Следующий (СИ) - Агишев Руслан

Баронесса с жадностью схватила флакончик и крепко прижала его к груди. Про незнакомку она тут же забыла. Резко развернулась, и побежала к черному выходу. В ее воспаленном сознании не возникло и мысли про обман, мошенничество. Напротив, душевная болезнь все делала очень естественным, правильным и гармоничным, напрочь отмечая все возражения разума. Ее искаженное «Я» нашептывало ей, что теперь все изменится к лучшему.

— Да, да, все станет, как прежде…

А незнакомка, проводив баронессу, тяжелым взглядом, уже оказалась в закрытом экипаже. В полумраке скрывался еще один пассажир, что не стало для нее секретом.

— … Дело сделано, господин полковник. Она сразу же взяла яд…

— Я же говорил, Марта, что все пройдет гладко. Наш агент в доме прав, у баронессы с головой совсем плохо.

— А что теперь будет?

— Все, как и всегда, Марта. Просто в один солнечный день у господина барона вдруг случится сердечный приступ, а доктор, как это и бывает, придет слишком поздно. Потом безутешная вдова переедет в «желтый» дом, а наш мальчик окажется совсем без защиты.

Кстати, если есть немного свободного времени, можете заглянуть сюда:

https://author.today/reader/478055/4474686

ЮНЫЙ ГНОМ попадает в 1941 год! Он видит на сотни метров в землю, чувствует опасность и, главное, способен превратить любой металл в адамантий, самую твердую во вселенной материю.

Глава 27

Вот-вот разразится буря

В дороге

Расставание с графиней прошло так тяжело, нехорошо, было сказано столько обидных слов, что в дороге с отцом Марк почти не разговаривал. Прозвучал, дай Бог, если один десяток слов, из которых большая часть была угрюмыми междометьями.

Остальное время молчали, уставившись каждый в своё окно. Думали о произошедшем, о том, что же теперь будет дальше.

— … Отец?

В какой-то момент это демонстративное молчание Марку надоело, и он решил поговорить с отцом «по душам». Все эти непонятные обиды его откровенно уже достали. Хотелось ясности, а не этого болота.

— Тебе не кажется, что мы с тобой должны откровенно поговорить?

Тот впервые за последние часы оторвал взгляд от видов за окном, и посмотрел на сына.

— Хм, давай, поговорим, если хочешь, негромко ответил мужчина. — И о чем предлагаешь поговорить?

Марк вздохнул, чувствуя, что предстоящий разговор будет не особо приятным.

— Зачем ты так с ней? — спросил парень, не называя никого по имени. Зачем? Им обоим и так было понятно, о ком шла речь.

Отец зло ухмыльнулся. Видно, что графиню он не просто недолюбливал, а откровенно ненавидел.

— А как, по твоему мнению, я должен был с ней разговаривать? С уважением или даже с любовью? — лицо мужчины постепенно наливалось дурной кровью, делая его неприятным, страшным. — Ты понимаешь, что со мной, с твоей мамой сделала эта женщина? Когда мы с Катериной только встретились, она сразу же попыталась нас рассорить. Ты даже представить себе не можешь, что делала эта женщина, какие козни она строила, сколько грязи она вылила на меня и на наш род. Не угомонись она и после венчания, изобретая все новые и новые причины, чтобы разрушить наш брак. В конце концов, дело дошло до того, что она написала императору…

Слушая все это, Марк качал головой. Оказалось, тут все еще более запущено, чем он думал. Его отец, и правда, по-настоящему ненавидит графиню. Ясно, что о каком-то примирении тут и дело не шло.

— … И самое страшное, что ни я, ни Катерина не знали, в чем была причина всего этого. Ты знаешь, как страдала твоя мама? Знаешь, сколько бессонных ночей она провела в часовне за молитвами о смягчении сердца этой женщины?

Барон трудом держал себя в руках, все порываясь вскочить. От нахлынувших на него воспоминаний мужчину натуральным образом колотила дрожь.

— А когда ты, её первый и единственный внук, родился, знаешь, что она сделала?

Марк покачал головой.

