На мгновение я увидела другого фейри – того, кого знала давным-давно. Мужчину с золотистыми волосами, которого я ненавидела так сильно, что ненависть испепеляла меня изнутри. Мужчину, который предал меня.
Прошлое и настоящее смешались, но потом я поняла, что передо мной не он.
В комнату вошел совсем другой фейри. Глаза немного крупнее, черты лица резче, а волосы короче, хоть и спускаются на плечи. А от одного серебристо-золотого крыла остался лишь неровный обрубок сустава.
Тем не менее против воли я сжалась и краем глаза заметила, как Кадуан бросил на меня обеспокоенный взгляд.
Мужчина приблизился, криво улыбаясь нам. Выражение его лица показалось мне глубоко несчастным.
– Судя по всему, я опоздал. Прошу прощения, если пропустил твое сообщение.
– Тебе, Меджка, не обязательно здесь находиться, – сказал Кадуан.
– Я твой заместитель. Я должен быть здесь.
Меджка подошел к столу, и при виде мучений лежащего на нем улыбка исчезла с его лица.
– Не слишком ли жестоко было оставить его в живых, только чтобы привезти сюда? – тихо спросил он, ни к кому, в частности, не обращаясь.
– Долг любого солдата – попробовать спасти товарища, – ответила Луия.
Стоявшая радом целительница посмотрела на нее с жалостью.
Даже я все понимала. Раненого уже не спасти. От его души разило гнилью.
– Друг, посмотри на меня. – Кадуан склонился над ним.
Глаза мужчины медленно открылись, как будто это движение стоило ему неимоверных усилий.
– Эла-Дар в неоплатном долгу перед тобой, – продолжал Кадуан. – Я никогда не забуду твой подвиг, совершенный ради нашего дома. Ты сделал жизнь нашего народа безопаснее. Ты понимаешь меня?
Мужчина едва заметно кивнул.
Дальше Кадуан заговорил решительно, но мягко:
– Сейчас ты умрешь. Не бойся смерти. Смерть – это дверь. Никто из нас не может последовать сегодня за тобой, но, переступая порог, ты будешь знать, что оставил по себе достойную память. Смерть – еще не конец.
Судороги мужчины прекратились. Даже агония, которую я ощущала в запредельном мире, утихла, словно убаюканная словами Кадуана.
– Не бойся, – тихо повторил Кадуан.
Мужчина сглотнул и кивнул. По окровавленным щекам катились слезы.
– Ты готов?
Тот снова кивнул.
Кадуан нагнулся к раненому и поднес ладони к его вискам:
– Благодарю тебя.
Тело мужчины сильно дернулось, а затем его конечности обмякли.
Меджка отвернулся.
Несколько секунд прошли в молчании. Кадуан выпрямился. Он не отводил взгляда от трупа на столе и не вытирал кровь с кончиков пальцев.
– Проследите, чтобы его семья была обеспечена. Скажите родным, что он погиб в бою. Им не следует знать, как он страдал.
– Возможно, жителям Эла-Дара стоит узнать, – возразила Луия. – Если они наконец-то поймут, на что способны люди, то потребуют повести их в бой с человеческой армией.
– Последнее, что нам сейчас нужно, – это чтобы отдельные наши соплеменники совершали необдуманные поступки и глупые ошибки в порыве гнева.
– Кадуан, она не успокоится. Она так и будет отлавливать фейри на нашей южной границе. И остальные ее сородичи ничуть не лучше. Люди только и способны, что разрушать. Даже треллианцы творят ужасные вещи со своими соотечественниками. Мы пустили змей в собственную постель! С каждым днем эта тварь все ближе к тому, чтобы совершить нечто, способное обернуться катастрофой для всех нас. Что произойдет, когда ее опыты приведут к успеху?
Луия с силой ударила ладонью по столу. Труп выглядел… странным, бесформенным, как будто уже начал распадаться.
– Если мы пошлем сотню тысяч фейри на поле боя, их гибель ничего не изменит, – ответил Кадуан.
– Нам не нужно посылать сотню тысяч фейри на гибель, – парировала Луия. – По крайней мере, если вы решитесь использовать всю силу, которая есть в нашем распоряжении.
Кадуан посмотрел на меня, но тут же отвел взгляд, будто позволил себе минутную слабость. Остальные же присутствующие не стеснялись.
