На золотом крыльце (СИ) - Капба Евгений Адгурович

Поэтому я дошел до туалета, заперся в самой дальней кабинке, закрыл крышку унитаза и сел сверху в позу лотоса — сам не знаю зачем. Хотел сделать вид, что медитирую, наверное. Перед кем вид? Перед самим собой. Закрыл глаза и…

…и моя сиюминутная дурость стала вдруг решающим фактором для дальнейшего развития событий. Если бы я не пошел в туалет — ничего бы не случилось. Если бы я сел, как нормальный человек — задницей на крышку, а ноги поставил бы на кафель, то меня бы заметили. И я никогда не услышал бы странный разговор двух мутных типов, которые следом за мной вошли в дверь санузла.

Хлопнула дверь. Один из них зашипел:

— Никого? Никого. Вот что я тебе скажу: опять не те анализы! Это не его ребенок!

— Рыжий же! — шептал каким-то замогильным шепотом второй.

— И что, что рыжий? Волосы можно не только перекрасить, нормальный маг-целитель тебе количество меланина на раз поменяет, на всю жизнь! Плевое дело!

— Мне не поменяет, — прошептал замогильный.

— Заткнись и делай свою работу дальше! У нас уговор, и ты не можешь его не соблюсти!

Я не мог понять — мужчина это или женщина, и не мог подсмотреть: страшно было! А вот второй, скорее всего, все-таки был мужчиной, но то ли под веществами, то ли — с психическими проблемами. А может — не человек? Мало ли тварей на свете?

— Я сделаю свою работу, но мне нужна более четкая наводка. Мне нужна точная информация: мальчик, девочка, возраст, рост, вес, цвет глаз…

— Оракул разве даст тебе точную наводку? А другой зацепки у нас нет, ты же понимаешь, какие ресурсы у этой семейки? Он может хоть негром оказаться! И ментальная защита там дай Боже, сунешься — убьет! А потом выучится на мага, повзрослеет — и вуаля! Здравствуй, новый геморрой, — у него была своеобразная манера разговаривать.

— Ладно, ладно. Призовешь меня, когда будет следующая подсказка от оракула, — прошипел второй, жутковатый.

— Да уж не сомневайся! А теперь — изыди!

Внезапно сильно запахло дохлятиной, а потом вонища улетучилась, дверь хлопнула, и я снова остался в туалете один. А потом осторожно, прислушиваясь и присматриваясь, пошел разговаривать с директором Яном Амосовичем.

Это все-таки было как-то менее стремно, чем подслушивать тех, кто охотится на меня!

Ян Амосович Полуэктов

Глава 7

Ян Амосович

Ян Амосович сидел в кресле и пил чай. На подоконнике исходила паром еще одна кружка — для меня? За окном снова начался дождь: крепкий, майский, он барабанил по стеклу и подоконникам, капли залетали в приоткрытую фрамугу, пахло свежестью и мокрыми листьями.

— Бери чай, Михаил, присаживайся.

Я еще не до конца отошел от подслушанного в туалете разговора и потому решил, что чай станет неплохим прикрытием. Если буду не знать, что говорить — можно всегда притвориться, что пью из чашки и взять паузу на подумать. Да и чай хорошо пах, кажется — бормоглотом. Нет! Бормоглот — это хтоническая тварь с Авалона, а чай с гугенотом, точно.

— С гугенотом? — с умным видом спросил я, взяв чашку с подоконнике и принюхавшись.

— С каким гугенотом? — удивился Полуэктов. — Причем тут гугеноты? А, ты про чай! С бергамотом. Это цитрус такой. Что — нравится?

— В интернате нам такое не давали. Так, сладкую жижу какую-то в столовке, из большого бидона. А дед Костя тот да, тот крепкие чаи любил. Но у меня от их крепости глаза на лоб лезли, и вместо того, чтобы спать, по потолку бегать хотелось, — начал выдавать я. — А баба Вася — она больше по травам. Иван-чай, мята, мелисса, липовый цвет и прочие полезности. А у вас чай — в самый раз, и на вкус приятный и пахнет отлично.

Иногда это было лучшей тактикой — говорить много правды, которая никому не нужна. Нарезать как положено, трепаться в полную силу, а на самом деле — ничего толком и не выдать.

