Роза Иллиана (ЛП) - Швартц Ричард

— И кому же? — спросил сбитый с толку Сантер. — Кроме вас, кто ещё имеет право носить имперскую корону?

— Она, — ответила Дезина, сглотнув, и указала вперёд, на имперский мост, где статуя отмечала начало длинного пролёта.

Сантер с недоверием посмотрел на далёкую статую. Она стояла слишком далеко, чтобы можно было разглядеть лицо, но в этом и не было необходимости. Он достаточно часто ходил по этому мосту.

— Но… разве она не умерла?

— Так написано в исторических книгах, — напряжённо промолвила молодая императрица. — Также я уже была на её могиле. Орикес говорил, что даже император не сомневался. Что именно её смерть повергла его в такое глубокое отчаяние, что вскоре после этого он отрёкся от престола, воспользовавшись мятежом принцев. Я знаю только одного человека, кто настаивал на том, что она ещё жива.

— И кто же этот человек? — с любопытством спросил Сантер, в то время как Дезина медленно закрыла шкатулку и прижала её к груди.

— Генерал Копья фон Тургау, — тихо ответила императрица. — Он был твёрдо уверен в том, что Асканнон отправился на её поиски. И он полагал, что либо сам император, либо его императрица явятся на королевский совет. Он никогда не говорил, почему, но, похоже, был в этом уверен.

— Значит, видеть вас на троне не входило в его планы? — удивленно спросил Сантер. — Все думают, что это он постарался!

— Вы же сами там были. Разве не видели удивления на его лице, когда Зокора раскрыла тайну моего рождения? Недовольства я не заметила, но даже в тот момент он всё ещё смотрел в сторону двери, как будто кого-то ждал. — Она крепче прижала к себе шкатулку. — В конце концов, он всё же оказался прав. Она жива. А раз так, то, возможно, он прав и насчёт императора, и он тоже жив. Хелис говорит, что генерал Копья утверждал, будто уже встречался с ним. Он был тем учёным, который дал им ключ от портала, в конце концов приведший Лиандру и генерала к нам. Странно, — сказала она, нахмурившись. — Он назвал имя учёного, и я хотела что-то сделать… но забыла. Такое со мной нечасто случается.

Они всё ещё стояли на той улице. Сантер ещё раз внимательно осмотрелся, но всё вокруг казалось спокойным и безобидным.

— Что это теперь значит для нас? — тихо спросил он.

Дезина подняла на него свои зелёные глаза.

— То, что я покажу её дедушке, — ответила она с яркой улыбкой. — Это даст нам возможность поговорить о чём-то другом, кроме горячего железа! Скажите, Сантер, что вы почувствовали, когда увидели её? Когда она стояла так близко к нам? Что вы подумали?

— Она показалась мне странной.

— Разве вы не заметили её радушия? Теплоты?

Сантер пожал массивными плечами.

— Заметил, — признался он. — Но волоски на моём затылке встали дыбом, подсказывая, что она может быть совсем другой.

Глава 32. Кошмары

Ласка поднял взгляд на полотно Сольтара, на котором звезды сегодня были особенно великолепны. Большая Слеза Астарты была почти полной, а маленькая Слеза богини — лишь узким полумесяцем над горизонтом.

Скоро должна была наступить полночь, и в самом деле, он уже услышал вдалеке звон храмовых колоколов. У каждого колокола был свой звук: у одного глубокий звон, который, если находится достаточно близко, можно было ощутить в груди и костях, затем стальной звон из дома Борона и, наконец, стеклянный колокол Астарты, который ложился поверх звонким тоном. Хотя они ударили с разницей в один удар сердца, замирали они одновременно.

Дезина оказала ему незаметно услугу, или это постаралась старая башня, ещё полная подобной магии, так как когда Ласка покинул цитадель, он с изумлением обнаружил, что его одежда снова чистая.

Он подозревал, что эта была магия башни, тогда становилось понятно, почему Дезине никогда не приходилось стирать, и она всегда носила чистую одежду. К новому жилету добавился кожаный плащ с широкими отстегивающимися лацканами и высоким воротником, который он мог поднять до ушей и застегнуть сбоку. На боку висела рапира. О мече лучше было даже не заикаться, он был слишком тяжёл и медленен для Ласки. В руке он держал свою широкополую кожаную шляпу с длинным изогнутым пером, настолько новым, что оно ещё казалось совершенно жёстким.

