Старшая ветвь (СИ) - Рудин Алекс

— Значит, лесорубы никак не связаны с лесной магией? — уточнил я.

Брусницын покачал головой.

— Нет, Александр Васильевич, лес их только терпит.

— А кто занимается магией? — напрямик спросил я.

— Граф, — просто ответил Брусницын.

— А вы?

— А мы ему помогаем.

— Много здесь лесничих? — уточнил я.

— Десятка два наберется, — сказал Брусницын. — Лес большой. У каждого свой участок. На чужую землю мы не заходим.

— Понятно, — кивнул я. — А управляющий? Это ведь его контора в кирпичном доме?

— Управляющий просто руководит работниками, — сказал Брусницын. — В лесу он и не бывает.

— Как его зовут? — поинтересовался я.

— Карл Иванович, — ответил лесничий. — Он из немцев.

— Я хочу с ним поговорить, — решил я.

Дом управляющего окружал ухоженный цветник. И сам дом выглядел аккуратным: ровные ряды кирпичей, недавно выкрашенные белой краской оконные рамы. Я поднялся на крыльцо и постучал в дверь бронзовым молотком, который висел тут же на цепочке.

Дверь открыла пожилая женщина, похожая на пышный сдобный пирог, перетянутый тонким пояском фартука. Женщина посмотрела на меня добрым, чуточку печальным взглядом.

— Чего изволите, ваши милость?

— Дома ли управляющий? — спросил я.

— Карл Иванович с утра в город уехал, — грустно ответила женщина. — Новый хозяин его к себе вызвал. Ох, что же теперь будет?

Женщина печально покачала головой и вдруг без всякого перехода спросила:

— Молочка не желаете? Свежее молочко, я корову только утром подоила.

— Не откажусь, — улыбнулся я.

— А вы на крыльце подождите, — предложила женщина, — в дом не приглашаю. Карл Иванович очень не любит, когда без его ведома кто-то в дом приходит.

Она повернулась и исчезла в коридоре.

Я посмотрел на Брусницына.

— У вас здесь всегда так запросто?

— Деревня, Александр Васильевич, — как будто извиняясь, кивнул лесничий. — Люди у нас простые, добрые.

Через минуту женщина вернулась, неся на деревянном подносе две большие кружки с молоком. Поверх молока плавала густая пенка и жёлтые комочки сливок.

— Угощайтесь, — добродушно сказала женщина.

Я взял двумя руками кружку и сделал большой глоток. Молоко было холодным и очень вкусным.

— Вы лес покупать приехали? — спросила женщина.

Я улыбнулся.

— Нет.

— Значит, расследовать, — убежденно кивнула она.

— С чего вы взяли? — удивился я.

— А зачем же еще? — простодушно спросила женщина. — Приплыли на корабле прямо из столицы. Вот и Пётр с вами.

Она кивком указала на Брусницына

— Непременно расследовать будете. Вот и хорошо. Император нас в беде не бросит.

В ее голосе звучала простодушная уверенность.

Я укоризненно посмотрел на Брусницына.

— Выходит, уже вся деревня знает, зачем я приехал?

Лесничий смущённо развёл руками.

— Так корабль-то все видели, ваше сиятельство. И как мы с вами по деревне шли, тоже люди приметили.

— Понятно, — вздохнул я.

Допил молоко, поставил кружку на поднос и спросил:

— А управляющий когда вернётся?

— Кто же его знает? — женщина пожала пухлыми плечами. — Может, завтра, а может, и задержится.

— А зов ему послать можно? — теряя терпение, поинтересовался я.

— Это уж я не знаю, — испугалась женщина, — этим вещам не обучена.

Я задумчиво посмотрел на солнце, которое уже опускалось за высокие макушки сосен. Похоже, торопиться некуда. Сходу я вряд ли пойму, что здесь происходит, придётся задержаться на несколько дней.

— Спасибо за молоко, — поблагодарил я женщину, спускаясь с крыльца.

— На здоровье, ваша милость, — радушно улыбнулась она.

— Далеко от деревни ваш дом? — спросил я Брусницына.

— Рядом, — ответил лесничий. — Верст семь или восемь.

Я удивлённо посмотрел на него, и Брусницын торопливо добавил:

— Я вас на мобиле отвезу, не беспокойтесь.

