ЭФ
Мне снился город в лесу. Я шла по подвесным мостикам под кронами деревьев, а среди листвы проглядывали хрупкие деревянные строения. Оглянувшись, я увидела Кадуана: он шел позади. Выглядел иначе, чем сейчас, – моложе. Король одарил меня легкой улыбкой, и я, не задумываясь, ответила.
Затем картинка размылась, и через мгновение мы оказались в переполненном зале, где вокруг столов и скамей собрались шумные компании фейри с кружками меда в руках. Мои чувства притупились, затуманились множеством выпитых стаканов вина. Кадуан тоже опьянел и выговаривал слова слегка невнятно. Мы о чем-то спорили.
Внезапно вдребезги разлетелось окно. Мы начали падать, огонь охватил все вокруг.
Мы лежали на земле. Кадуан не шевелился. Я наклонилась, прокусив его запястье, глотнула крови – и жизнь расцвела в нас, соединяя нитью и делая обоих сильнее.
Повсюду люди. Боль в животе. В меня вонзилось копье и пригвоздило к стене.
Магия Кадуана ореолом окружает его, пока он пробивается ко мне.
Я поняла, что вижу воспоминание. Давнее воспоминание.
Все замерло, как будто само время затаило дыхание.
Я наблюдала за происходящим вокруг: застывшие языки пламени, беловолосый человек с широко раскрытыми глазами, дым, неподвижно висящий в воздухе. Мой взгляд задержался на Кадуане. Поначалу я определила выражение его лица как спокойное, сосредоточенное… но его взгляд и то, как он смотрел на меня… Возможно, тогда я не знала, как распознать скрытую ярость. Но теперь я хорошо понимала, что вижу.
В груди все сжалось. Я протянула руку, словно хотела дотронуться до него, и…
Мир раскололся надвое. Что-то в глубинных слоях магии раскололось на части, причем раскололось неправильно, совсем неправильно. Словно рана, разрывающая душу.
Воспоминание исчезло. Меня выбросило из прошлого, и я оказалась в настоящем.
Но я находилась в трех разных местах одновременно.
Моя комната в Эла-Даре.
Камера из белого камня, захлестывающая разум паника и смерть повсюду. Я узнала глаза. Глаза Максантариуса.
Палатка из синей ткани, смотрящая в бескрайнее небо. Горе, поедающее изнутри, но спрятанное от окружающих. Спрятанное так глубоко, как только можно. Я узнала душу. Душу Тисааны.
На одно краткое мгновение, которое длилось целую вечность, я почувствовала этих двоих так отчетливо, словно их руки переплелись с моими.
Но затем грохот этой ужасной, расколотой магии унес меня прочь.
* * *
Спотыкаясь, я пересекла свою комнату. В ушах все еще шумело, а кожа покрылась мурашками.
Я видела не сон и не воспоминание. Прямо сейчас что-то происходило. И что бы это ни было, оно не отпускало меня, маня за собой.
Я подошла к двери и прислонилась к ней лбом. Несколько секунд рассматривала свои пальцы, обхватившие ручку.
Кадуан всегда говорил, что я могу уйти, когда захочу, но меня еще ни разу не посетило желание покинуть комнату. Я ненавидела ее всей душой, но, по крайней мере, здесь, вдали от осуждающих взглядов, чувствовала себя в безопасности. Даже сейчас я колебалась, настолько сильным было искушение остаться тут, в уединении.
И все же… зов был слишком сильным. Я открыла дверь.
* * *
Не понимаю, откуда я знала, куда идти. Просто знала.
Я быстро шагала по пустым залам замка, а затем устремилась вниз, все ниже и ниже, по одной лестнице за другой. В конце спуска я обнаружила, что вдыхаю холодный ночной воздух, а босые ноги ступают по лесной траве. Я миновала здание, куда Кадуан водил меня раньше, и продолжила путь.
Шаги получались неуклюжими, я спотыкалась, и виной тому были вовсе не изрезанные травой и камешками голые ступни. Разрыв в глубинной магии выбил меня из колеи. Что бы ни случилось… это неправильно. Опасно. Но оно манило меня, постоянно подгоняло вперед.
