Лекарь Империи 2 (СИ) - Лиманский Александр

Его тон был все таким же загадочным и даже немного зловещим. Но сейчас меня это мало волновало. Главное — с меня снимают обвинения! И эти проклятые браслеты!

— Хорошо, господин следователь, — я постарался, чтобы мой голос не выражал слишком много радости. — Я буду у вас завтра в девять.

— Вот и славно, Илья, вот и славно. До завтра.

И он положил трубку.

Я несколько секунд стоял посреди больничного коридора, как истукан, и глупо улыбался. Свобода! Настоящая, полноценная свобода! Без этих дурацких браслетов, без обвинений, без вечного страха, что за тобой придут инквизиторы!

— Ну что, двуногий, я же говорил, что все будет хорошо! — Фырк, который до этого сидел на моем плече, затаив дыхание, теперь радостно подпрыгивал и хлопал в свои крошечные ладошки. — Наконец-то с тебя снимут эти железяки! А то они мне, если честно, уже порядком надоели! Из-за них наша с тобой связь барахлит, как старый патефон! А теперь… теперь мы снова сможем творить великие дела! Спасать мир! Разоблачать заговоры! И издеваться над Шаповаловым! Ура!

Я был с ним полностью согласен. Настроение у меня было просто превосходное! Кажется, жизнь снова налаживается!

Окрыленный этой радостной новостью, я почти бегом вернулся в адское пекло «первички». Пришлось снова проходить через «чистую зону», предбанник, где мы утром облачались в защитные костюмы.

Мой оптимизм немного поутих, когда я снова натянул на себя этот душный комбинезон, магическую маску и очки.

А когда я, уже полностью экипированный, заглянул в холл, пыл угас окончательно. За время моего недолгого отсутствия там снова успела скопиться приличная толпа кашляющих и стонущих пациентов.

А моя сегодняшняя «помощница», старшая медсестра Валентина Петровна, сидела за столом в смотровой и с самым недовольным видом пила чай с баранками.

— А, явился, не запылился! — она смерила меня презрительным взглядом. — А я уж думала, ты там до вечера будешь с начальством лясы точить! А тут, между прочим, люди ждут! Работать надо!

Я хмуро посмотрел на нее.

— Во-первых, Валентина Петровна, я не «лясы точил», а решал важные рабочие вопросы, — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более строго. — А во-вторых, я бы попросил вас все-таки соблюдать субординацию и не забывать, кто из нас здесь лекарь, а кто — медицинская сестра. Так что займитесь своими прямыми обязанностями.

Зазулина побагровела от злости, но, видимо, мой разнос все-таки возымел на нее некоторое действие. Она только фыркнула, как рассерженная индюшка, и, демонстративно отодвинув чашку, взяла в руки историю болезни очередного пациента.

— Следующий! — крикнул я в сторону двери. — Заходите!

Я глубоко вздохнул, мысленно готовясь к очередному марафону, и тут заметил, что на моем плече стало как-то непривычно легко. Фырк испарился.

Тот час свободы, о котором он говорил, подошел к концу, и его снова «затянуло». Ну что ж, по крайней мере, он успел мне помочь и немного меня развлечь. А с остальным я и сам справлюсь.

Я снова принялся за работу.

Пациенты шли один за другим, и я, войдя в привычный ритм, быстро раскидывал их, как опытный карточный шулер. Опрос, осмотр, диагноз, назначения…

Все четко, быстро, по делу. Моя помощница, Валентина Петровна, сидела напротив и недовольно пыхтела, как перегретый самовар. Ей явно не нравился мой темп работы.

Особенно когда я заставлял ее выполнять свои прямые обязанности — мерить пациентам давление, температуру.

— Да что же это такое! — проворчала она, когда очередной пациент, дедушка, долго не мог понять, как правильно дышать при аускультации. — Совсем уже старый, ничего не соображает! И все сюда прутся, как будто медом им тут намазано!

— Валентина Петровна, — я строго посмотрел на нее. — Еще одно такое слово в адрес пациента — и вы пойдете помогать санитаркам мыть полы в коридоре. Там, я уверен, вы сможете высказать все, что думаете о несовершенстве этого мира, не рискуя при этом ничьим здоровьем.

Зазулина тут же надула губы, но замолчала. Катастрофически бестактная особа…

Еще через пару часов, когда поток пациентов немного схлынул, и у нас образовалась небольшая передышка, в кабинет заглянула молоденькая медсестра из соседнего кабинета, где принимал Слава.

