Кладбище забытых талантов (СИ) - Мельн Игорь

Грузные шаги оторвали гробовщика от книги. Вначале два чудовища шли мимо, направлявшись к призракам, которых успели обездвижить, однако один из них, крупный, резко скосил путь. Сблизившись с покалеченным собратом, монстр ударил длинной рукой по его тонким пальцам, после чего книга устремилась в пламя полена. В гортанном птичьем звуке, что раздался по поводу чтеца, слышалось негодование. И темные фигуры удалились, чтобы завершить свое дело.

— Я спасла тебя, — раздался тихий холодный голос Наташи вскоре после ухода недругов.

Неожиданный звук побудил гробовщика обернуться и медленными болезненными движениями подняться во весь рост. Вдруг он глянул на собратьев, бегло шедших спинами вперед, но призрачная девушка вновь настойчиво заговорила:

— Ты же обещал, черт возьми!

Вместо ответа гробовщик затушил кожаным ботинком полено, прокаркал нечто неразборчивое, словно рот был наполнен водой, и круто развернул туловище. Плащ, скрывавший рельеф тела, исполнил несколько изгибов на ветру.

Схватившись за ладони друг друга, призраки вереницей направились за медлительным монстром в надежде на то, что тот не заведет их в опасное место и не околдует взглядом. Первой в команде невольно вызвалась Наташа, после чего пожалела о своем выборе и старалась держать расстояние в несколько шагов между поводырем. Хотя призрачная девушка не считала себя слабой на переносимость запахов, тот гнилостный смрад не только закладывал нос, от него слезились глаза, в которых лопались сосуды, в горле и желудке происходили судороги, должные избавить от содержимого. Вскоре каждый убедился, что приятнее набирать воздух ртом, несмотря на ощущение горечи на языке.

— И все же, Юрий, я поражаюсь твоей безрассудности. Кого в здравом уме настигнет мысль спасти этого уродца?

— Не надо про него так! — зашипел призрачный юноша. — Как видишь, он нам помогает. Даже во второй раз.

— Значит, если ты это не глупость, то чистая храбрость. Не определилась.

— Это называется холодный расчет, план.

В выси на полотне иссиня-черного неба были рассыпаны звезды, мерцавшие едва различимыми вспышками, горевшие ярким и тусклым светом, они вмиг очаровывали, приковывали на себе взор. От их вида сердце в груди стонало: одни призраки не видели подобной красоты, в особенности самые мощные звездные скопления, неделями, а другие не выбирались в ночной мир месяцами, годами…

— Это чудесно, — шептала Анжела, не в силах удержать поток чувств. — Они все еще сияют и дарят людям счастье. Как же давно я не видела звезд, их мечтательную силу, что охватывала меня каждую ночь, когда я смотрела в окно. Я и позабыла прелесть ночной прохлады, ночной свежести. Так легко, так хорошо…

— Обещаю, — сказал Юрий, нежно погладив ладонь призрачной девушки. — Мы выберемся отсюда и будем смотреть на звезды каждую ночь. А может, полетим к ним вместе.

— В таком случае тебе несказанно повезло. Пока ты это говорил, одна из них пролетела по небу за горизонт. Падающая звезда — что может быть прекраснее? Ради такого не страшно рисковать.

Призрачный юноша вновь устремил подбородок вверх, отыскав среди мириад светил нужные, что образовывали созвездие Пегаса. Гробовщик вел их в направление яркого лошадиного «носа».

Ближе к концу пути показалось высокое надгробие, точно памятник, в виде человеческого силуэта; хотя черты лица давно были стерты временем, значимые изгибы фигуры выдавали девичье тело, одетое в платье из плюща и мха. Каменная девушка раскрывала одеяние, словно пальто, в неприличном жесте, обнажав узкий проход, за которым тянулся склон ветхих ступеней. Привычного холмика земли внизу не наблюдалось — к тому же, его непременно бы разровняли открывавшиеся дверные плиты, — однако на постаменте были изображены четыре знака. Юрий мгновенно достроил буквы в имя Анны, истинной владелицы трактира и дневников, хозяйки Хэйрона, девушки с картин в часовне, причастной к созданию кладбища.