Я поравнялась с небольшим каменным строением. Дверь легко открылась от одного прикосновения, и в лицо ударил оранжевый свет. Резьба на полу из темного ржавого металла спиралью сходилась в центре и мерцала слабым пульсирующим сиянием. Посередине комнаты стоял большой круглый стол, на котором повторялся тот же узор. На столе лежал шар. При моем появлении он вспыхнул так ярко, что тени рассеялись, а я на мгновение ослепла.
Свечение потускнело. Глаза приспособились к темноте, и от увиденного я против воли охнула и споткнулась о выступ.
Комнату заполняли создания, сотканные из теней. Они совершенно неподвижно выстроились у стен, а их лица зияли пустотой. Без единого звука они один за другим начали отступать вглубь, растворяясь во мраке.
Странные существа. Неестественные. Им не место в нашем мире.
– Эф?
Вздрогнув от внезапного звука голоса, я повернулась в ту сторону, откуда он раздался. Я была настолько поражена происходящим в помещении, что не заметила Кадуана: он привалился к краю каменного стола, словно не мог держаться на ногах без опоры.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Я…
Слова застревали в горле. Шум в ушах наконец стал тише, но лишь слегка. И я все еще не могла отвести глаз от странных существ.
Кадуан проследил за моим взглядом:
– Не волнуйся. Тени тебя не тронут, и к тому же они скоро исчезнут.
Его голос звучал странно, а ресницы трепетали, будто у короля не осталось сил смотреть мне в глаза.
– Что с тобой? – Я медленно подошла к нему.
– Тебе не следовало сюда приходить.
– Что это? Что это было… Я почувствовала что-то такое странное. Что-то в самой глубине…
Не зная, как описать случившееся, я снова обвела взглядом комнату. Остановилась на столе в середине и исходящем от него свечении.
«Здравствуй, потерянное дитя…» – прозвучал в голове шепот, и я содрогнулась.
На лице Кадуана промелькнуло выражение, которое я не смогла разгадать. Он оглядел комнату, как будто только сейчас осознав, где мы находимся.
– Тебе не следовало сюда приходить, – повторил он. – Я работал.
– Работал?
Он поднял на меня взгляд, и я отшатнулась:
– Прекрати.
– Что прекратить?
«Вот так смотреть на меня», – ответила я про себя.
Кадуан выпрямился, осторожно разминая ноги.
– Я закончил, – заявил он. – Пошли. Провожу тебя обратно.
Он сделал два шага ко мне, но его заметно пошатывало.
– Что с тобой? – резко спросила я, сама не зная, почему его вид так меня беспокоит.
– Просто устал. Ничего страшного, правда. – Он протянул мне руку. – Пошли.
* * *
Даже ночью глаза Кадуана, если смотреть вблизи, сохраняли пугающе-яркий зеленый цвет, словно изнутри, сквозь радужную оболочку, пробивалось свечение. С другой стороны, вполне возможно, что они могли казаться такими яркими из-за появившихся сейчас темных кругов.
У меня почти не сохранилось воспоминаний о прошлой жизни. Но в тот момент я вспомнила, как когда-то чувствовала себя обнаженной под таким же пристальным взглядом.
Я встряхнула головой, отгоняя эти мысли. Намного проще не помнить.
Я сомневалась, что Кадуан сможет идти, но он справился, хотя двигался медленно и хватался за деревья чуть ли не на каждом шагу.
Долгое время мы шагали молча, как в странной игре. Мы оба пристально наблюдали друг за другом, при этом делая вид, что ничего не замечаем.
– Ты создавал… их, – наконец произнесла я.
– Для войны.
– Это тени?
– Да.
– Из-за того, что сказала сегодня Луия?
Губы Кадуана сжались в тонкую линию.
– Из-за того, что нам нужно больше сил на Аре, и я скорее пожертвую тенями, которые ничего не чувствуют, чем людьми.
– Тот фейри, которого мы сегодня видели… Аранская королева поступала так со многими.
– Я знаю. – Его взгляд потемнел.
– И не одна она. Многие аранцы такие же. Они отвратительны.
– Да.
Я испытала это на себе. Прошли сотни лет, и во мне не осталось ничего, кроме боли и нужды, – словно зияющая дыра, которая требовала все больше любви, власти и безопасности. И этот голод никогда не будет утолен. Рана, оставленная людьми, поглотила все остальное.
