Проклятый Лекарь. Том 4 (СИ) - Молотов Виктор

— Правда? — её глаза загорелись. Она получила то, что хотела, даже не осознавая, что стала пешкой в игре своего отца. Снова.

— Только будь осторожна, Анна, — граф снова стал серьёзным, его голос — холодным. Он посмотрел ей прямо в глаза. — Этот Пирогов… неоднозначная личность. Он не просто врач. Он — сила. А любая неконтролируемая сила опасна. Вокруг него слишком много тайн и слишком много трупов.

Он отпускал её в клетку к тигру, надеясь, что она сможет его приручить. Или хотя бы понять, насколько остры у него когти. А сам оставался в тени, готовый в любой момент спустить курок.

Я спал тем глубоким, без сновидений, сном, который граничит с временной смертью. Состояние почти полного отключения, перезагрузка системы.

Пронзительный, режущий визг телефона был грубым вторжением в это почти интимное состояние души.

Сознание вернулось в тело мгновенно, как клинок, выхваченный из ножен. Я нащупал трубку на тумбочке, не открывая глаз. Часы показывали два часа ночи.

Час убийц, призраков и плохих новостей.

В такое время звонят только с поля боя или с порога морга.

— Слушаю.

— Святослав Игоревич? — голос Ярка на том конце провода был не паническим. Он был сжатым. Контролируемое напряжение солдата, который докладывает о чём-то, чего не может объяснить. — Извините, что бужу. Снилось что-нибудь интересное?

Сарказм как скальпель. Я бросил ему лёгкую, ядовитую фразу, чтобы оценить его реакцию:

— Да, прекрасный сон про то, как я сплю восемь часов подряд без звонков, — пробормотал я.

Он не отреагировал. Значит, дело действительно серьёзное.

— Сейчас пришлю машину. Вам срочно нужно приехать на базу «Северный форт».

Сон как рукой сняло.

— Что с метаморфом? — уточнил я.

— Приезжайте и увидите. Это… необычно.

Солдаты вроде Ярка видели всё: смерть, магию, чудовищ.

Для него назвать что-то «необычным» — это всё равно что для астронома сказать, что он увидел «интересный камушек» размером с луну. Это не просто «необычно». Это выходит за рамки его понимания.

— Он что, ожил? — это было первое, что пришло в голову. Простая реанимация, побочный эффект от моей некро-иглы. Неприятно, но предсказуемо. Я уже прикидывал, сколько патронов понадобится, чтобы успокоить его снова.

— Хуже, — ответил Ярк и повесил трубку.

Глава 6

Я усмехнулся, набирая ответное сообщение Ярку с домашним адресом. Старый вояка умеет нагнать интригу. Два часа ночи, а он звонит, говорит загадками. Вылитый театрал.

Я положил голову обратно на подушку.

Но если Георгий Александрович решил поднять меня среди ночи — значит, действительно случилось что-то серьёзное. У него не было привычки паниковать по пустякам — армейская закалка и годы службы у Ливенталей научили его отличать реальные угрозы от мнимых.

И это было к лучшему. Можно было убить двух зайцев.

Во-первых, разобраться с проблемой, которая так встревожила Ярка. А во-вторых, наконец-то получить доступ к телу метаморфа и артефакту. Особенно меня интересовал последний.

А если там, на базе, действительно что-то опасное, мне может понадобиться небольшая некромантская подпитка. Тридцать процентов в Сосуде — это комфортный минимум для работы в клинике, но не для встречи с угрозой, которую опытный солдат описывает словом «хуже».

— Костомар! — позвал я, застёгивая последние пуговицы на манжетах.

Он мгновенно появился в дверном проёме спальни.

Не вошёл, а именно возник — бесшумная, двухметровая тень, словно всё это время он стоял под дверью, ожидая приказа. Его преданность была единственной предсказуемой переменной в этом хаотичном мире.

— Я ем грунт? — произнёс он. Интонация была не просто вопросительной. В ней было явное беспокойство. Его универсальная фраза, как всегда, передавала целый спектр эмоций. «Милорд, что случилось? Почему вы проснулись среди ночи? Вам угрожает опасность?»

— Едем со мной на базу Ливенталей. Может понадобиться твоя помощь.

