Проклятый Лекарь. Том 4 (СИ) - Молотов Виктор

Я активировал некромантское зрение.

Картина мгновенно стала до смешного ясной.

Игла моей собственной некромантской энергии, которую я вложил в его сердце для консервации, выполнила свою функцию. Она удержала душу на границе, не дав ей окончательно рассеяться.

Но теперь она угасала и вела себя как заряд статического электричества, ищущий заземления. А самым большим и привлекательным «заземлением» в радиусе километра был её создатель.

Я.

Душа не была опасной. Она просто хотела вернуться домой.

Я мог, конечно, объяснить им это. Рассказать про простой феномен энергетического резонанса. Но где в этом искусство?

Эти люди не нуждались в лекции по некромантической физике. Они нуждались в зрелище. Им нужно было поверить, что они стоят на пороге катастрофы, и что я — их единственное спасение.

Страх — самый эффективный инструмент для построения авторитета. И я собирался возвести из него целый собор.

— Интересный случай, — произнёс я вслух, приняв задумчивый, глубоко обеспокоенный вид. — Крайне редкая посмертная аномалия.

Я подошёл ближе к стеклу.

— Видите это свечение? Остаточная магическая энергия, больше не связанная с живым носителем, ищет выход. Если не провести экстренную экстракцию в ближайший час, может произойти неконтролируемый магический взрыв.

Полная чушь, разумеется. Худшее, что могло случиться, — это незначительный энергетический выброс, от которого у них волосы встали бы дыбом.

Но они-то этого не знали.

— Взрыв⁈ — переспросил кто-то из охранников за спиной, его голос дрогнул.

— Радиус поражения — метров пятьдесят, — продолжил я лекционным тоном. — Всё живое в этом радиусе мгновенно состарится лет на двадцать.

Я выдержал паузу, позволяя тишине сделать своё дело.

— А те, кто окажется ближе десяти метров… — я снова замолчал. — Что ж, скажем так, их тела достигнут состояния идеальной мумификации задолго до того, как ударятся о пол.

Десять закалённых солдат, ветеранов южной границы, синхронно сделали большой шаг назад от стекла. Один из них нервно поправил застёжку на шлеме.

— Но вы можете это предотвратить? — уточнил Ярк. Его голос был напряжённым, но в нём не было паники. Он доверял мне, как специалисту.

— Разумеется. Для этого вы меня и позвали, не так ли?

Сцена была готова. Аудитория была в ужасе. Время маэстро брать в руки дирижёрскую палочку. И единственной музыкой в сегодняшней программе была сладкая симфония их безоговорочного подчинения.

Я толкнул тяжёлую герметичную дверь и вошёл в ярко освещённую изолированную комнату. Костомар бесшумной тенью проследовал за мной. Это для всех он был просто ассистентом. А для меня он был моим резервным источником питания.

— Закройте дверь и отойдите от стекла, — скомандовал я оставшимся снаружи. — Будет яркая вспышка. И я не несу ответственности за ваше зрение.

Я услышал, как за спиной с шипением закрылась дверь, отрезая нас от остального мира. Теперь мы были в аквариуме. И вся публика, затаив дыхание, ждала представления.

Я встал над столом. Труп Ваксина всё так же мелко вибрировал, пульсируя фиолетовым светом. Я медленно поднял руки над его телом.

Процесс был элементарным. Моя собственная энергия, моя метка сама рвалась ко мне, как заблудившийся пёс к хозяину. Мне нужно было лишь открыть канал. Но простота — враг репутации.

Им нужно было чудо. И я собирался им его дать.

Я начал медленно, очень медленно сводить ладони над его грудью, добавляя немного театральности.

Сначала — звуковой эффект. Я сконцентрировал часть энергии в воздухе между ладонями, заставляя молекулы вибрировать. По комнате разнеслось сухое, отчётливое потрескивание, как от высоковольтного разряда.

Затем — визуальный спектакль. Я позволил нескольким искрам сорваться с моих пальцев и проскочить к телу. Короткие, яркие, синие молнии.

Следом — кинетический эффект. Небольшой, контролируемый вихрь воздуха, который поднял полы моего халата и заставил волосы на голове трупа шевелиться.