Незадолго до того как гробовщик с тянувшимся за ним призрачным хвостом приблизился к памятнику, из прохода вынырнули собратья, отчего он горестно вдавил носки ботинок в землю. Крупный монстр вдруг оперся о край каменной двери и распустил леденящий взгляд по округе. И его плавное змеиное подползание к застывшему товарищу участило сердечный стук команды призраков вдвое, равно как и дыхание. Пришлось прикрыть рты ладонями и направить все силы на создание тишины.

— Восстановился?

— Да. Пойду вниз.

Оба чудовища говорили неразборчиво: гортанный низкий клекот в чем-то напоминал человеческую речь, но был настолько изменен карканьем, что призраки не разобрали значение слов. Однако не только это пугало — в самом факте их общения, а именно в наличии языка, к тому же, напоминавшего человеческий, таилось жуткое для юных умов явление; все же это задевало некие части души, очаровывало, как захватывает речь незнакомого языка, национального говора или выдуманных слов.

— Зря мы разрешили тебе охоту. Ты слабак. Какой позор быть пойманным этими детьми.

Ничего не ответив и никоим образом не обозначив эмоций, покалеченный проковылял мимо собрата, значительно обогнув тело того. В момент, когда, казалось, призраков приобняла за плечи удача, монстр часто засопел, как разъяренный бык, и высказал подозрение:

— Странная вонь от тебя.

— Я пропекся на костре. — Гробовщик широко расставил длинные тонкие руки, похлопал себя по телу, и гнилостный мертвый смрад повалил с усиленным действием. — Больше ничего.

Крупный гробовщик заглянул собрату за спину, поводил красными кругами по пространству, но ничего более не сказал. Только он намерился отправиться вслед за собратом-гипнотизером, безмолвно наблюдавшим за сценой, как позади послышался отчетливый, хотя приглушенный вскрик.

Виновником звука была Наташа. Когда от прохода ее отделяло несколько шагов, особо острый камень впился в больную ступню, мгновенно добавив темному от грязи бинту кроваво-коричневых оттенков. Случись с призрачной девушкой только эта беда, все, возможно, обошлось бы благоприятней, но ко всему прочему она заметила, что рука, прижимавшая губы, начинала стремительно виднеться, как и красные маки платья, яркие в лунном свете.

С несколько секунд Наташа беспомощно глядела на лицо гробовщика, который не смог ее околдовать по случаю замешательства. За это время, как перед смертью, подумалось о многом: вспомнилась мечта, навеянная необычным талантом, лица родителей, иное лицо юноши, какое она не видела сутки, внешности товарищей, стоявших позади… На ее голос обернулись все. Как бы в поисках помощи, она посмотрела на покалеченного проводника, за ним теперь прятались скрытые Анжела и Сидни, утянувшие с линии видимости Юрия. Прятаться было поздно, захотелось простого спокойствия, без мыслей о желании, монстрах и потере товарищей.

Хотя Наташа могла занять у судьбы несколько мгновений, побежав вниз по ступеням лестницы, она выбрала обратное направление, рванувшись подальше от команды. И гробовщики яростно среагировали на нее.

Призрачная девушка скосила по правой стороне, огибав ряды надгробий, пока ее ступни не разгорелись до того, что изо рта вырывались судорожные вздохи, в голову ударяли болезненные сигналы, а делать новый шаг оказывалось все труднее. Все же она сумела выйти на тропу, с которой в вышине виднелась бледная тарелка, и замерла: невыносимо болели ступни. С самого начала она не старалась бежать, как только поняла, что завершение погони будет вслед за ее началом.

Позади блеснуло в лунном свете заточенное лезвие, после чего острым краем прошлось по икре, разделив вместе с той платяную ткань. Красный мак разошелся пополам. Наташа почувствовала — она ждала этот прилив! — пришедшую волну боли, от которой колени невольно согнулись, и не отказала себе в совершении протяжного крика, точно воя обреченного на гибель зверя. Громкий, отразившийся многократно звук «А», вперемешку с хрипами, стонами, сопутствовавшими звуками, начиненный всеми случившимися страданиями, вмиг пролетел по кладбищу. Такой услышали все призраки.