Магия сгустилась вокруг нас. Я чувствовала их запахи: кисловатый металл, озон, ветер.
– Если вы собираетесь устроить дуэль прямо здесь, дайте мне хотя бы отойти в сторону, – сказала я и скрестила руки на груди.
– Не испытывай моё терпение, Лив, – проговорил Кай, и его глаза потемнели, а брови опустились, бросая на них тень.
Я обернулась и заметила, как она стиснула зубы. А потом бросила в Кая поводок.
– Да подавись ты своей фригидной. Делай с ней, что хочешь. Но если ты пришёл по поводу того плаката в холле, то можешь ни на что не надеяться. Она всё равно ничего не скажет.
– Оставь нас, – Кай теперь смотрел только на меня, и от этого у меня желудок скрутило в узел.
– Ах да, тебе же это только на руку, – бросила Лив через плечо, отходя на другую сторону площадки. – Если она продолжит упираться, то, может, ей кто-то и поверит. И тогда ты ещё в игре. Да, Артас?
Но Кай уже не обращал на неё внимание. Он неотрывно смотрел мне в глаза и молчал. И молчание это было куда тяжелее любых слов, которые только он мог произнести.
Глава 4
Мариса Саргон
Стоять посреди открытой площадки было не только опасно, но и холодно, несмотря на то, что магия согревала меня изнутри. Не сводя взгляда с Кая, я отступила на шаг, словно опасаясь его. Широкие плечи, массивное тело… Сердце бешено колотилось в моей груди. Напряженная осанка и решительная походка не предвещали ничего хорошего. Серебристые глаза, обычно теплые, казались двумя осколками льда, и этот холод был обращён ко мне.
– Кай, – выдохнула я, делая шаг навстречу до того, как он начал сыпать обвинениями. – Я могу объяснить.
Слова вырвались из меня прежде, чем я успела их обдумать. Я ни в чём не провинилась перед ним, кто бы что ни думал, но если бы на месте Кая был мой отец, он точно нашёл бы повод наказать меня.
– Не утруждайся, – процедил он сквозь зубы и неожиданно схватил за поводок, что до этого свободно болтался, брошенный Ливией. – Я все видел собственными глазами.
Расстояние между нами сократилось так быстро, что мне пришлось выставить руки в защитном жесте. Пальцы тут же коснулись твердой груди дракона, и меня окутало его свежим, неповторимым запахом. Я вздрогнула, ощутив неожиданный разряд тока под браслетом.
Но, несмотря на то, что запястье покалывало болезненными искрами, я почувствовала, как мои щеки залил румянец. Вся академия, наверное, успела увидеть то фото, где я лежала совершенно обнаженная. Судя по разговорам, которые я слышала в холле, все уже знали, что на фотографии была именно комната Коннора, а значит, сделали вполне однозначные выводы. Подобные случаи не были чем-то необычным и порочным среди драконов, вот только ни за кем, кроме меня, не следил так строго старомодный отец. Невольно я подумала о том, чтобы забрать свои документы из Даркхолла и исчезнуть навсегда, скрывшись где-нибудь в глуши. Но даже этого побега я не могла себе позволить. Ведь отец, далеко не последнее лицо в структуре безопасности Виригии, нашёл бы меня даже в другом мире.
– Это не то, что ты думаешь, – тихо сказала я, глядя прямо в расплавленное серебро его глаз. – Я не могла попасть обратно в свою комнату, – голос неожиданно дрогнул, – у меня не получилось допрыгнуть до окна, там слишком высоко.
Кайрен скрестил руки на груди, его лицо оставалось непроницаемым.
– И из всех возможных мест ты выбрала комнату Коннора?
Значит, он тоже знал, из какого именно помещения было сделано фото. Очень плохо. Хоть Коннор и сорвал фото со стены, информация разлетится по всей академии, и тогда она точно дойдет до моего отца. И что он сделает, узнав о том, что я лежала обнаженной в постели парня, от которого он сказал мне держаться подальше? Я не хотела об этом думать.
– У меня не было выбора, – прошипела я, злая из-за того, что мне снова пришлось оправдываться. – Я не могла попасть в общую гостиную общежития. Да, изначально мне пришло в голову провести ночь в Гранд-Холле, но там оказался Коннор, который предложил мне ключи от своей комнаты.
