Проклятый Лекарь. Том 4 (СИ) - Молотов Виктор

Чёрный бронированный автомобиль без опознавательных знаков ждал у самого подъезда. Не просто машина, а скорее катафалк для тех, кто ещё не успел умереть.

Водитель — молчаливый детина с квадратной челюстью и старым шрамом через бровь — только кивнул, открывая заднюю дверцу.

— Добрый вечер, — поздоровался я.

— Простите, но уже ночь, — на удивление учтиво сказал он. — Доброй не назовёшь, раз пришлось вас будить.

Мы с Костомаром устроились на заднем сиденье.

Толстая, пахнущая кожей обивка протестующе скрипнула под его весом. Мой капитан гвардии старательно поправлял паранджу, пытаясь сидеть грациозно, насколько это вообще возможно для двухметрового скелета в женской одежде.

Машина тронулась плавно, без рывка.

Ночная Москва проплывала за тонированными окнами — редкие фонари отбрасывали дрожащие жёлтые круги света на мокрый от недавнего дождя асфальт. Улицы были пустынны, только изредка попадались запоздалые таксисты да бродячие кошки, которые как быстрые тени шныряли по подворотням.

База «Северный форт».

Я размышлял над названием, глядя на проносящиеся мимо тёмные фасады домов. Форт — это же укрепление, бастион. Я представлял себе что-то… военное. Бетонные стены, колючая проволока, часовые на вышках. Место, где граф Ливенталь мог бы выдержать небольшую осаду.

— Далеко еще? — спросил я у водителя.

— Полчаса, если пробка не нарисуется, — ответил тот, не отрывая взгляда от дороги. — Ночью быстро доедем.

— А что там вообще находится? На этой базе?

— Увидите, — коротко ответил водитель и замолчал.

Разговорчивый. Видимо, Ярк отбирает людей по принципу минимальной болтливости и максимальной ширины плеч. Надёжно, но предсказуемо. Впрочем, мне от него и не требовались светские беседы.

База оказалась совсем не тем, что я ожидал.

Никаких бункеров, бастионов или военных укреплений. Я представлял себе нечто монументальное, а получил унылую промзону. Комплекс безликих промышленных складов на самой окраине города, обнесённый трёхметровым бетонным забором с несколькими рядами колючей проволоки наверху.

Разочаровывающее зрелище.

Но поразмыслив, я понял, что это было гениально. Настоящая крепость привлекает внимание. А огромный, скучный складской комплекс — идеальная маскировка.

На воротах — стандартный полосатый шлагбаум и будка охраны. Охранник в форме без опознавательных знаков вышел проверить документы, но, узнав водителя, лишь махнул рукой.

Никаких бумаг, никаких лишних вопросов. Эффективно. Ярк держит своих людей в тонусе.

Шлагбаум поднялся, и мы въехали на территорию.

Ряды одинаковых серых ангаров тянулись в темноту. Бетонные коробки без окон, только выведенные трафаретом номера на стенах — А-1, А-2, А-3…

Что граф Ливенталь хранил в этих бетонных гробницах? Финансовые отчёты? Компромат на конкурентов? Или личный арсенал на случай очередной смуты? Скорее всего — всё сразу.

У ангара под номером Б-7 горел свет, и возле его распахнутых ворот топтались несколько человек. Точка притяжения в этой серой пустоте.

— Приехали, — объявил водитель, паркуясь у входа.

Представление начинается.

Едва мы вышли из машины на холодную улицу, к нам подошёл молодой офицер в форме без знаков различия. Лет тридцать, подтянутый, с идеальной военной выправкой и цепким, анализирующим взглядом.

Он не просто смотрел, он оценивал. Не солдат, а разведчик. Ещё один качественный инструмент из арсенала Ярка.

— Капитан Краснов, — представился он, протягивая руку мне и с нескрываемым, профессиональным подозрением разглядывая закутанную в паранджу фигуру Костомара. — Вы доктор Пирогов?

— Он самый, — я пожал его крепкую, сухую руку. — А это моя ассистентка. Что у вас тут случилось?

«Ассистентка».

Слово прозвучало ровно и окончательно, не оставляя места для вопросов. Пусть думает, что она очень стеснительная. И очень высокая.

