Проклятый Лекарь. Том 3 (СИ) - Молотов Виктор

— Меня смущает только одно, — произнес я, не поворачиваясь к ним, мой взгляд был прикован к Ольге. — Вас было четверо ключевых участников. Вы двое, Ольга и Николай. Но проклятье почему-то разделилось только между Ольгой и Николаем. Оно проигнорировало вас. Почему?

Пётр нахмурился, переваривая вопрос. Варвара подошла ближе к кровати Ольги, её взгляд метался между мной и пациенткой.

— Может, у нас иммунитет? — предположил Пётр без особой уверенности. — Или до нас с Варварой оно не дотянулось?

— Иммунитет, — повторил я, позволяя себе лёгкую, почти незаметную усмешку. — К целенаправленному проклятью. Интересная теория. И нет, Пётр, магия — это не грипп, она не передаётся воздушно-капельным путём и не зависит от дистанции. Проклятие — это программа. И у этой программы были конкретные цели.

Я снова посмотрел на Ольгу.

Нужно было изучить не саму болезнь, а её этиологию. Я активировал некро-зрение, но на этот раз сфокусировался не на поиске тёмных сгустков, а на остаточной сигнатуре. На магическом почерке того, кто создал эту тварь.

Энергетические нити, из которых было соткано проклятие… их структура, способ плетения, сама «мелодия» их вибрации. Я видел это раньше. Сотни, тысячи раз. В зеркале.

Это был мой стиль. Мой почерк. Но… более грубый. Упрощённый. Как если бы гениальный художник увидел свою картину, нарисованную талантливым, но неопытным учеником.

Проклятие наложил не я, но тот Святослав, что умирал в лесу, вложил в проклятие свою волю. Свою программу.

Душегуб Малый.

Я узнал характерную энергетическую сигнатуру, как старый солдат узнаёт звук вражеского оружия. Паразит-проклятье из арсенала некромантов Старой Школы.

Я сам использовал подобных тварей лет триста назад, когда воевал с Орденом Серебряного Рассвета. Хитрая штука — не убивает сразу, а медленно высасывает жизненные силы.

— Паразит выбрал крайности, — сказал я вслух, формулируя свои мысли для аудитории, которая смотрела на меня с затаённым дыханием. — Ольга — ментально слабейшая из вашей четвёрки. Чувствительная, эмоциональная, открытая. Идеальная первичная цель для сущности, питающейся эмоциями и жизненной силой.

— А Николай? — тихо спросила Варвара.

— Сильнейший. Лидер, доминант, альфа, — я покачал головой, будто объяснял очевидные вещи студентам. — Классическая тактика Душегуба — захватить самого слабого для питания и самого сильного для контроля. Чтобы через него управлять остальной «стаей». А середнячков, — я бросил короткий взгляд на Петра и Варвару, — оставить в покое, чтобы не распылять силы.

— Ты… ты говоришь об этом так, словно знаешь из личного опыта, — заметил Пётр, и в его голосе прозвучали нотки подозрения.

— Читал в старых фолиантах, — соврал я, не моргнув глазом. — В библиотеке клиники есть закрытый раздел, посвящённый паранормальной медицине. Весьма поучительное чтение.

Они поверили. Или, по крайней мере, сделали вид. Правда была слишком сложной для их понимания. Но для меня всё было ясно. Дело не в проклятии как таковом. Дело в том, кто его наслал. И зачем.

— Нужно найти Николая, — решение пришло мгновенно, холодное и абсолютное, как хирургический вердикт. — И как можно быстрее.

— Зачем? — Пётр выглядел растерянным, его мозг не успевал за скачками моего анализа. — Ты же… ты её вылечил.

— Я не вылечил её. Я провёл ампутацию, — поправил я, указывая на шею Ольги. На её бледной коже проступила тончайшая, почти невидимая сеть тёмных прожилок у основания шеи, похожая на засыпающий мицелий. — Видишь? Корневая система ещё жива. Я отсёк ту часть, что была в ней, от основного «тела». Через несколько часов эта дрянь начнёт регенерировать. А в Николае сейчас вторая половина этой сущности, и она наверняка уже поняла, что её близнец под угрозой.

