Правильный лекарь. Том 10 (СИ) - Измайлов Сергей

— А что ты можешь сказать, Константин Фёдорович, — спросил я напарника после окончания процедуры, когда благодарный пациент вышел из кабинета. — Много пришлось ловить?

— Вовсе нет, — улыбнулся тот. — Андрей Серафимович очень неплохо справляется. Главное он быстро уловил принцип, по которому я работаю — лучше медленнее, зато чище. Крупных фрагментов бляшек практически не было, а мелкие летели не так часто.

— Отлично, — кивнул я. — Тогда у меня будет такое предложение. Мы пока с Андреем остаёмся в паре, я буду следить за прогрессом, а ты полностью переходишь на сердечников, идёт?

— Вообще здорово! — расцвёл Жеребин. — Мне так понравилось этим заниматься и с каждым днём получается всё лучше. Если такое возможно, я бы хотел этим продолжать дальше заниматься.

— Что, надоел я тебе? — хмыкнул я.

— Что вы, Александр Петрович, — смутился он. — Наговариваете на себя. Мне с вами очень комфортно работать. И вообще, благодаря именно вам я познал совершенно новые грани лекарского дела, открылись новые возможности, да я вам по гроб жизни обязан!

— Ну ты уж не преувеличивай, — улыбнулся я. — Значит тогда так и сделаем. Только по этому поводу у меня к тебе будет одна очень важная просьба, а точнее поручение.

— Согласен на что угодно! — с готовностью откликнулся Жеребин.

— Я подготовлю листы заготовки для сбора данных о пациентах, на основании которых предстоит написать монографию по заболеваниям сердца и современным способам их лечения.

— Интересное задание, — улыбнулся Константин Фёдорович. Признаться честно, я думал, что он испугается. Ан нет. — Думаю, я с ним справлюсь.

— А я в этом практически уверен, — хмыкнул я и по-дружески хлопнул его по плечу. — Главное правильный настрой.

— И правильный наставник, — добавил он и подмигнул мне.

— Да, и наставник, — рассмеялся я. — Ты не переживай, я тебя не брошу наедине с этой непростой задачей, помогу чем смогу на любом этапе. Кроме сбора данных, конечно. Тогда с завтрашнего дня подаём приём кардиологических больных? Единственное что, практикантов наших после обеда никто не отменял.

— Практиканты — это святое, — улыбнулся Жеребин. — Развивать медицину надо и по-другому никак. Зато с утра и до обеда у меня будут сердечники, всё, как я мечтал.

— Мечты сбываются, — сказал я, чуть не пропев припев известной у нас песни. — А сейчас продолжаем работать. Света, зови следующего.

До обеда у нас прошло ещё несколько пациентов с патологией артерий, которых мы смогли в буквальном смысле поставить на ноги. В повторных процедурах нуждалось всего двое, но и те после сегодняшнего вмешательства смогут ходить гораздо легче и дальше.

Андрей быстро нарабатывал навык, у него уже очень неплохо получалось, наверно не хуже, чем у меня в первый раз, но я-то к тому времени уже достаточно долго практиковал магию тонких потоков, а для него это впервые. Теперь я уверен, что могу со спокойной душой отпустить Жеребина заниматься сердечными проблемами.

За обедом нас потихоньку собиралось всё больше, что было очень приятно, но за столом оставалось достаточно много свободных мест. Я сразу заметил, как Андрей и Анна Семёновна обменялись быстрыми взглядами и уткнулись носом в тарелку. Что самое интересное, я не заметил, чтобы на лице Образцовой появилась хотя бы лёгкая тень злости или ненависти. А вот некоторое смущение да, появилось. Очень интересно. Мне кажется, что Андрей мне что-то недоговаривает, но прямо сейчас я это выяснять не буду.

Отдельная пьеса может быть написана по тому, как я уговаривал охранника Андрея сесть с нами за стол. Он упирался и пытался меня убедить, что не голоден. Ага, ну как же, не голоден! Они из дома ушли в начале восьмого, а он есть не хочет. Я по глазам видел, что он хочет согласиться, но не позволяет воспитание и должностные инструкции.

— Послушай, любезный, здесь твой наниматель тебя не видит, а мы никому не расскажем, — пытался я его уговорить.