— Хорошо, хорошо… — директор задумался на секунду, а потом спросил напрямую: — Михаил, ты знаешь кто ты есть такой?

— Голодранец, — в ту же секунду ответил я. — С магическим даром. То есть — молодой и перспективный голодранец.

Ян Амосович фыркнул, тряхнул головой, и его седая грива рассыпалась по плечам:

— Хоро-о-ош! Поясни? — в глазах директора плясали бесенята.

— А что тут пояснять, Ян Амосович? У меня ничего нет, вообще ничего своего. Даже рубашка и штаны которые на мне — и ту колледж выдал, а до этого интернат — джинсу. Ну да, имеются руки, ноги, голова и все такое прочее. Теперь еще телекинез — тоже неплохо. Но маловато как-то! Мне семнадцать, у нормальных парней обычно к этому времени есть как минимум одежда с обувью, телефон, может быть — койка в родительском доме, если повезло иметь зажиточных родителей — целая комната. Свои книжки, своя мелочевка типа зубной щетки, журналов с голыми тетеньками и перчаток для кулачного боя. И все такое прочее. А у меня — нет. Это я про девушку не говорю — какая девушка, если всего две пары носков в наличии?

— Вот как? То есть именно это тебя волнует более всего? — качнул головой Полуэктов. — Зубная щетка и запасная пара носков?

Наступило то самое время, когда стоило вдумчиво попить чаю. Я пил, смотрел на директора, а он — на меня. Подпекало у меня неслабо, так что я не выдержал и выдал:

— Вы думаете, я должен дергаться и переживать по поводу отца, который кукловодит моей жизнью? Забрал меня сначала у матери, потому — у деда с бабой… Да я знаю, что они мне не родные, но если и есть у меня кто-то подходящий на роль отца, то это дед Костя, а не этот неизвестный мне тип. Плевал я на него. Вырасту большой и сильный, стану великим телекинетиком — огрею его цветочным горшком по голове, а если не стану — на самом деле плюну в морду при встрече, — искренность давалась мне легко. — Я понимаю, что он жутко важный и знаменитый, могущественный и влиятельный, и делает то, что считает правильным. Может быть — хочет меня защитить, уберечь, или поступает так, как лучше для клана, или что там у него — ханство, княжество? Папаша думает, что я — его сын, и поэтому он имеет такое право. Это же дичь, Ян Амосович, просто подумайте! Я его видал-то несколько раз, под разными личинами. С чего бы я считал его своим любимым папенькой? Так, какой-то мужик, который переспал с моей мамой, а потом забрал меня из дому. Почему какой-то левый мужик считает себя вправе распоряжаться моей жизнью, м? Так что да, меня интересуют зубные щетки, личные книжки, сменная пара обуви. А точнее — возможность заработать на это все своим трудом.

Директор уважительно поджал нижнюю губу и покивал.

— Рациональный подход. Даже удивительно для парня твоего возраста. Если ты действительно так считаешь, Михаил, то у меня для тебя хорошая новость: по всей видимости, твой отец от тебя отстанет. Возможно, он считает что сделал все, что мог, когда перевел тебя из интерната в колледж после инициации, — его голос был задумчивым.

— Да ладно? — сказать по правде, я даже обрадовался.

— Понимаешь… Многие аристократические кланы очень сильно завязаны на специализацию, — пояснил Полуэктов. — К примеру Боткины — целители, Нахичеванские — демонологи и артефакторы, Демидовы — геоманты. У них множество семейных наработок и методик в этих направлениях, их могущество напрямую связано с правильной инициацией наследников…

— А я, значит, инициировался неправильно? — ухватил суть я. — То есть телекинез — это не то, о чем мечтал папаша? То хрен короткий, то рубашка длинная, получается? Ой, да и пошел он в задницу с таким подходом! Думаю, этот гад настрогал достаточно отпрысков, у него наверняка есть запасные. Пусть занимается.

— А ты чем займешься? — прищурился директор.

— Учебой. Все-таки инициация — шанс один на тысячу, надо его по-полной раскрутить. Ну и работу буду искать… Ян Амосович, у вас есть для меня работа? — в лоб спросил я.