Навола - Бачигалупи Паоло

Солдаты сделали очередной выпад, и мы отбили его.

— Пожалуй, мы трахнем вас обоих, — сказал люпари. — Маленький господин будет неплохо смотреться на моем хере.

— А может, это мы трахнем вас! — Челия сделала выпад.

Люпари с легкостью его отразил.

— Может, я трахну твой череп, девочка.

Было видно, что солдаты играют. Они не торопились, но и не давали нам никакого преимущества. Тянули время, зная, что мы устанем, а к ним придет подмога. Я вновь попытался дотянуться до драконьего глаза, пока люпари плясали на краю нашей защиты.

— Если сдадитесь, обойдемся с вами по-доброму.

— Лжецы, — сказала Челия.

Оба ухмыльнулись:

— А ты проверь.

Они действительно напоминали волков. Хладнокровные, уверенные в том, что нам не уйти. Как стая, понимающая, что оленю не скрыться. Расслабленные, довольные, самонадеянные. Охота удалась. Скоро будет еда. И мы с Челией ничего не могли с этим поделать.

— Что предпочтешь, Аво? — спросил один. — Попку девчонки? Или передок? Или ротик?

— У нее красивый ротик.

— Я откушу тебе член, — оскалилась Челия.

Люпари рассмеялся. Быстро взмахнул мечом. Мелькнул кинжал и едва не достал Челию. Я бы на ее месте уже рухнул замертво, но Челия была быстрой, и люпари отступил.

— По-моему, у маленького господина рот еще красивее, — сказал другой. — И вроде бы он не против.

— Мы их научим чередоваться.

Люпари сделал выпад в мою сторону. Я отбил меч, но при этом прижался к дверям библиотеки, и он едва меня не выпотрошил. Я вдруг догадался, что нас загоняют. Враги дразнили, шутили и угрожали, как бандиты, но при этом теснили нас, оставляя все меньше места для маневра. Они делали это медленно и осторожно, дюйм за дюймом. Сами того не понимая, мы сдавали позиции профессионалам.

Я крепко прижался спиной к дверям. Люпари ухмыльнулся, увидев, что я наконец осознал наше положение. Судя по всему, Челия тоже разгадала уловку, потому что бросилась на них и заставила немного отступить. Я попытался присоединиться к ней, но все наши атаки были бессмысленны. Солдаты не пятились. Они умело защищались. Они не допускали ошибок.

Сделать бы хоть что-нибудь!

Внезапно, охваченный яростью, я почувствовал внутри дракона — он как будто просил крови, наполнял меня новой силой или по меньшей мере решимостью. Я не слаб. Даже если проиграю эту битву, все равно заставлю врагов дорого заплатить за победу.

— Клянусь Скуро, что убью одного, — сказал я. — Даже если погибну, один из вас отправится со мной во тьму. Я принесу его в жертву Скуро.

Их улыбки немного померкли.

Даже неопытный крестьянин способен убить, если его не заботит собственное выживание. Я мог исполнить угрозу, и они это понимали.

— Итак? — Я сделал ложный выпад. — Кто присоединится ко мне?

Я чувствовал силу дракона по ту сторону двери. Чувствовал, как он следит за нами. Как одобряет мои слова. Готовность сражаться до последнего вздоха, нежелание сдаться...

Парл поднялся по лестнице в сопровождении солдат в сине-золотых цветах Мераи. Его доспехи были забрызганы кровью, кровь капала с меча, однако он был спокоен, как после нашей безумной скачки к тому скалистому мерайскому холму. Красивый, улыбчивый, энергичный. За ним следовал первый министр, Делламон; его доспехи тоже в крови.

Руле остановился. В доспехах он меньше походил на мальчишку и больше напоминал командира, ведущего за собой людей. Он почти с жалостью оглядел меня.

— Сдавайся, ди Регулаи.

— Ти матра феската, — сказал я. — Зачем мне сдаваться? Чтобы ты мог с легкостью меня убить?

— Вы проиграли. Ты проиграл. Но... — он сделал паузу, переведя взгляд с меня на Челию, — ты еще можешь закончить все это с честью.

— Отдав себя на заклание, как свинью?

— Най. Ты можешь спасти свою сестру, которую так любишь. И даже спастись сам.

— С чего мне верить негодяю и лжецу?

— Можешь не верить. — Он пожал плечами. — Скоро сюда придут мои лучники — и конец будет тот же.