«Может понадобиться» — это было сильным преуменьшением. Если Ярк, закалённый ветеран, описывает ситуацию словом «хуже», то иметь при себе несокрушимого двухметрового скелета — это не опция, а необходимость.

Я не знал, во что ввязываюсь. А значит, беру с собой свою тяжёлую артиллерию.

— Я ем грунт! — радостно воскликнул Костомар. Старый солдат пробудился.

Домашнее хозяйство — плохая клетка для духа капитана гвардии, даже если от этого духа остались одни кости. Он был рождён для битв, а не для варки борща.

Он был рад.

Хорошо. Мотивированный инструмент — эффективный инструмент.

— Но сначала надень свой уличный костюм. Полный комплект. Мы не можем просто явиться туда со скелетом на поводке, — приказал я.

Величайшая проблема в этом новом мире — не тёмная магия или древние проклятья. А банальная логистика. Как замаскировать слугу, который не ест, не дышит и имеет свойство неприятно поскрипывать на поворотах? Абсурд.

Костомар исчез в своих пенатах — бывшей кладовке, которую я выделил ему под личное пространство. Через минуту из-за двери раздался приглушённый грохот, звук упавшего металлического ведра, а затем — серия низких, скрежещущих звуков, которые можно было описать только как возмущённое, костяное ворчание.

Наконец, он вышел. И я не сдержал смеха.

На Костомаре была длинная чёрная паранджа, которую я наобум купил в том магазинчике специально для таких вот случаев.

Плотная ткань полностью скрывала его от макушки до костяных лодыжек, оставляя только узкую щель для пустых глазниц. Но это было ещё не всё.

Сверху на это великолепие была водружена широкополая дамская шляпа с густой, траурной вуалью — реликвия, оставшаяся от прежней, очевидно, более модной хозяйки квартиры.

Мой бывший капитан гвардии. Ветеран Костяных Войн, переживший Осаду Серебряной Цитадели. Воин, лично сражавший архангелов.

Теперь он был одет как скорбящая вдова из дешёвой мелодрамы. Вся абсурдность моего нового существования иногда была ошеломительнее любого древнего проклятья.

— Я ем грунт! — возмущённо воскликнул Костомар из-под вуали, явно недовольный моей реакцией. Звук был приглушённым, но полным оскорблённого достоинства.

— Что ты? Отлично выглядишь! — я с трудом подавил новый приступ смеха. — Ты не похож на скелета. Ты похож на… очень высокую, очень загадочную и, возможно, очень благочестивую женщину. Никто не задаст лишних вопросов. Гениально. Теперь постарайся идти с большей грацией. Меньше маршировать, а то словно идёшь на штурм вражеской столицы.

— Я ем грунт! Я ем грунт! — он замахал костяными руками в жесте чистого негодования, едва не уронив нелепую шляпу.

— Неужели обязательно выглядеть как женщина? — перевёл я его возмущение. — Ну а что я могу поделать? У тебя же нет плоти. Либо так, либо мне придётся заворачивать тебя в ковёр и таскать с собой как багаж. Выбирай.

— Я ем грунт, — проворчал он, с отвращением поправляя складки паранджи.

— Это бьёт по твоему самолюбию воина, но ты должен уметь смиряться с любой ситуацией, — догадался я. — Костомар, ты же понимаешь — это временная мера. Вот прокачаем твои способности до уровня полноценных иллюзий, научишься создавать видимость человеческой плоти — тогда и поговорим о мужском достоинстве. А пока — работаем с тем, что есть.

Нюхль выбрал этот самый момент, чтобы материализоваться на моём плече.

Костяная ящерица окинула своим взглядом наряженного Костомара и издала серию сухих, острых, щёлкающих звуков. Что на его языке могло означать только одно — гомерический хохот.

— Я ем грунт! — обиженно буркнул скелет и попытался метко бросить в ящерицу пуговицу, но та с лёгкостью, присущей пресмыкающемуся, увернулась.

— Хватит, оба! — повысил голос я. Шум в квартире мне был сейчас не нужен. — Нюхль, прекрати. Костомар, смирись. Это лучшее, что у нас есть. По крайней мере, никто не закричит «скелет!» и не вызовет магическую полицию.