Две седельные сумки, наспех прихваченные из конюшни Иствана, были набиты вещами, которые Ласка считал необходимыми в путешествии. В одной из комнат «Сломанного Клинка» на стене висело зеркало из хрустального стекла, которое отец Иствана взял в уплату. В него Ласка посмотрел на себя и остался вполне доволен. Если бы только он не упрекал себя за то, что предпринял такие усилия. И в то же время он боялся насмешек со стороны Марлы. В конце концов, он был Лаской, а не молодым барином из Алдана.

Старая крепость над гаванью давно превратилась в руины — это было одно из немногих мест, где ещё можно было увидеть следы землетрясения тысячелетней давности.

Высокая скала, на которой стояла крепость, была расколота мощным ударом, и значительная часть оборонительной стены тогда обвалилась. Остальная часть не только частично поднялась, но и слегка перекосилась.

Башня ещё стояла, хотя один её угол почти полностью отсутствовал, и внутри было пусто. Прочные стены некоторых пристроек и зала тоже устояли.

В большом зале находился камин, такой огромный, что в нём можно было бы зажарить вола, а за ним начинался потайной ход под землю, который вёл к ящерам и их золоту. Под ногами находились подземные ходы и залы, некогда великолепно оформленные и обставленные, а ныне смятые, потрескавшиеся и обвалившиеся, большие участки которых были затоплены водой.

Отчасти поэтому он оставил там часть золотых слитков: внизу было жутковато, а узкая тропинка, по которой можно было пройти только во время отлива, а в некоторых местах вообще ползком, была не только утомительной, но и опасной.

Ласка стоял перед старыми крепостными воротами, спиной к гавани, и ему была хорошо видна заросшая тропинка, которая вилась по склону и заканчивалась у старых ворот.

Марла пока не появлялась, но это не означало, что у него не было компании: на крепостных стенах медленно ходила туда-сюда призрачная фигура, то и дело поглядывая на море. Это была уже его четвёртая встреча с призраком. Легенда гласила, что человек умрёт, если увидит его, но Ласка не придавал этому значения. Скорее он считал его талисманом удачи, ведь каждый раз после встречи с ним он отчаянно нуждался в удаче. Возможно, ему стоит расспросить об этой сэре брата Джона. И раз призраки всё-таки существуют, что бы это могло значить?

То, что она улыбнулась ему и на вежливое приветствие Ласки ответила реверансом, смутило его.

Оставалось решить одну загадку: у правой арки старых ворот стоял железный котёл, наполненный раскаленными углями. Рядом с ним лежали длинные щипцы, но кому принадлежал котёл и для чего он предназначался, было неясно. Вряд ли его могло поставить туда привидение. Ночь была звездной, но холодной, и несмотря на то, что новый плащ не давал ему замёрзнуть, он был благодарен за тепло, хотя и задавался вопросом…

— Мне нравится перо, — услышал он позади себя улыбающийся голос Марлы и с проклятьем обернулся, заставив её широко улыбнуться. — Почему ты такой нервный?

— Я пообещал себе, что больше не позволю тебе удивить меня, — прорычал Ласка. — Мог бы поклясться, что в эти стены не прошмыгнёт даже мышь без моего ведома! А тебя только что точно здесь не было! — Когда её улыбка стала ещё шире, он сдался. — Ты опоздала, — с упрёком добавил он.

— Ты прав, — улыбнулась она, — примерно на десять мгновений, если верить колоколам. Она сдержанно засмеялась. — Хорошо выглядишь, Ласка, столько трудов только ради меня?

— Конечно, нет! — поспешно возразил Ласка. — Ты говорила о том, что мы поедем верхом, вот я и оделся соответственно.

— Да, — сказала она с усмешкой. — Я тоже поступила именно так. — Она покружилась перед ним. — Тебе нравится?

На ней было такое же, как на нём, раздельное посередине пальто для верховой езды с широкими лацканами, юбка-брюки из кожи, перчатки и маленькая шляпка с поднятой вуалью. Плащ был притален и подчёркивал стройность её фигуры, волосы были заплетены в толстые косы вокруг головы.