Спасите меня, Кацураги-сан! Том 17 (СИ) - Аржанов Алексей

В глубине леса я ощутил присутствие двух раненых.

Странно… Если первый Калугин, то второй тогда кто?

Глава 9

Из-за того, что мне пришлось сильно увеличить дальность действия «массового анализа», всё, что я улавливал, было очень смазанным. Но факт остаётся фактом. Я чувствую сразу двух пострадавших. И оба, как мне кажется, теряют кровь. Пока что это всё, что я смог определить, но уже с этим можно работать.

— Николай, а Васильев с Калугиным точно вдвоём ходили камни собирать? — уточнил я. — Только они и один сопровождающий солдат?

— Да, абсолютно точно, — кивнул он. — Два учёных и мой сослуживец Прохоров. Меня как раз на контрольно-пропускной пункт поставили дежурить в этот момент. Я видел, как они ушли. А почему вы интересуетесь?

— На всякий случай. Мало ли, вдруг мы кого-то забыли, — ответил я.

Странно. И кто же ещё может быть в лесу? Так близко к охраняемой зоне! Сильно сомневаюсь, что сюда забрёл какой-нибудь грибник.

Мы с Николаем продолжили путь в глубь леса. Я лишь изредка активировал «массовый анализ», чтобы определять маршрут, но в целом старался экономить энергию, которая ещё может пригодиться для спасения Калугина.

Через полчаса мы набрели на то самое место, где, судя по всему, и произошло столкновение с медведем. Я воспользовался «массовым анализом» ещё раз и…

И понял, что всё это время магия нагло мне врала. Вернее, не договаривала один очень важный факт.

— Там… Там кто-то есть! — воскликнул Николай и указал рукой на кусты.

Да я уже и без него знаю, что здесь кто-то есть. Последние пятнадцать минут, пока я не использовал «массовый анализ», мы шли навстречу второму пострадавшему. Вот только им оказался не Калугин. И даже не человек.

— Твою-то мать… — выругался Николай, медленно протягивая руки к своему автомату. — Медведь.

Из-за большого расстояния «анализ» сообщил мне, что в радиусе моего магического восприятия есть два пострадавших организма. Но одним из них оказался тот самый бурый медведь, на которого вышли учёные.

Я сразу понял, что это именно он по ранению. Судя по данным «органного анализа», в его правой грудной мышце застряла пуля. Похоже, Прохоров всё же открыл по нему огонь, но об этом Васильев не упомянул. Понимаю, что солдат выполнял свою задачу — защищал учёных, но меня эта картина не устроила. Не вижу смысла палить по медведю, если есть способ избежать столкновения с ним.

Правда, такой способ есть только у меня.

Медведь издал рык, но не спешил приближаться. Николай тут же вскинул автомат, но я поднял правую руку и произнёс:

— Стойте. Не двигайтесь.

— Вы с ума сошли, доктор Кацураги? Он сейчас и нас порвёт! — воскликнул Николай.

— Доверьтесь мне. Я знаю, что делаю. Если он побежит на нас, тогда открывайте огонь. Пока что не спешите, — попросил я.

Но медведь на нас не побежит, в этом я уверен на сто процентов. Я сделаю всё необходимое, чтобы он ушёл.

Николай хоть и не хотел меня слушать, но всё же ненадолго опустил автомат. Я тем временем активировал «харизму», выпустил успокаивающие феромоны и вслед за этим направил лекарскую магию на нервную систему медведя, чтобы его утихомирить. Понимаю, что это всё со стороны выглядит очень странно, и у Николая ещё будут ко мне вопросы, но расстреливать зверя я не хочу.

Тем более, ещё не факт, что автоматная очередь его остановит. Шкура у него толстая. Её едва-едва пробила одна пуля.

Будет безопаснее, если я разберусь своими силами.

Как только медведь перестал рычать, я оценил количество оставшихся сил, убедился, что у меня останется достаточно энергии, чтобы помочь Калугину, и приступил к лечению медведя.

Да, возможно, кто-то посчитал бы меня сумасшедшим, если бы узнал, чем я тут занимаюсь. Но увечить дикую природу мне не хотелось. Тем более я уже выяснил причину нападения медведя. Как я и предполагал, набросился он не без причины. В десятке метров за его спиной я улавливаю жизненные ауры трёх живых существ.