И наконец, когда напряжение в импровизированном зрительном зале достигло предела — финал. Я резко развёл руки, разрывая канал. Вся энергия, до этого рассеянная по телу, хлынула ко мне единым, мощным потоком. Я сконцентрировал её в шар между ладонями.

Яркая, беззвучная вспышка фиолетового света на мгновение ослепила бы любого, кто смотрел бы без защиты.

— Готово! — объявил я громко, когда свет погас.

Всем спасибо, все свободны.

Боковым зрением я заметил, что все солдаты стали стремительно покидать помещение. Надо же. Силой мысли всех проводил.

Впрочем, оно и к лучшему. Можно не таясь общаться с Костомаром. А Ярк и так уже догадывается, и я уверен, что он не сдаст меня.

Тело Ваксина, лишённое магического консерванта, который удерживал его противоестественную форму, начало стремительно разлагаться.

За считанные секунды на моих глазах прошло то, что в природе занимает недели.

Кожа почернела и сморщилась. Мышцы ссохлись, обнажая кости. Труп, ещё минуту назад бывший двухметровым монстром, превратился в жалкие, почерневшие останки обычного человека.

Как я и предполагал.

Ваксин не был метаморфом от природы. Врождённая способность к оборотничеству изменила бы саму структуру его ДНК, и тело сохранило бы свою форму даже после смерти.

А это… это было классическое проклятье трансформации. Не дар, а насланная болезнь. И без магической подпитки его тело просто вернулось в своё естественное, человеческое состояние. А потом — мгновенно наверстало упущенное время разложения.

Я посмотрел на почерневший скелет на столе. Не монстр. Просто ещё один глупец, который не справился с силой, попавшей ему в руки. История стара как мир.

— Подпитка! — скомандовал я, не оборачиваясь.

Скелет молча положил свою холодную руку мне на плечо. Я почувствовал тонкий, почти невесомый, но стабильный поток некромантской энергии. Не много — Костомар был лишь аккумулятором, а не генератором — но этого было достаточно для моих целей.

Я направил эту энергию на разлагающиеся останки, формируя вокруг них тонкий, едва заметный стазисный купол. Распад замедлился, почти остановился. Мне нужно было время. Время для исследования.

Активировав некромантское зрение на полную мощность, я погрузился в изучение того, что осталось от Ваксина. Внутри, оплетая почерневшие органы, кости и даже отдельные клетки, всё ещё находилась сложная сеть мёртвого проклятья — тёмная, замысловатая паутина отработанной, но не рассеявшейся магии.

Красивая работа.

Невольно я испытал профессиональное восхищение. Кто бы ни был автором этого проклятья, он знал своё дело. Полная трансформация на клеточном уровне, жёсткая привязка к лунным циклам, даже частичный контроль над разумом носителя в звериной форме. Это была ювелирная работа.

Но проклятье было мертво, как и его носитель. Оно больше не питалось энергией, не изменяло плоть. Оно стало… весьма полезной штукой.

Решение пришло мгновенно.

Потратив пять процентов своей драгоценной Живы, я конвертировал её в чистую, голодную некромантскую энергию и начал, как хирург пинцетом, собирать остатки проклятья со всего тела. Тёмные, почти паутинные нити нехотя отделялись от истлевшей плоти, стягиваясь к моим рукам.

Когда вся мёртвая магия собралась в один пульсирующий сгусток, я потратил ещё пять процентов на его материализацию. В моей ладони появился маленький чёрный шарик размером с грецкий орех, тёплый и морщинистый, как чернослив. Эссенция чистого проклятья. Ценнейший ресурс.

Я убрал руки, разрывая стазисное поле.

Тело Ваксина, лишённое последней магической нити, которая скрепляла его, мгновенно рассыпалось в серый прах. На идеально чистом металлическом столе остались только два предмета — мой «чернослив» и тускло поблёскивающий серебристый камешек.

Тот самый артефакт.

«Чернослив» я немедленно убрал во внутренний карман пиджака. Слишком ценный, слишком опасный ресурс, чтобы оставлять его на виду.