– И ты, конечно, согласилась, – Кай покачал головой. В его голосе так отчетливо слышалась горечь, что мой желудок снова свело. Было ощущение, что что-то безвозвратно сломалось между нами, что-то важное, и от этого меня охватила паника настолько сильная, что возбуждение на несколько мгновений схлынуло, дав мне передышку от боли.
– Ты же знаешь, – сказала я, стараясь более тщательно подбирать слова. – Браслет не дал бы мне совершить то, о чем ты подумал. То, что ты видел на фото… Коннора в тот момент даже близко не было.
На мгновение мне показалось, что во взгляде Артаса промелькнуло сомнение, но оно тут же исчезло, сменившись холодной решимостью.
– И все же ты зачем-то разделась, когда легла в его постель, – Кай дернул за ошейник, и наши лица оказались совсем близко. – Мысль о Конноре возбудила тебя? – спросил он едко, обдав мои щеки дымным дыханием. – Скажи, после всего, что я для тебя сделал… После того, что рассказал в той кладовке… Боги, Мари, ты же прекрасно знала о моем вызове. Почему ты сделала все, чтобы я проиграл?
– А тебя волнует только твоя репутация? – разозлилась я. – Не то, что я оказалась на улице посреди ночи? Клянусь всем, что мне дорого, между мной и Коннором ничего не было, но ты ведь не собираешься мне верить?
– Вся академия видела изображение, – покачал головой дракон. – Какие еще им нужны доказательства? Все уверены, что я потерпел поражение, что кто-то оказался более предпочтительным для тебя, чем я.
Я устало прикрыла глаза. В голове нарастала тупая, пульсирующая боль, как всегда бывало, когда я сильно нервничала. Я чувствовала на себе пристальный, раздраженный взгляд Кайрена, и от того, как близко он стоял ко мне, вдоль позвоночника бежали мурашки. Меня немного трясло, и вовсе не от холода. А от того, что вот-вот должно было произойти. Меньше всего я хотела, чтобы этот Артас отказался от меня. Чтобы почувствовал себя проигравшим и сдался, перестав бороться. Страх тек по моим венам, заставляя сердце сжиматься от холода и, будто в подтверждения худших опасений, дракон отпустил поводок и сделал шаг назад.
– Нет, – выдохнула я, распахнув глаза, когда почувствовала свободу. – Поверь, между мной и Коннором ничего не было, и я найду способ доказать это. Да достаточно просто спросить Коннора, он подтвердит…
– И как же ты собираешься доказывать что-то? – едко усмехнулся Кай, разглядывая меня так холодно и отстраненно, будто между нами никогда не было ничего хорошего. – И зачем? Я ведь, по сути, даже не имею никаких прав злиться. Ты не принадлежала мне ни одним из известных способов.
Как раз это и можно было исправить.
– Ты ничуть не лучше Лив и её шавок, – проговорил Кай, сощурившись, словно хищный зверь. – Лжёшь, выкручиваешься, и совершенно не думаешь о других.
Я едва верила своим ушам. Неужели он решил, что я назло ему пошла к Коннору после того, как убежала с бала? От праведного негодования у меня даже перехватило дыхание, но прежде, чем я успела открыть рот, чтобы произнести хоть слово, артефакт на моем предплечье требовательно завибрировал.
– Проклятие, – выдохнула я, бросив на Кайрена беспомощный взгляд. – Меня вызывают к ректору.
Я думала, Артас что-то скажет, но он лишь смотрел на меня так, будто это я подстроила этот вызов. Обида вдруг взметнулась во мне с такой силой, что захотелось как можно больнее укусить этого мудака. Чтобы он хотя бы на миг почувствовал то, что чувствовала я из-за его недоверия и нападок.
– Ливия! – позвала я, пока не представляя, как буду объяснять дяде Итану наличие ошейника. Вряд ли он оставит столь сложный артефакт без внимания и наверняка заинтересуется, откуда он взялся. Мне бы тоже хотелось знать, кто был кукловодом в той жестокой игре, что велась в академии. Как он узнавал все, что происходило на территории Даркхолла. Каким образом смог сделать снимок в комнате Коннора, где раздобыл редкий артефакт и каким образом отравил всех адептов так, чтобы не привлечь к этому факту внимание администрации учебного заведения.