Там у него берлога, в которой, судя по всему, находятся медвежата. Он просто защищает свою территорию. Я даже вижу, где лежит тот самый осколок метеорита, который пытались подобрать Васильев с Калугиным. Как раз на полпути от моего текущего местоположения до его берлоги.

Я принялся восстанавливать мышечную ткань и повреждённые сосуды, в ходе чего крепкие волокна выдавили пулю самостоятельно.

Николай, к счастью, этого не заметил, иначе бы у него появилось ещё больше вопросов.

Осталось лишь ещё немного надавить на нужные рычаги в его нервной системе и… Готово.

Медведь сделал два шага назад, ещё раз взглянул на нас, но уже без агрессии. А затем развернулся и пошагал в сторону берлоги.

— Это… Это что сейчас было? — удивлённо спросил Николай. — Что вы с ним сделали, доктор Кацураги?

— Одна японская техника взаимодействия с дикими зверьми, — солгал я. — Буду очень признателен, если вы сохраните увиденное в тайне.

— Я никому не расскажу, обещаю. Но… Но вы же сейчас его взглядом отпугнули! — воскликнул солдат. — Кому расскажешь — не поверят!

— Вот поэтому и не рассказывайте, — сказал я. — Запомните это место. На обратной дороге захватим осколок метеорита.

Оборудование для этого я захватил. По-хорошему метеорит лучше подбирать в защитном костюме, но я и без него справлюсь. Сначала выжгу весь «Фебрис-12», а затем уже специальными прихватками перемещу его в контейнер.

Но сначала — Калугин.

Мы пересекли лес, и вскоре я обнаружил вжавшегося в толстый ствол дерева учёного. Он весь трясся, стоял на одной ноге. И как только мы появились в поле его зрения, испугался и даже собрался убежать. Но тут же всхлипнул от боли, обхватил ногу, сполз на землю и только после этого осознал, что к нему пришла подмога.

— Медведя прогнали, — подбежав к нему, сразу же обнадёжил я. — Опасность миновала. Сейчас отведём вас в лагерь. Но для начала — покажите рану.

— Да рана-то — чёрт с ней! — махнул рукой Калугин. — Этот Винни Пух хренов, кажется, ногу мне сломал!

Я осмотрел правую голень Калугина и обнаружил, что рана действительно была не очень большой. Клок плоти медведь вырвал из икроножной мышцы, но в целом кровотечение несерьёзное. Оно уже практически остановилось самостоятельно. Мне пришлось лишь чуть-чуть ускорить образование тромбов, чтобы немного помочь сосудам справиться с повреждением.

Но большеберцовая кость, конечно, пострадала сильно. Ещё бы чуть-чуть, и осколок кости вышел наружу. Но обошлось закрытым переломом, хоть и со смещением.

Даже не могу сходу понять, как можно было получить такую травму. Такое впечатление, что медведь на него наступил, когда Калугин пытался от него уползти.

— И вы со сломанной ногой пробежали пол леса? — постоянно осматриваясь, спросил Николай.

— Сам не знаю, как у меня это получилось! — простонал Калугин, пока я накладывал ему шину.

Пришлось пользоваться подручными средствами. Толстой крепкой ветвью и тряпками, которые я сделал из порванной штанины учёного.

— Я бежал до тех пор, пока не убедился, что медведь от меня отстал, — принялся рассказывать Калугин. — А потом спрятался, восстановил дыхание и почувствовал адскую боль. С тех пор с места так и не сдвинулся. Стоял тут, боялся, что он всё-таки меня найдёт, а я уже убежать не смогу.

— Такое бывает из-за всплеска адреналина, — сказал я. — Организм мобилизовал все силы, чтобы выжить. Человек, как и любое животное, в экстренной ситуации может сотворить такое, чего сам от себя никогда не ожидал.

Я отключил болевые рецепторы в ноге Калугина, а затем, прежде чем затянуть самодельную шину, слегка помог костным обломкам занять более правильное положение. Для этого пришлось воздействовать на нужные мышцы и связки, чтобы те сами натянули и сдвинули кости в правильном направлении.

После этого мы с Николаем взяли Калугина под плечи и повели в сторону лагеря. Когда мы вернулись на поляну, где и произошёл инцидент с медведем, я ненадолго отделился от спутников и загрузил осколок в контейнер. Причём, как оказалось, в нём вообще не обнаружилось вирусных частиц. Повезло. Не только мне, но и медведю. «Фебрис-12» мог и на него переключиться. Мы уже знаем, что эта зараза даже в растения забираться умеет, не говоря уже о животных.