— Ни-че-го! — его едва не выплюнул это слово. — Слышишь? Она повела себя так, словно тебя никогда и не было! Катерину, когда та приехала с ребенком на руках в замок, она даже на порог не пустила. Просто не открыла дверь… Вот, что такое эта женщина.

Да, он её ненавидит. Это было очевидней некуда. Но Марк все равно должен был попытаться их помирить. Ведь, теперь порознь им просто не выжить.

Его отец, конечно, надеялся, что ему удастся договориться. Он, как уже давно понял Марк, был «правильным» во всех смыслах этого слова. Верил в правила единые для всех, в договоренности, в разум, в конце концов. Только здесь и сейчас это вряд ли сработает. Ведь, на кону тайны семьи и Императорского рода. Какие тут правила? Кто станет соблюдать договоренности? Смех, да и только.

— Отец, но бабушка желает меня защитить, — Марк сделал ещё одну попытку подтолкнуть их других к другу. — Она хочет доб…

И в этот момент барон не выдержал и громко издевательски рассмеялся.

— Ха-ха-ха! Бабушка⁈ Хочет добра⁈ Ха-ха-ха! Кому и когда она желала добра⁉ И если ты веришь её словам, то глубоко ошибаешься. Она желает лишь одного — отомстить за дочь. И ты, сын, обыкновенное оружие, которым она и хочет это сделать! Ты — просто инструмент в её руках!

Марк хотел вставить слово, но отец не дал ему этого сделать. Судя по его возбужденному виду, он не сказал и десятой доли из того, что должен был сказать.

— … Забудь все, что она сказала. Выбрось все это из головы, как совершеннейшую чушь! Чего она говорила? Про силу? Про месть? Про борьбу? Марк, не будь дураком! Муравей никогда не победит титана! Ты понимаешь это? Против кого ты собрался бороться? Там же империя! Там все органы, власть, люди! Думаешь, ваши фокусы что-то решат?

Барон едва не кричал. На лице кривилась жуткая маска.

— Старуха же совсем из ума выжила! Она просто чокнутая! Из-за неё нас уничтожат! Неужели ты этого не понимаешь? От нас даже имени не останется, они все с землей сравняют и посыпят солью…

Под таким напором и слова не вставишь, да и глупо, наверное, лезть. Ведь, все он правильно говорил. Если против них кто-то из Императорского рода, то борьба просто бессмысленна. Физически ничего нельзя сделать.

Только в одном барон был не прав. И Марк это знал твердо — нельзя просто поднять ручки вверх и встать на колени. Даже когда тебя съели, останься целых два выхода. Главное, найти эти выходы.

— Я все решил, сын, — ярость в голове барона утихла, и он говорил уже спокойно. — Как только приедем, то я сразу же пойду к своему начальнику и все расскажу, как есть. Военный министр — человек опытный, вхож в императорскую семью. Он обязательно поможет. Скажет, что нужно сделать, к кому подойти с поклоном…

Отец продолжал рассказывать о своём плане, а Марк тем временем думал о своём. Ни к кому на поклон он не хотел идти. В таком деле посредники не нужны, они очень опасны, так как станут болтать лишнего. Если и договариваться, то только напрямую. А кто точно хочет его смерти, пока не было ясно.

Марк решил, что нужно готовиться, тренироваться и ждать нового покушения. А то, что оно будет, сомневаться не приходилось.

Правда, вслух он сказал совершенно иное:

— Я понял, отец.

Дом барона Воронцова

Поздний вечер, в доме уже все легли, и не раздавались ни звука. Лишь у Марка не было сна ни в одном глазу. В его голове, словно в разворошенном улье, мелькало множество беспокойных мыслей-пчел, которые даже не думали успокаиваться.

— … А у бабули-то было поспокойней, оказывается. Здесь прямо не по себе как-то…

Он задумчиво посмотрел на окно в своей комнате, впервые за все время подумав, а надежная ли здесь защелка. С точно таким же сомнением глянул и на дверь. И идея приделать на неё надёжную щеколду сразу же показалась ему отличной.