Многие в городе думали, что я глупа. Но я никогда не была глупой. Я прекрасно поняла, что имеет в виду Луия. Губы невольно скривились в усмешке, и я в очередной раз рассердилась на доставшееся мне смертное лицо: оно смело двигаться само по себе.
– Все о ней говорят, но никто не спросит ее саму, – негромко произнес Меджка.
Кривоватая улыбка вернулась на его лицо. Я встретилась с ним взглядом, хотя знакомый оттенок золотистых глаз пробуждал неприятные воспоминания.
– Нам с тобой, Эф, пришлось хуже всех. Будь у тебя возможность наказать людей за то, что они с тобой сделали, разве бы ты ею не воспользовалась? Мы заслуживаем права отомстить. Как и те, кто не сумел ускользнуть из их лап.
«Отомстить». Это слово пробудило какое-то чувство, словно едва уловимый запах из старых воспоминаний.
– Дело не в мести, – холодно возразил Кадуан.
Я едва не рассмеялась. О чем он говорит? Я мало понимала в жизни смертных. Я не умела читать выражение их лиц или интонации в голосе. Но я знала, что такое месть, знала, как жажда мести поглощает все остальное, и я видела огонь этой жажды в глазах Кадуана каждый раз, когда он смотрел на меня.
Мести хотели все.
Тисаана желала оставить свой след в мире, что в свое время отвернулся от нее. Максантариус цеплялся за месть, черпал из нее силу, к которой всегда так отчаянно стремился. Те, кто был до него, желали того же, хотя воспоминания о них давно увяли.
В образе Решайе я олицетворяла гнев и желание, струящиеся по венам другого существа. Но сейчас у меня не было никого, кроме самой себя, – остались только плоть, кровь и ярость.
По крайней мере, Меджка, кажется, видел во мне именно это. Возможно, потому, что он видел то же в себе самом.
– Люди будут наказаны. – В тихом голосе Кадуана звучало твердое обещание. – Когда мы покончим с ними, от человеческой расы останутся лишь шрамы. Вы можете не верить в мои методы, но не смейте подвергать сомнению мои цели.
Он не отрывал глаз от меня, а на Меджку даже не взглянул.
Напряженную тишину прервали торопливые шаги. К дверному косяку, тяжело дыша, прислонился посыльный.
Лицо Кадуана вытянулось, словно он уже приготовился к плохим новостям.
– Что случилось?
– Искатель, – выдохнул посыльный. – Его украли.
В комнате раздались приглушенные проклятия.
– Каким образом? – рявкнула Луия. – Как мы позволили этому случиться?
– Кто украл? – спросил Кадуан.
Я видела, как он сжимает кулаки. Лицо и голос короля оставались спокойными, но костяшки пальцев побелели.
– Люди, – ответил гонец.
– Какие именно люди?
– Видимо, треллианцы обманули нас… – пробормотала Луия, но Кадуан бросил на нее предостерегающий взгляд, и она не стала продолжать.
– Нет, не треллианцы, – ответил гонец. – Его украли восставшие рабы. Тисаана Витежиц.
От произнесенного вслух имени Тисааны у меня перехватило дыхание. Где-то глубоко я все еще считала себя частью ее. Я жаждала тех редких мгновений, когда чувствовала нашу близость, но в то же время одна мысль о ней вызывала волну боли. Еще один человек, который использовал меня и бросил.
Каждый мускул в теле Кадуана напрягся. Он напоминал раненое животное, которое съеживается от боли, стараясь не показать свою слабость.
– Люди совершенно не способны совладать с такой силой, – мрачно произнесла Луия. – Если они поймут возможности артефакта…
– Я знаю. – На скулах Кадуана заиграли желваки. – Поверь мне, я знаю.
– Что это за искатель?
Мой вопрос удивил даже меня саму. Все взгляды обратились ко мне, словно собравшиеся забыли, что я умею говорить.
– Это ключ, – наконец ответила Луия. – Ключ, который открывает путь к проявлениям магии даже более могущественным, чем ты.
Более могущественным, чем я? Мне хотелось ее поправить: может, когда-то я и обладала силой, но сейчас ничего собой не представляю.
– Тисаана проделала это в одиночку? – спросил Меджка странным, невыразительным тоном.
