В любом случае все компании, принимающие участие в застройке жилого квартала Санам, сейчас занимались тем, что пытались умыть руки. Какой смысл строить жилье, когда страна на грани банкротства? Заселяться туда все равно некому.
Все наверняка чувствовали что-то подобное.
– Рядом с жилым районом еще много общественной земли. Нужно ее развивать.
– Добавлять новые квартиры больше невозможно. Разве ты не видишь крах рынка недвижимости? И все равно хочешь построить еще жилье?
Когда О Сэхён отрицательно замотал головой, я рассмеялся.
– Кризис превращается в возможность, когда его встречает подготовленный человек. Никто так не подготовлен к величайшему кризису в нашей стране, как я.
– Как бы там ни было, я много всякого слышал. Так что не в этот раз. С жильем на какое-то время покончено. Тяни к нему руки после окончания кризиса.
– Кто сказал, что это будет жилье?
– Что?
– Многоквартирные дома меня не интересуют. Выделение земель под жилье уже закончилось, так что пусть строительные компании, которые их получили, вздыхают. А я буду развивать другую концепцию.
О Сэхён, зная, что моего упрямства ему все равно не сломить, вздохнул:
– Ну и в чем заключается твоя новая концепция?
– DMC.
– М-да, теперь решил телекомпанию открыть? Тогда почему бы просто не купить MBC [6]?
По лицу О Сэхёна я понял, что ему эта идея показалась настолько нелепой, что даже обсуждать ее было лень.
– Это не телекомпания, а DMC. Означает Digital Media City.
– И что это такое?
Только теперь его лицо наконец разгладилось, и на нем появился некоторый интерес. А все потому, что слова «диджитал» и «медиа» звучали как что-то перспективное.
– Я дам вам информацию об этом, сможете взглянуть. А еще в Санамдоне нам нужно построить главный стадион чемпионата мира по футболу. До две тысячи второго года осталось совсем недолго.
В девяносто шестом году ФИФА приняла решение о совместном проведении чемпионата мира по футболу Кореей и Японией. Никто не знал, что корейская сборная выйдет в полуфинал. В прошлом я кричал «Корея», смотря матч по телевизору в баре, но на этот раз планирую увидеть его своими глазами из ВИП-ложи.
– Но ведь city означает город. Не слишком ли это абсурдно? Хоть стадион для чемпионата мира и выглядит правдоподобно.
– Я сделаю так, что DMC тоже будет правдоподобным.
* * *
– Рад встрече, директор Джин, депутат Чхве. Меня зовут О Сэхён.
Тетя и дядя, переводя взгляды с визиток, которые протянул О Сэхён, на его лицо и обратно, вздрогнули от удивления.
Генеральный директор «Миракл Инвестмент».
Вот она, сила визитки.
Разве это не та инвестиционная компания, которая поглотила «Аджин Групп» и ворочает триллионами денег?
– З-здравствуйте. Доджун, ты говорил, что инвестиционная компания, которая управляет твоими деньгами, называется «Миракл». Это ее представитель сейчас здесь? – Тетя слегка помахала визиткой.
– Да, верно, – кивнул я. – Что ж, беседуйте. А я буду на втором этаже.
Когда я сказал, что ухожу, тетя сделала такое лицо, будто ей трудно понять возникшую ситуацию.
– Он тот, кто готов инвестировать в будущего мэра Сеула и даже думает вести с ним бизнес. Ему можно доверять, так что говорите совершенно открыто. А еще он близкий друг отца. Что ж, я пошел…
Я поклонился всем и направился прочь.
О Сэхён прекрасно знал мой план, так что проблем не будет.
* * *
– Понимаю, что это может прозвучать странно, но на чьи деньги мы будем проводить избирательную кампанию? На деньги Доджуна? Или компании «Миракл»? А может, на ваши личные средства, директор О?
Джин Союн, брови которой резко поднялись вверх, выглядела совсем иначе, чем когда она обращалась к своему племяннику.
А все потому, что она, услышав слова «контракт» и «бизнес», четко понимала, что это не та ситуация, в которой она просто просит о деньгах.