— Да вы поймите, Александр Петрович, ну не могу я! — взмолился он наконец. Каменная маска с лица пропала и теперь это был просто несчастный человек. — Серафим Павлович с меня три шкуры снимет, если об этом узнает!

— Я же тебе говорю, что он не узнает, — улыбнулся я. — Поверь, он мне далеко не лучший друг, а судя по тому, как Андрей в своё время из дома бежал куда глаза глядят, его отец тот ещё тиран, а я таких не люблю. Детей надо любить, а не дрессировать, как цирковых медведей. Так что рассказ Боткину старшему о том, что ты позволил себе с нами отобедать — это последнее, что я сделаю под пытками.

— Да? — спросил он, глядя на меня с опаской и некоторым недоверием.

— Клянусь! — сказал я и поднял вверх правую руку. — Давай решайся. Как тебя зовут-то, кстати?

— Василий, — сказал он и наконец улыбнулся. На протянутую мной руку сначала посмотрел неуверенно, словно смущаясь, а потом охотно пожал, улыбнувшись ещё шире.

— Ну вот и отлично, Василий, — сказал я ему и снова улыбнулся. — Тогда идём.

Девушки уже наливали ароматные щи в тарелки, все заняли свои места, я посадил рядом с собой Андрея, сразу за ним занял стул его охранник Василий. С этого момента он гораздо больше был похож на живого человека, чем на запрограммированного робота. Пожелав друг другу приятного аппетита, все дружно заработали ложками. Щи были просто объедение, почти как дома.

— Дорогие мои коллеги, — начал я, когда процесс восстановления жизненных сил перешёл в фазу чаепития. — Мне очень нужна ваша помощь.

— Всегда! — первым брякнул Илья, выбирая ватрушку, в которой больше начинки. — А чем надо помочь?

— Нам нужно срочно расширять кадровый состав, — ответил я. — Один я с этим вопросом никак не справляюсь. С сегодняшнего дня наши студенты ходят к вам на практику. Как я уже говорил ранее, попробуем из них повыбирать. Но, может быть у кого-то есть друзья или просто знакомые, работающие в других клиниках, подходящие на роль преподавателей? Подумайте хорошенечко. Можно, конечно и в газете объявление разместить, но как-то не хотелось бы. Лучше, если вы этого человека знаете.

— Я, пожалуй, смогу найти нескольких довольно умных ребят, которые неплохо потянут, — сказал Андрей, задумчиво глядя в окно. Возможно мне показалось, но только что он снова косился на Образцову.

— Это не те, случайно? — спросил я, вспоминая его последних друзей, с которыми мы вместе сидели в ресторане.

— С ума что ли сошёл? — рассмеялся Андрей. — Конечно нет! У этих с головой всё в порядке, не как у меня было. К тому же «те» все под стражей.

Я немного напрягся, ожидая каверзных вопросов на эту тему со стороны коллег, но их не последовало. Всё-таки замечательный коллектив я набрал. Вероятность того, что большой коллектив может получиться таким же удачным невелика, но всё равно надо стараться к этому прийти. Как всегда говорят «рыба гниёт с головы», а так как головой буду я, то всё должно быть хорошо, гнить я не собираюсь.

— А ты сможешь попросить их прийти на собеседование? — спросил я у Андрея, а сам в это время даванул косяка на Образцову. Пока все обернулись ко мне, она исподволь смотрела на Андрея и в её взгляде был живой интерес. Ага, значит тут вопрос не в ненависти и жажде восстановления несправедливости и мести за мать. Интересно, продолжаем наблюдать.

— Ты скажи, когда нужно, они придут, — спокойно ответил он и кинул мимолётный взгляд на Анну. Девушка тут же отвернулась.

— Значит пусть приходят завтра утром или после работы, как удобнее, — ответил я. — Главное только предупреди меня заранее, чтобы я знал и рассчитывал время.

— Ладно, я отзвонюсь тебе, — сказал Андрей.

— Я тоже попробую пару знакомых сагитировать, — откликнулся Жеребин. — Про себя расскажу, они тоже захотят.

— Отлично! — улыбнулся я. — Ещё у кого-то есть кандидаты?

— У меня если только из практикантов, которые сегодня придут на занятия, — хмыкнул Панкратов. — У Петра Емельяновича переманивать не буду, уж извини. Он ещё нам троим достойную замену не нашёл.