– Эм…
Похоже, эта кондитерская и правда пользуется огромной известностью! Я бросила на нее радостный взгляд и в предвкушении прикусила губу. Сколько же слухов ходит об этом месте, что, подобно этим громилам, люди приезжают издалека, чтобы наведаться сюда? Троица точно так же, как и я минуту назад, неподвижно застыла перед витриной.
– Ты уверен?
– Да. Об этом доложили те, кто здесь уже побывал. В первую очередь они осмотрели окрестности, и все указывает на это место…
– Уважаемые!
– …
Я подняла руку, вежливо подзывая троицу к себе, и они обернулись и посмотрели на меня. Я не могла различить их лиц под капюшонами, но направленные в мою сторону взгляды были явно напряженными. Мужчина, стоявший впереди остальных, растерянно начал:
– Это вы сейчас к нам обрати…
– Да, вы пришли по адресу! Это то самое место, которое вы ищете.
– …
Что за странная реакция?
Я решила протянуть руку помощи, подумав, что, возможно, они оказались в той же ситуации, что и я чуть раньше, но весь их внешний вид говорил о том, что они пребывают в огромном потрясении.
И вы, и я искали местечко с наивкуснейшими десертами, так чего теперь стоите перед витриной как неприкаянные?
Что ж, оказавшись в столь неловкой ситуации, мне пришлось, прикрыв рот рукой и понизив голос, словно речь шла о секрете, поинтересоваться:
– Вы ведь ищете кондитерскую, которая получила гран-при на конкурсе десертов Роханской империи, да?
– А, эм… Насчет этого не знаю. Наверное…
– Так вы ее искали. Тогда займите очередь.
– …
Внешне выглядят вполне здоровыми, но со слухом у них совсем беда. Я указала пальцем на место позади себя:
– Встаньте в очередь. Если вы просто войдете внутрь, то все люди, стоящие здесь, обложат вас трехэтажным матом.
– Ха-а-а.
Кто-то из стоящих позади мужчин испустил протяжный свирепый вздох.
От этого звука у меня инстинктивно побежали мурашки, а тыльную сторону руки обдало ледяным холодом.
– Брат, пожалуйста.
– Руки убрали.
Стоявший позади остальных стряхнул с себя руки двух других, схвативших его с обеих сторон, и начал приближаться ко мне. Каждый его шаг был настолько тяжелым, что казалось, будто он сотрясает землю.
Ну по-другому и быть не может, это же мужчины!
Однако какой смысл поднимать шумиху, преодолев столь долгий путь сюда? Я одобрительно кивнула, как бы говоря, что в этом нет никакой надобности.
– Вы приняли правильное решение. Когда собираетесь отведать что-нибудь вкусненькое, то от порции ругательств только все настроение себе испортите.
– Как ты смеешь мне сейчас…
– Когда вы находитесь там, где продают лакомства, такое слово, как «смеешь», запрещено использовать. Все в мире должны быть равны, когда дело касается еды.
Я сложила вместе ладони, будто посылая молитву Небесам, и указала взглядом на двух маленьких детей, стоявших передо мной:
– Разве вы не видите этих малышей? Даже дети – и те стоят в очереди.
– …
Боже, как же я горжусь этими ребятками. Братик с сестричкой, продолжая глотать слюнки, послушно ждали своей очереди. Мне захотелось выдать им похвальную грамоту.
Я с довольным лицом взирала на малышей и вдруг перевела взгляд на мужчину позади меня. На мгновение передо мной блеснули ярко-красные глаза, которые в ту же секунду исчезли в темноте капюшона.
– Если ты еще хоть раз скажешь…
– Да, мне следует повторить. Итак. Встаньте в очередь! Не лезьте вперед и просто смотрите перед собой, как делают эти дети.
– …
Да что с ними не так? Они же совсем не смахивают на новичков, которые впервые в жизни разыскали местечко с изумительными лакомствами.
Я пожала плечами, проигнорировав дерзкий гонор незнакомца, и отвернулась. Наряду с покалывающей энергией, ощущаемой сзади, я услышала звук, похожий на лязг металла, но, скорее всего, мне просто показалось.