— Почему ты меня предал? Я тебе доверял.

— Еще спрашиваешь?! — Он вытер кровь с меча, оглядел кромку, нахмурился, поднес клинок к свету. — Мой доверчивый маленький наволанец, ты возомнил, что можешь купить мое королевство за дешевую постельную безделушку? — Он вытянул меч, нацелившись острием в Челию, и посмотрел вдоль него. — Красивая, но все равно безделушка.

— Я бы отдал за нее что угодно!

— Что ты и сделал, бедное доверчивое дитя. Ты действительно считал, что смазливая девица из семьи павших аристократов затмит истинные мотивы Регулаи?

— Но я говорил правду! Мы хотели заключить союз!

— Верно. — Он вздохнул. — Бедный Давико, ты не лжешь. Ты фаччиочьяро. Слишком чьяро. Ягненок среди волков. — Парл вновь принялся изучать свой меч. — На нем щербина, — пожаловался он Делламону. — Вы говорили, что это голубая сталь, она не должна щербиться.

— Вы сражались с Девоначи ди Регулаи, — ответил Делламон. — Думаете, его меч был хуже?

— Я хочу его меч.

Делламон любезно кивнул:

— Он будет висеть над вашим троном.

Парл вновь повернулся ко мне и Челии:

— Конечно же, ты говорил правду, Давико. Но ди Регулаи... Ай, твой отец — другое создание. Точнее, — поправился он, снова разглядывая щербину на клинке, — был другим.

У меня внутри разверзлась пустота. Я думал, что рухну, словно обрезали мои нити к Амо. Наверное, я уже знал, что отец мертв. А как иначе? Аган Хан погиб. Ашья убита. Каззетта лежит мертвый. И все-таки... мой разум проделывал со мной фокусы, скрывая чудовищную правду.

Парл продолжал:

— Твой отец хотел править мной и Мераи точно так же, как правит... правил Наволой. Однако я не запряженная в плуг корова, чтобы меня покрывал Бык Регулаи.

По лестнице поднялся еще один человек, облаченный в бархат. В красное одеяние калларино.

— Ай, — сказал калларино. — Ну вот — последняя дверь между мной и моей печатью.

За ним шли люди. Люди с железными ломами, готовые сорвать двери библиотеки с петель. Я ощутил проблеск надежды, но постарался скрыть его. В библиотеке их поджидает драконий глаз. Я не знал, на что он способен, но я чувствовал его нетерпение. Его голод.

Лишь бы они не прикончили меня, прежде чем снесут двери.

— Вы заключили союз с Мераи, — обратился я к калларино, пытаясь выиграть время. — Вы заключили союз против собственного народа.

— Против Регулаи.

Я вспомнил, как обиды калларино вызывали у отца лишь улыбку. Много лет назад мне хотелось спрятаться под стол, когда разъяренный калларино врывался к нам. Хотелось позвать на помощь, убежать, но отец легко манипулировал им. Считал его псом на поводке. Все так считали. Отец. Мерио. Каззетта. Никто не воспринимал его всерьез. Однако у меня были причины бояться.

— Так вот как тебе удалось войти в город с армией, — сказал я парлу. — Тебя впустил калларино.

— Он даже одолжил для этого люпари. Хотя... — Парл задумался. — Сивицца был рад. Он не любит приключения в чужих странах. Ему по душе наволанские мальчики и наволанские вина. Как он говорит, война — дело молодых.

— И ты... Твои люди смешались с нашими? Перерезали наших, а потом открыли ворота остальным?

— Чи, Давико. — Калларино неодобрительно посмотрел на меня. — Подумай! Однажды я попытался внедриться в ваш палаццо, и у меня почти получилось. — Он поморщился, тронув шрам на щеке. — Но вы оказались слишком ловкими, и пришлось принять рану, чтобы отвести подозрения. Я знал, что твой отец чересчур умен, чтобы дважды попасться на один крючок. Вот и пришлось найти иной способ разыграть карту убийцы.

— Кто?

Он фыркнул:

— Не догадываешься?

Я непонимающе уставился на него.

Слуга? Кто-то недовольный? Тот, кто смог убить Каззетту, а значит, очень опасный человек. Однако мне не приходила в голову догадка.

Делламон вздохнул:

— Удивительно, что Девоначи верил, будто этот парень сможет ему наследовать. Мальчишка глуп, как безумный попрошайка на куадраццо.