Старшая ветвь (СИ) - Рудин Алекс

В стороне от здания я увидел молодые посадки корабельных сосен. Пушистые деревца высотой в рост человека росли тесно, как будто старались держаться ближе друг к другу. С опушки за ними приглядывали старые сосны — совсем как строгие няньки за детьми.

— С этими деревьями маги ставили эксперименты? — спросил я.

Брусницын снова пожал плечами.

— Не знаю. Граф никому не велел сюда ходить.

— Но кто-то же знает, — нетерпеливо нахмурился я. — Еду им кто-то привозил? Связывались с родными? Должны быть какие-то записи.

Брусницын молчал. Уловив его эмоции, я понял, что лесничий и в самом деле ничего не знает. Кажется, он не слишком интересовался тем, что происходило в магической лаборатории. Занимался только своим лесом, а до всего другого ему не было никакого дела.

— Ладно, — кивнул я, — едем дальше.

И уже направился к мобилю, но тут мне в голову пришла другая идея. Ведь у меня же есть свидетели. Молчаливые, допросить их будет сложно. Но почему бы не попробовать? Я пошел прямо к молодым сосенкам. И тут же ощутил настороженное сопротивление, которое исходило от леса. Лес напрягся, как будто ожидал, что я хочу обидеть его молодую поросль.

— Я не сделаю им ничего плохого, — беззвучно сказал я. — Только поговорю.

Лес сурово наблюдал за мной. Я дотронулся до ближайшей сосны.

— Расскажи мне, что здесь происходило, — попросил я.

И тут же меня накрыла волна эмоций. Деревце отвечало торопливо, взахлеб, словно хотело выложить все и сразу. Вот только я почти ничего не понимал.

На меня одновременно накатывали холод и жар, восторг и растерянность. Я почувствовал сложное переплетение самой невообразимой магии. Как будто кто-то в отчаянии колдовал, накладывая на дерево сразу несколько перепутанных между собой магических плетений.

Я не мог разобраться в этой паутине, не мог понять — чего хотели маги, колдовавшие над саженцем корабельной сосны. И тем более не понял, добились они желаемого результата или нет.

Я отпустил колючую сосновую ветку и растерянно покачал головой. Без опытного мага Природы трудно будет выяснить, что здесь произошло.

Хорошо бы обратиться за помощью к Анне Владимировне. Но прежде, чем привозить её сюда, нужно убедиться, что Сосновский лес безопасен. А в этом я пока не был уверен.

Брусницын подошёл ко мне.

— Скоро стемнеет, Александр Васильевич. Надо бы ехать.

— Да, — кивнул я, отвлекаясь от мыслей. — Едем.

И в самом деле, я ведь не рассчитывал за один день разобраться с тем, что происходит в Сосновском лесу. Сколько потребуется — столько и буду разбираться.

— Может быть домой? — предложил лесничий. — Накормлю вас ужином. Переночуете, а с утра решите, что делать.

Я упрямо покачал головой.

— Нет, сначала я хочу взглянуть на поместье Сосновских.

— Так ведь никого из хозяев нет, а слуги нас не пустят.

— Это неважно, — коротко сказал я.

Мне не хотелось объяснять Брусницыны, что важнее сейчас даже не поговорить с кем-то из слуг, а просто взглянуть на поместье, почувствовать его магическое поле. Но лесничий не стал спорить со мной, только кивнул и зашагал к мобилю.

К родовому поместью графов Сосновских мы приехали на закате. Это был настоящий старинный терем, огромный, с крутыми крышами, лесенками, переходами и балконами. Он как будто возник из сказки. Терем окружала высокая ограда из вкопанных в землю бревен с угрожающе заостренными концами.

— Это корабельная сосна? — спросил я Брусницына, постучав по бревнам ограды.

— Что вы, Александр Васильевич? — ответил лесничий. — Это обыкновенный лес.

Дерево звучало глухо, в нём не было певучей звонкости.

Ворота оказались заперты. Я всё же постучал в толстую створку, но на мой стук никто не отозвался. Поместье Сосновских будто вымерло.

— Я же говорил, — сказал лесничий.

— Ничего, — усмехнулся я. — Если будет нужно, я найду способ попасть внутрь.