«Кстати, очередь вообще двигается или нет?»
Я вытянула шею, чтобы оценить обстановку. Очередь все еще оставалась слишком длинной. Требовалась уйма времени, чтобы продвинуться на два-три шага вперед, и это заставило меня не на шутку занервничать.
Дети, стоявшие передо мной, тоже нервно потаптывали ногами и с тревогой смотрели вперед.
– Сестра, мы точно сможем сегодня попасть в кондитерскую? Я очень хочу отведать шоколадный тортик.
– Подожди еще немного, Джеймс. Сегодня мы точно его попробуем. Я заранее посчитала количество.
– Но у меня уже болят ноги.
– Хочешь, я посажу тебя к себе на спину? Как бы то ни было, попробовав тортик, ты сразу восполнишь энергию. Сегодня твой день рождения, вот мы и решили потратить все накопленные за долгое время деньги.
– …
И почему вы вновь решили задеть струны моей души… Мое сердце в очередной раз затрепетало, когда я посмотрела на девочку, выглядящую ненамного старше мальчика. Та достала из кармана мешочек со звонкой монетой. Я имела огромную слабость к подобным сентиментальным сценам. Окинув их более внимательным взглядом, я заметила, что их кожа, видневшаяся сквозь дырки на одежде, начала уже синеть от холода.
– Мне очень холодно. Мы никак не можем зайти внутрь побыстрее?
– Другие люди ведь тоже ждут. И здесь, и там, и эта сестрица, и позади нее тоже… ы-а…
– …
Маленькая девочка, которая пыталась утешить своего младшего брата, указала пальчиком назад и вдруг резко вздрогнула всем телом.
Я видела лишь испуганные взгляды детей, смотрящих куда-то мимо меня.
– С-сестра, я боюсь. У дядечек, стоящих позади нас, даже лиц не видно.
– В-все в порядке, Джеймс.
– Д-да. Но люди, которые носят такую одежду…
– Нет, это не те страшные дяденьки.
– …
Я присела на корточки и начала успокаивать перепуганных детей. Конечно, будучи незнакомкой, я не могла утешить их в полной мере, но мне хотелось внушить им спокойствие:
– Не волнуйтесь. Те дяди – не плохие люди.
– П-правда? Но откуда вы, сестрица, это знаете?
– Среди тех, кто любит десертики, нет плохих.
Сзади вновь послышался резкий звон металла, но я уже была всецело поглощена процессом успокаивания детей. Видя, как они расслабились и на их лицах снова заиграли яркие улыбки, у меня вдруг защемило сердце при воспоминании о той, кого я оставила на озере.
«Наверное, было бы лучше снять хотя бы мантию».
Я с сожалением теребила ткань руками. Перед тем как отправиться в путь, я решила, что стоит получше скрыть лицо, но сейчас, при взгляде на малышей, внутри у меня все сжалось от чувства вины.
– …
Уважаемые, разве вы не видите, что пугаете детей? Я оглянулась на мужчин, которые укутались в плащи намного тщательнее меня, но, как и ожидалось, они не сделали ни одного движения. Однако, хотя они и вели себя несколько черство и бездушно, но в ситуации, когда я сама не могла ничего поделать со своим внешним видом, не мне было их отчитывать. Что ж, троим братьям, должно быть, потребовалось немало мужества, чтобы отправиться в подобное место, которое интересует исключительно детей и женщин. Я поджала губы в знак полного понимания и похлопала малышей по плечам:
– Ребята, с минуты на минуту вы зайдете внутрь. Очередь так сократилась, следующими будете вы…
– Сестра, а что это там?
– А? О чем это ты…
Раздался звон, и двое детей, которых я держала за плечи, повернули головы. Я подумала было, что дверь в кондитерскую наконец-то открылась для следующих посетителей, но изнутри вышел торговец и быстро повесил что-то перед магазином:
– Так, можете расходиться. Сегодня все распродано!
– С-сестра.
Это что еще такое?
Sold out [7].
Почему из всех известных мне иностранных слов у меня перед глазами сейчас именно эта фраза?
Мои губы начали дрожать так же сильно, как еще недавно детские тела пробирала дрожь от холода.