Сомов, всё это время молча и напряжённо переваривавший информацию, решительно шагнул вперёд. Шок в его глазах сменился деловой решимостью. Он понял ставки и потенциальную научную славу.

— Берите мою подпись на разрешении на выезд, — сказал он деловито, доставая из кармана ручку и блокнот с бланками разрешений. — Три отсутствующих ординатора в середине рабочего дня — это плохо, но не критично. Спасение пациента на дому по экстренному вызову — это уважительная причина.

— Вы прикроете наше отсутствие? — уточнила Варвара, в её голосе прозвучала нотка удивления.

— Разумеется, — Сомов поправил очки, его взгляд был острым и цепким. — Но с одним условием. Если получится, привезите этого Николая сюда. В клинику. Я хочу своими глазами увидеть полное изгнание этой сущности.

Это было не просто любопытство. Это жажда знаний, которую я видел у многих учёных. Желание препарировать чудо, разложить его на составляющие и вписать в учебники под своим именем. Похвальное стремление.

— Договорились, — кивнул я.

Команда была сформирована. План — утверждён. Охота переходит в активную фазу.

Мы едва успели выйти в коридор, как буквально уперлись в массивную фигуру главврача Морозова. Он не шёл — он стоял, заложив руки за спину, и ждал. Его обычно невозмутимое лицо было искажено холодным, сдержанным гневом.

— Куда это вы все собрались в разгар рабочего дня? — его голос не гремел, но от его ледяного тона, казалось, воздух в коридоре стал на несколько градусов холоднее. — Что за цирк вы устроили в палате интенсивной терапии? Почему вся аппаратура выведена из строя?

— Экстренная ситуация с пациенткой, Александр Борисович, — начал было я, но Морозов одним резким движением руки прервал меня.

— Экстренная? — он сделал шаг вперёд, и Пётр с Варварой инстинктивно попятились. — Судя по паническим докладам медсестёр, вы устроили там какой-то шабаш! Крики, вспышки света, выведенная из строя электроника! Это клиника, Пирогов, а не площадка для ваших сомнительных фокусов!

В этот момент из палаты, спокойный как удав после сытного обеда, вышел Сомов. Он аккуратно прикрыл за собой дверь, встал рядом со мной и посмотрел на Морозова поверх очков.

— Александр Борисович, это была моя ответственность, — произнёс он ровным, почти скучающим тоном. — Я лично санкционировал проведение экспериментальной процедуры.

— Экспериментальной? — Морозов побагровел. — Без моего ведома? В моей клинике?

— С разрешения этического комитета и согласно внутреннему протоколу, — парировал Сомов, не меняя тона. — Протокол номер восемьдесят четыре дробь семнадцать. «О применении альтернативных энергетических методик при неэффективности стандартной терапии». Всё строго по инструкции.

Морозов на мгновение опешил. Он явно не ожидал такого бюрократического контрудара. Пока он лихорадочно пытался вспомнить, существует ли вообще такой протокол, Сомов сделал нам едва заметный жест рукой — мол, уходите, пока я его держу.

— Пойдёмте в мой кабинет, Александр Борисович, — Сомов мягко, но настойчиво взял главврача под локоть. — Я подробно изложу вам суть методики и покажу предварительные результаты. Уверяю, вы будете впечатлены. Это может стать настоящим прорывом для «Белого Покрова».

Мы не стали дожидаться развязки этого административного поединка. Сомов купил нам время. И я собирался использовать его с максимальной эффективностью. Пока два титана боролись за власть и репутацию, мы отправились на настоящую охоту.

Автомобиль Петра оказался новеньким «Руссо-Балтом» с гербом на капоте — дорогая игрушка для ординатора. Впрочем, его фамилия и так недвусмысленно намекала на то, что медицинская карьера — не единственный источник его дохода.

В салоне пахло новой кожей и дорогим парфюмом — резкий контраст с запахом озона и страха, который остался в палате.

— Дом Николая в Хитровке, — сообщил Пётр, плавно заводя мотор. — Минут двадцать езды, если без пробок.

Варвара устроилась на заднем сиденье. Рядом со мной. Слишком близко для соблюдения формальных приличий, но я не стал комментировать. Физическая близость лишь ещё один фактор в уравнении, не имеющий особого значения, пока он не мешает выполнению задачи.