– Источник денег – сам Доджун. Однако я человек, который обязан добросовестно распоряжаться его средствами, поэтому пришел сюда. Надеюсь на ваше понимание.
– Но это наши семейные дела. Так что несколько… неудобно.
– Неожиданно.
– Что?
– Разве внутри «Сунъян Групп» есть семейные дела? Все это относится к бизнесу, не так ли?
В отличие от холодной Джин Союн, с лица О Сэхёна не сходила улыбка.
– Если бы вы ссорились за домашним столом из-за сосиски, а за то, что помассировали плечи отцу, получали карманные деньги, это можно было бы считать делами семейными. Однако вы за завтраком ссоритесь за то, кто проглотит на один филиал больше, а если помассировали плечи отца, получаете сотни миллиардов акций. Что это, если не бизнес?
В этом замечании ясно читалась насмешка, но Джин Союн не только не рассердилась, а даже ее холодность куда-то исчезла.
– Меня раздражало постоянно следить за реакцией малыша-племянника, а теперь, выходит, даже лучше. Раз мы ведем бизнес, значит, нет причин кланяться, не так ли?
– Конечно, директор Джин. Я сделаю вам предложение, стоя с вами на одном уровне. Если вам что-то не понравится или чего-то будет недостаточно, не стесняйтесь указать на это.
– Весьма приятно. Что ж, начнем.
О Сэхён достал блокнот.
– Какая денежная сумма вам потребуется?
– Сорок миллиардов.
– Какую часть из этого вы можете покрыть самостоятельно?
– Никакую.
Холод появился снова.
На этот раз в замешательство пришел О Сэхён.
– Что? По словам Доджуна, вы планировали частично профинансировать кампанию из своих личных средств…
– Таков был разговор между членами семьи. Но разве мы не решили, что у нас бизнес? Если мой муж станет мэром Сеула, стоимость привилегий, которые он предоставит вам, директор О, превысит сорок миллиардов вон, так какой смысл мне тратить свои личные деньги?
О Сэхён вспомнил привычки богатых, о которых успел позабыть.
Тратя деньги на себя, они выбрасывают их важность на помойку, но когда видят перед глазами чужие средства, тут же закрывают свои бумажники.
– Верно. Я забыл об этом.
О Сэхён украдкой почесал в затылке, достал карту Сеула и толстую папку с документами предложения.
– Как вы, возможно, уже знаете, нам необходима общественная земля. Вам достаточно объявить о продаже земель в общей сложности в двадцати девяти локациях, отмеченных на карте. Если все они будут проданы, чтобы восполнить национальные финансы страны, которая находится в бедственном положении, общественное мнение не будет против.
Как только О Сэхён сказал о двадцати девяти локациях, глаза его собеседников округлились, а Джин Союн вскрикнула:
– Послушайте! На одной продаже земли можно заработать сотни миллиардов вон. Не говорите ерун…
– А, не поймите меня неправильно. Я не имел в виду, что «Миракл» купит всю землю. Мы возьмем районы Санамдон, Тэчхидон и еще Нэгокдон. Только эти три локации. Только если вы выставите на продажу все, не будет подозрений в преференциях. Оставшиеся земли будущий мэр Сеула может определить туда, куда посчитает нужным.
Супруги переглянулись и кивнули.
– Так, а теперь взгляните сюда.
О Сэхён положил папку с предложением на стол.
Внимание тут же привлек крупный заголовок «Проект DMC в Санамдоне».
– Включите этот проект в свои предвыборные обещания. Вы сможете получить весьма большой отклик.
Джин Союн и депутат Чхве прослушали долгое объяснение о DMC, а затем на их лицах отразилось сомнение.
– Итак, вы хотите сказать, что планируете привлечь в Санамдон компании, связанные с медиаконтентом, например с его производством и вещанием?
– Верно. На самом деле, у Мапхо очень хорошее расположение. От него недалеко до Кванхвамуна, Каннама и Ёыйдо. К тому же цифровые медиа всегда ориентированы на будущее. Уже совсем скоро наступит новое тысячелетие, новая эра. Я думаю, это прекрасное предвыборное обещание.