В руках у нее была стопка амбулаторных карт.

— Простите, господин лекарь, — она немного смущенно посмотрела на меня. — У доктора Пархоменко там совсем завал, а у вас, я смотрю, посвободнее. Может, возьмете пару его пациентов? А то они там уже бунтовать начинают.

Я внимательно посмотрел на девушку. Что-то в ее лице показалось мне до боли знакомым. Симпатичная блондинка, большие голубые глаза, курносый носик… Точно! Яна Смирнова! Та самая, с которой я столкнулся в коридоре еще когда работал на скорой.

— Конечно, Яна, без проблем, — я улыбнулся ей. — Давайте ваши карточки.

Она удивленно посмотрела на меня, видимо, не ожидая, что я знаю ее имя. Немного покраснела, но карточки протянула.

— Спасибо вам большое, Илья… то есть, господин лекарь! Вы нас очень выручите!

Она с восхищением посмотрела на наш почти пустой коридор.

— Ого! Как вам это удается⁈

— У всех врачи как врачи, а у меня — ни вздохнуть, ни… отдохнуть… — тут же встряла в разговор Зазулина, которая, видимо, решила, что настал ее звездный час. — Гоняет меня тут, как сидорову козу! Продыху не дает!

Я только хмыкнул и, не обращая на нее внимания, сказал Яне:

— Если у вас там большая очередь, Яна, то смело отправляйте людей к нам. Тех, кто потяжелее, конечно. Разберемся.

— Хорошо, Илья! Спасибо! — она просияла и, бросив на меня еще один благодарный взгляд, выскочила из кабинета.

Зазулина же наградила меня таким испепеляющим взглядом, что, будь у нее «Искра» посильнее, я бы уже, наверное, превратился в горстку пепла. Но меня ее взгляды мало волновали.

Мы снова принялись за работу. Пациенты, перенаправленные от Славы, шли один за другим. В основном, все с той же «Стеклянной лихорадкой» в разной степени тяжести. Но вот следующий пациент был явно не из их числа.

В кабинет вошел мужчина средних лет, на вид — абсолютно здоровый. Крепкий, подтянутый, с уверенным взглядом. Никакого кашля, никакой одышки.

— Здравствуйте, господин лекарь, — он кивнул мне. — Мне сказали, что можно и в этот кабинет тоже, если здесь посвободнее.

— Да-да, проходите, присаживайтесь, — я с интересом посмотрел на него. — Раз здесь нет очереди, то можно и сюда. Что вас беспокоит?

— Да, в общем-то, ничего особенного, — он как-то неопределенно пожал плечами. — Просто… в последнее время какая-то странная горечь во рту по утрам появляется. И иногда, после еды, тяжесть в правом боку. А так — ничего не болит. Я бы и не пошел, да жена настояла. Говорит, сходи проверься, мало ли что.

Я кивнул. Жалобы, конечно, не самые серьезные, но и оставлять их без внимания было нельзя. Я провел стандартный осмотр, пропальпировал живот. Ничего особенного.

Внутри я порадовался. Хоть кто-то не с этой проклятой «стекляшкой»! Уже разнообразие.

— Ну что ж, — сказал я, заканчивая осмотр. — Ничего критичного я у вас не вижу. Скорее всего, просто небольшие проблемы с желчным пузырем или печенью. Застой желчи, может быть. Но, чтобы исключить что-то более серьезное, я бы все-таки рекомендовал вам сдать развернутый биохимический анализ крови и сделать УЗИ органов брюшной полости.

Я выписал ему направления.

— А это… это не горит? — с надеждой спросил пациент. — Может, попозже? Неохота по очередям толкаться…

— Лучше сдайте сейчас, пока вы здесь, — посоветовал я. — В лаборатории завал, поэтому результаты будут идти дольше обычного. А вам с ними лучше не тянуть. Ну или можете сдать платно.

Пациент поблагодарил меня и, забрав направления, ушел. А я продолжил свой прием, снова и снова выслушивая жалобы на «стеклянный» кашель и высокую температуру.

Рабочий день в «первичке» подходил к концу. Я принял, наверное, еще пару десятков человек, если не больше. Все с той же «Стеклянной лихорадкой». Рутина, от которой к вечеру начинала болеть не только спина, но и голова.