он на ней не женился? — с любопытством спросила Дезина. В исторических книгах такого рода сведений не найдёшь; Асела, пожалуй, была единственной, кто ещё мог об этом знать. Впрочем, Дезина и сама уже пыталась выяснить, что это за люди, которые были так близки Бальтазару, что он хотел видеть их портреты на своём прикроватном столике.