— А где поместье графов Сосновских? — уточнил я. — Давайте сначала заедем туда.

— Хорошо, — послушно кивнул Брусницын.

На опушке леса стоял порядком потрепанный серый мобиль с большими колесами. На колёсах налипла густая грязь. Я взялся за ручку дверцы, но лесничий неожиданно меня остановил.

— Тут такое дело, ваше сиятельство, — смущённо сказал он. — Надо бы сначала у леса разрешение спросить, чтобы он согласился вас впустить.

— А если не согласится? — поинтересовался я.

— Тогда я вас обратно в Столицу отвезу, не беспокойтесь, — грустно сказал Брусницын. — Против леса идти нельзя.

— Хорошо, — согласился я. — Договаривайтесь с лесом, я подожду.

Лесничий прикрыл глаза, как будто посылал кому-то зов. Должно быть, так оно и было; он разговаривал с лесом совсем так же, как я недавно разговаривал с растениями в Петергофском парке.

А что если мне попробовать самому пообщаться с Сосновским лесом?

— Привет, — беззвучно сказал я. — Мне сообщили, что ты попал в беду?

Лес замер, будто прислушиваясь.

— Не знаю, правда ли это. Но если тебе нужна помощь, я готов помочь.

Лёгкий порыв ветра неожиданно качнул ветки ближайшей сосны. Дерево словно кивнуло. Одновременно с этим я ощутил слабый, но теплый одобряющий импульс.

— Кажется, лес согласен, — с облегчением сказал Брусницын. — Можем ехать, ваше сиятельство.

Но Брусницын ошибся. Сосновский лес еще не принял меня. Он только согласился познакомиться со мной поближе.

Потрепанный мобиль лесничего неторопливо переваливался по лесной колее, усыпанной длинными сухими сосновыми иглами. Кое-где после ночного дождя стояли лужи. Справа от дороги открылась большая поляна. Траву на ней недавно скосили, но она уже успела отрасти и теперь торчала острыми колкими иглами. Посреди поляны я увидел остатки сгоревшего дома. Нет, вряд ли это был дом. Слишком большой. Скорее, какая-то хозяйственная постройка. Она сгорела дотла. Осталось только черное пятно на зеленой траве, груды углей и нелепо торчащие в небо кирпичные трубы печей.

— Что здесь было? — спросил я Брусницына.

— Магическая лаборатория, — ответил лесничий.

— Вот как? — нахмурился я. — Остановите мобиль.

Брусницын послушно остановил мобиль прямо на дороге. Здесь не было другого транспорта, и мы никому не могли помешать. Я вышел из мобиля и втянул в себя прохладный лесной воздух. К запаху травы и хвои примешивался горький запах гари. Здание сгорело совсем недавно.

— Зачем в лесу магическая лаборатория? — спросил я.

— Старый граф пытался усилить магические свойства деревьев, — объяснил Брусницын. — Нанял магов со всей империи. Они здесь лет пятнадцать работали.

— И как? Был какой-то результат?

Лесничий покачал головой.

— Кажется, нет.

— А когда случился пожар? — спросил я.

— Как старый граф заболел, — ответил Брусницын. — Лабораторию сразу закрыл, всех магов разогнал. Видно, понял, что зря деньги и время тратит. А через два дня и само здание сгорело. Потушить не успели.

— Интересно, — задумчиво протянул я.

В гуще своего леса граф Сосновский усиленно занимался магией. Что именно он пытался сотворить, не знали даже местные жители. А стоило графу заболеть, он закрыл лабораторию, а потом она еще и сгорела.

Я решительно перепрыгнул неглубокую канаву и пошел прямиком к сгоревшему зданию. Брусницын шагал за мной.

— Там ничего не осталось, Александр Васильевич, — сказал он.

— Я сам посмотрю, — не оборачиваясь, бросил я.

Брусницын был прав. От магической лаборатории не осталось ничего. Ни клочка бумаги, ни малейшего намека на то, чем здесь занимались. Под ногами хрустело тонкое расплавленное стекло. Это были остатки алхимической посуды. Я осторожно обошел пепелище, держась подальше от закопченных кирпичных труб. Кто знает, насколько крепко они держатся.