— Тихий ужас, — покачал головой поручик, но взгляда с Костомара не свёл. — Такого я ещё не видел, а повидал немало. Служил на южной границе, там всякое бывало — и одержимые, и проклятые, и оборотни. Но это…

Южная граница.

Так значит, он профессионал. Не какой-нибудь городской охранник, напуганный собственной тенью. Он видел разное.

И если это его шокировало, значит, случай действительно выходил за рамки стандартных происшествий. Мой интерес, до этого чисто прагматический, обрёл научный окрас.

Что может напугать человека, который видел оборотней?

— Подробности? — я начинал терять терпение. Драматические паузы хороши для театра, а не для поля боя.

— Сейчас сами всё увидите, — он наконец отвёл взгляд от Костомара и повёл нас к освещённому ангару. — Господин Ярк ждёт внутри. Только предупреждаю — зрелище не для слабонервных.

Он думает, что готовит меня к шоку. Забавно. Он не имеет ни малейшего представления о том, что такое настоящий ужас. Он видел магию поля боя. Я видел, как умирают миры.

— Я врач, — напомнил я. — Видел достаточно, чтобы меня было сложно шокировать.

— Посмотрим, — загадочно ответил капитан, останавливаясь у распахнутых ворот ангара.

Что ж, капитан. Показывайте своё представление. Я давно не видел ничего по-настоящему интересного.

Внутри ангара было неожиданно людно и тихо.

Десять человек в чёрной тактической форме стояли полукругом, их внимание было приковано к толстой, почти бесшовной стене из бронированного стекла, которая отделяла дальнюю часть огромного помещения.

За ней виднелось ярко освещённое пространство, наспех превращённое в импровизированную операционную — металлический стол, стойки с медицинским оборудованием, безжалостно-яркие лампы.

Это была не просто охрана. Это был кордон. Десять вооружённых мужчин здесь не для того, чтобы охранять мёртвое тело. Они были здесь, чтобы сдержать чуму.

Ярк стоял спиной к нам, вглядываясь во что-то за стеклом. Услышав наши шаги по бетону, он резко обернулся. И встретил меня:

— Святослав Игоревич! Наконец-то! Спасибо, что оперативно приехали.

Его взгляд переместился на Костомара, и на его лице промелькнуло недоумение. Взгляд был не любопытным, а аналитическим, разбирающимся в ситуации.

— А это кто с вами? Предупредить надо было, что с сопровождением.

— Моя ассистентка, — невозмутимо ответил я. — Мадам Костомарова. Специалист по… нетрадиционным методам лечения.

— Я ем грунт, — приглушённо пробормотал Костомар из-под вуали. В акустике ангара это действительно прозвучало как недовольное женское ворчание.

— Восточная специалистка? — с неподдельным интересом уточнил Ярк. Его мозг, очевидно, ухватился за самое экзотическое, но правдоподобное объяснение. — Суфийская медицина?

— Что-то вроде того, — уклончиво ответил я, пресекая дальнейшие вопросы. — Так что у вас произошло? Почему все стоят тут, а не внутри?

Ярк мрачно кивнул на стеклянную перегородку.

— Смотрите сами. Три часа назад началось. Сначала думали — обычные посмертные изменения, трупное окоченение. Но потом… В общем, все боятся даже близко подходить. Пришлось срочно установить эту изоляцию. Стекло бронированное — выдержит взрыв, если что.

Что за покойник может взорваться? Это не было простым разложением. Не биологическая опасность. Это было что-то другое. Что-то активное. Что-то, что растёт.

— Взрыв? — я подошёл к холодной, толстой поверхности, вглядываясь в ярко освещённое пространство за ней, чтобы наконец увидеть, что может заставить десяток вооружённых ветеранов бояться мёртвого тела.

За стеклом, на холодном металлическом столе, лежало тело метаморфа-Ваксина. Но это был уже не просто труп.

Он мелко, почти незаметно вибрировал, словно через него пропускали слабый электрический ток. И от него исходило тусклое фиолетовое свечение — пульсирующее, неравномерное, как прерывистое сердцебиение умирающего существа.

Свет, казалось, исходил не от кожи, а из глубины, просвечивая сквозь плоть, как через мутное стекло.