Оглядевшись, я заметил небольшую отдельно стоящую сосновую рощу. Под деревьями в траве виднелись серые, черные и красноватые плиты.

— А это что? — спросил я.

— Родовое кладбище, — ответил Брусницын.

— Здесь похоронили старого графа?

— Да.

— Идемте, посмотрим, — решил я.

Подойдя ближе, я сразу увидел свежую могилу. На ней еще не было надгробной плиты. Только куча рыжеватой лесной земли, заваленная полевыми цветами. Остальные могилы заросли травой, но при этом не выглядели неухоженными. Они казались естественной частью лесного пейзажа. Я понял, что так и было задумано. Род Сосновских всегда был частью этого леса и не отделял себя от него.

Я прошелся между остальными могилами. Все надгробия были похожи друг на друга: простые прямоугольные блоки, грубо вытесанные из местного гранита. Никакого мрамора, никаких скульптур.

Некоторые плиты основательно вросли в землю. Видно, они лежали здесь очень давно. Другие величественно возвышались над мягкой лесной травой.

Меня поразила одна странность: на плитах не было ни имен, ни фамилий, ни дат. Только один и тот же рисунок — искусно вырезанная в твердом камне стройная сосна, точно такая же, как на родовом амулете Николая Сосновского.

А еще здесь отчетливо ощущалась магия. Странный, очень древний и непонятный дар. Как будто сосновские и после смерти продолжали оберегать свой лес.

Сумерки неуловимо сгущались: еще несколько минут — и в лесу станет совсем темно.

— Ладно, на сегодня достаточно, — сказал я к облегчению Брусницына. — Едем.

Стемнело, и теперь мы ехали совсем медленно. Магический свет фар превращал лесную дорогу в узкий тоннель, стенами которого служил мрак. Только иногда из него проступали толстые сосновые стволы.

За очередным крутым поворотом мы увидели лося. Огромный зверь стоял прямо на дороге, спокойно глядя на нас. Он даже не думал уходить. Увидев нас, лось наклонил голову, как будто тяжелые ветвистые рога пригибали её к земле.

Брусницын остановил мобиль.

— Подождите здесь, ваше сиятельство, — попросил он.

Вышел из машины и пошел к лосю. Лесничий бесстрашно подошел к сильному зверю и остановился совсем рядом. Мне показалось, что он о чем-то говорит с лосем.

Мой магический дар осторожно шевельнулся в груди. Прислушавшись к его подсказке, я тоже вышел из мобиля. Лось нетерпеливо дернул ухом. Осторожно обогнул лесничего и медленно направился прямо ко мне.

Я стоял и ждал.

Лось подошел совсем близко и потянулся ко мне горбоносой мордой. Внимательно обнюхал меня. Прикрыл большие выпуклые глаза, как будто о чем-то задумался. Потом повернулся и медленно пошел с дороги в лесную чащу, высоко поднимая сильные ноги.

Глядя ему вслед, я осторожно перевел дыхание.

Вот теперь Сосновский лес принял меня окончательно.

Глава 8

Дом Петра Брусницына стоял на берегу лесного озера. Приземистое, основательное строение с высокой печной трубой и небольшими окнами было обнесено изгородью из длинных жердей. Рядом с домом я заметил небольшой огород.

Лесничий заглушил двигатель мобиля, и нас сразу же обступила тишина. Тонко звенели комары. В озере сонно плеснула большая рыба. Вот и все звуки.

Я вылез из мобиля и поежился. К ночи заметно похолодало. Несмотря на глухомань, место показалось мне уютным. Особенно, когда в окнах дома мягким светом вспыхнули магические лампы.

— Там кто-то есть? — удивился я.

— Никого, — покачал головой Брусницын. — Лампы всегда загораются, когда я приезжаю. Так на сердце теплее.

Лесничий захлопнул дверцу мобиля и предложил мне:

— Проходите в дом, Александр Васильевич. Там не заперто. А я пока снасти проверю. Глядишь, и попалось что-нибудь к ужину.

— Я, пожалуй, схожу с вами, — улыбнулся я. — Люблю рыбалку. Только редко удаётся выбрать свободное время.