Правильный лекарь. Том 10 (СИ) - Измайлов Сергей

Через пару минут от начала вмешательства он взмок. Я проверил состояние его ядра, энергии там ещё было вполне достаточно, видимо он просто максимально концентрируется на процессе, чтобы не отклониться и на долю миллиметра. Я всё ждал, когда Жеребин подаст знак, чтобы мы притормозили, но он продолжал молча ловить эмболы и выглядел гораздо лучше Андрея, всё-таки опыт даёт о себе знать.

Только дойдя почти до середины бедра Андрей сдался. Он перестал подавать магическую энергию на сосуд, посмотрел на меня и покачал головой. Я заглянул в его ядро, там оставалось больше половины. Понятно, человек просто устал. Я указал ему взглядом на кресло в зоне отдыха и дальше продолжил сам. Для начала я просканировал уже обработанный участок бедренной артерии. Вполне неплохо, тем более для первого раза. Когда я взялся за удаление бляшек, дело пошло несколько быстрее, но не настолько, чтобы Константин Фёдорович перестал успевать ловить отлетающие фрагменты. Минут через пятнадцать мы закончили.

— Можете вставать, — сказал я пациенту, убирая от бедра руку после повторного сканирования. — Мы закончили. Теперь до булочной сможете ходить без остановки. Но к нам всё равно надо будет приходить на проверку и осмотр будет начинаться с вашей талантливой внучки. Передайте ей, кстати, что она молодец, всё точно расписала на диагностической карте. Странно только, что она раньше вас к нам не направила.

— Да она уже давно мне говорила, что надо лечить эти чёртовы артерии, — вздохнул старик. — Да только пока вы не стали этим заниматься, надо было обращаться в больницу Обухова, а там это стоило очень дорого, я не мог себе этого позволить.

— Тогда понятно, — сказал я. — Можете идти, а внучке привет.

— Передам обязательно, — улыбнулся старик. — Спасибо вам всем огромное!

Он раскланялся на прощание и вышел из кабинета.

— Что там за внучка такая особенная? — поинтересовался Андрей, когда старик ушёл.

— Она особенная, — улыбнулся я. — Может посмотреть на человека и рассказать обо всех проблемах в мельчайших подробностях.

— Она видящая? — встрепенулся Андрей.

Глава 7

По внешнему виду Андрея и его взгляду я понял, что он взволнован. Мне это показалось немного странным. Никогда не слышал у него ни про одну видящую, а тем более про симпатии или антипатии в их сторону, а тут прямо мгновенно вышел из равновесия.

— Ну да, она видящая, — кивнул я, с удивлением глядя на друга. — Я слышал, что их так называют. А ты чего так всполошился-то?

— Как её зовут? — спросил Андрей, напрочь проигнорировав мой вопрос.

— Анна Семёновна, ты же слышал, — сказал я.

— Я имел ввиду фамилию, — покачал он головой.

— Образцова, — ответил я, продолжая недоумевать. — Может быть ты мне скажешь наконец, что происходит?

— Я на днях её маму на каторгу отправил, — пробормотал он, напряжённо глядя мне в глаза. — Хорошо хоть не на казнь.

— Оп-па, — теперь пришло время и мне напрячься. — А дочка что, не принимала участие в этой смуте?

— Она скорее всего даже не знала, — ответил Андрей. — Очень хорошая девчонка, правильная. Да и мама со стороны выглядела такой же, только встала на тёмный путь несколько лет назад. По-хорошему её и казнить-то есть за что. Всё зависит от того, как глубоко копнуть.

— Ты мне порекомендовал бы к Анне Семёновне быть повнимательнее? — спросил я. — Я имею ввиду в плане её возможной неблагонадёжности.

— Не думаю, — сказал Андрей, потупился и покачал головой. — Это светлый человечек в отличие от её мамы. Хотя, конечно, всё на этом свете бывает.

— А старик ничего не сказал, что с дочкой у него проблема, — задумчиво произнёс я.

— Таким не хвастаются, — хмыкнул Андрей. — Я его, кстати, ни разу и не видел, вполне возможно, что в последнее время они почти не общались.

— Тоже верно, — кивнул я. — Ладно, буду иметь ввиду. Спасибо за информацию.

— Очень надеюсь, что она не окажется полезной, — сказал Андрей, глядя в окно.

Возможно мне показалось, но мой друг немного загрустил. Я решил его пока больше не трогать. В конце концов если захочет, то сам всё расскажет. Света позвала следующего пациента. Я посмотрел в диагностическую карту, здесь был синдром Лериша, то есть центральный стеноз. Терминальный отдел аорты и подвздошные артерии были сужены более, чем на девяносто процентов, а пациенту всего сорок семь. За счёт того, что протяжённость стеноза артерий намного меньше и убирать его будет значительно проще.

— Ну что, готов? — спросил я Андрея.

— Готов, — уверенно кивнул он, окончательно придя в себя.

Перед тем, как начинать расщеплять бляшки, он сначала внимательно просканировал зоны стеноза для уточнения деталей. Я же говорил, он малый башковитый. Да и руки из нужного места растут, как показала практика. Жеребин сосредоточился на общей бедренной артерии, встав по другую сторону от пациента, а я пристроился бочком возле Андрея и положил свою руку поверх его. Боткин начал работать спокойно и неторопливо, как и надо для начинающего, суета здесь к добру не приводит.

Я контролировал каждое движение Андрея. В этот раз на создание пучка нужной мощности и прицельное воздействие он тратил меньше энергии и уже не так волновался, как в первый раз. Всё шло чисто, гладко, без неожиданных сюрпризов. Я периодически поглядывал на него, оценивая самочувствие, но в этот раз он даже не вспотел. Жеребин уже и сам стал поглядывать на нашего практиканта, потом улыбался и вновь сосредотачивался на бедренной артерии.

Через двадцать минут непрерывной работы все бляшки на суженном ими участке были ликвидированы, а кровоток восстановлен. Константин Фёдорович для профилактики просканировал все артерии конечности и, не обнаружив никаких засад, отошёл от пациента.

— Ну что, любезный, можете вставать, мы закончили, — сказал я пациенту, который к этому времени почти задремал.

— Уже всё? — переспросил он, словно не до конца отошёл спросонья. — Спасибо большое. А не подскажете, как дальше себя вести? Или это теперь прошло навсегда?

— К сожалению, дать такую гарантию, что это больше никогда не повторится, мы не можем, — сказал я. — Вам всё равно желательно приходить наблюдаться. Приходите на диагностику через полгода. И постарайтесь значительно ограничить животные жиры, особенно тугоплавкие.

— Это какие, например? — спросил мужчина.

— Говяжий, бараний, — ответил я.

— То есть сало можно? — обрадовался он.

— Ну вы же не будете его есть килограммами, — хмыкнул я. — А понемножку можно вполне.

— Понятно, спасибо вам ещё раз! — тому, что можно есть сало, он обрадовался, как ребёнок, потом раскланялся и направился к выходу из кабинета. — До свидания!

После него в кабинет вошёл мужчина постарше, за шестьдесят. По схеме на диагностической карте я понял, что здесь работы намного больше и сложнее. Все три берцовые артерии с обеих сторон практически закрыты, буквально превратились в капилляры, по которым эритроциты могут передвигаться лишь гуськом, обтирая стенки плечами. Просто чудо, что он вообще до сих пор хоть как-то ходит.

Освободить сразу все артерии голеней за один сеанс нереально, поэтому было принято решение проработать как следует заднебольшеберцовые, ему уже станет значительно легче, и он сможет нормально передвигаться, а остальные в другой раз, возможно, что снова не все.

Мы согласовали свои действия и приступили к работе. Точность здесь требовалась ещё больше, чем при исцелении бедренных вен, но Андрей действовал всё увереннее и мне это нравилось. Лишь изредка мне приходилось совсем немного подправить интенсивность и направленность воздействия, после чего Боткин ещё сильнее сосредотачивался и дальше действовал правильно. Такими темпами он за один день вспомнит свои навыки, быстро обучится новым и сможет работать самостоятельно.

На каждую заднебольшеберцовую артерию у нас ушло около пятнадцати минут и через полчаса мы уже закончили. Ядро Андрея порядком опустело, но не до критического уровня, как я это часто делал. Оно у него явно было сильнее развито, чем у меня. Наверно поэтому он и попал в команду Баженова, будь он неладен.