Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий

Как я и ожидал, на заброшенную мной удочку клюнула преимущественно более ублюдочная часть пиратского совета. Вольф Певец, известный своей привычкой не убивать никого из захваченных команд, а отвозить их всех в Перекресток, где они получали возможность отработать возвращение домой, смотрел на меня со скепсисом и даже нотой отвращения.

Однако, может быть ублюдков в пиратском совете Перекрестка и было предостаточно, осторожных людей тоже было немало.

– Семь, – прокомментировал Дисгар, его глаза, как ледники, скользнули по залу. – Против?

Поднялись другие руки. Гиофар «Стервятник» чуть ли не вскочил с места, его лицо исказила ядовитая усмешка. Похоже, он близко к сердцу принял ситуацию недельной давности в порту.

Рядом с ним поднял руку Солвас Мрак, тоже довольно жестокий капитан, которому Людоед должен был прийтись по вкусу, но который, похоже, решил не рисковать включением незнакомца в совет с первых его дней в Перекрестке.

Певец, разумеется, тоже проголосовал «против», а также в общем счете еще четверо, либо не впечатлившиеся мной самим, либо не оценившие моего предложения, либо решившие, что мне рано в совет, либо, что, пожалуй, было самым вероятным, посчитали, что я могу пошатнуть их собственные авторитет и влияние.

– Семь, – снова произнес Дисгар, сам тажке проголосовавший «против». На его лице не было ни удивления, ни разочарования. – Пилы и Белой Бороды нет в городе, поэтому их голоса учитываются как воздержавшиеся. Однако почему ты не проголосовал, Клык?

Глава 14

Все взгляды, как один, устремились на Кегарна Лиорго, не поднявшего руку ни в прошлый раз, ни в этот.

Он медленно переводил взгляд с меня на собравшихся капитанов и обратно. Его пальцы барабанили по ручке его кресла, вырезанного из кости какого‑то небесного чудовища.

– Ты принес нам золото, капитан Гирм, – наконец заговорил Кегарн, его голос был тихим, но слышным в каждой точке зала. – Ты обещаешь нам свою силу и жестокость. Но я всю жизнь смотрю людям в душу. И я до сих пор не вижу твоей. Прежде чем приму решение, у меня к тебе вопрос. С первой же нашей встречи на пирсе я почувствовал исходящую от тебя… жажду убийства. Не просто настороженность или злость. Именно жажду крови. Моей крови. Объяснись.

Как и думал, он не забыл того мига. Я не мог отмахнуться или солгать топорно – он бы почувствовал фальшь. Нужно было дать ему правду. Но не всю.

Я усмехнулся.

– Честно? – я посмотрел ему прямо в глаза, не отводя взгляда. – Я тогда обознался. Принял тебя за другого человека.

Кегарн не моргнул. Его пальцы продолжали барабанить по подлокотнику.

– За кого?

– За того, кому я поклялся вырвать глотку, – мой голос стал низким и звериным. – У этого ублюдка лицо и телосложение… – я сделал жест, будто отмахиваясь от деталей, – они похожи на твои. Так что, когда увидел тебя… да, на секунду мне показалось, что это он. Вот и вся причина.

– И какие же у тебя к нему претензии? – продолжил допрос Кегарн, его интерес был теперь подлинным, хищным.

– Он убил мою сестру, – выдохнул я с такой ледяной ненавистью, что даже сам почти поверил в эту историю. Ведь в каком‑то смысле это была правда – гибель моей команды была гибелью семьи, а Ивака давно стала мне младшей сестренкой. – И едва не убил меня самого. Я чудом выжил. И с тех пор я ищу его. А когда найду… – я позволил губам растянуться в безрадостной улыбке, – я не просто убью его. Я сделаю так, что он будет умолять о смерти. Днями. Я буду ломать его по кусочкам, пока от человека не останется одна боль. И только тогда позволю ему испустить дух. Я думал об этом так часто, что даже сейчас, глядя на твое лицо, не могу отвязаться от желания впиться тебе в горло. Но ты ведь не убивал мою сестру, так что и беспокоиться тебе не о чем.

Кегарн слушал, не шелохнувшись. Затем он медленно кивнул, и в его глазах что‑то промелькнуло – не одобрение, но понимание.

Ложь сработала. Она была правдоподобной, отчасти даже истинной в своей сути. И она понравилась ему. Как забавно.

– Убийство сестры… – он проговорил задумчиво. – Да, это достаточная причина. Более чем. На твоем месте я поступил бы точно так же. Жестокость, рожденная из такой обиды… она имеет право на существование. Она очищает.

Он оторвал взгляд от меня и уставился в пространство перед собой, словно разглядывая что‑то в дыму.

– Мне нравится твоя безапелляционность, Гирм. Ты не юлишь. Не просишь. Ты идешь к своей цели, и тебя не остановить. Именно такие люди нужны сейчас совету. К тому же ты принес нам золото. Так что пусть твои поступки говорят за тебя лучше слов. Если ты и вправду наш… твоя жестокость станет нашим благом. Если же нет… – Он не договорил, но угроза в воздухе стала осязаемой. – Я голосую «за».

– Капитан Гирм Людоед принимается в совет Перекрестка, – тут же подвел итог Дисгар. – Пожалуйста, занимай место Белой Бороды, пока его нет. Позже мы организуем для тебя свое.

Я только что опустился на свое новое кресло, но тут же встал. Все взгляды пятнадцати капитанов устремились на меня.

– Раз уж я теперь член совета, значит могу вынести на голосование свой вопрос? – спросил я с наглой ухмылкой.

– Только если его поддержат еще хотя бы двое членов, – недовольно поморщившись, ответил Дисгар.

– Тогда я озвучу, а вы уже будете решать, поддерживать или не поддерживать, – пожал я плечами. – Когда мои люди грабили казну Зейса в Руинах Черной Чайки, мы наткнулись там на кое‑что поважнее денег.

Я сделал паузу, давая интриге созреть.

– Парокнит. – Я выбросил это слово, как бомбу. По залу прошел вздох. Парокнит был редчайшей рудой, из которой делали ядра для артефактов Хроники. Хотя в денежном эквиваленте парокнит тоже был, мягко говоря, не дешев, для пиратов, не имеющих легального доступа до дисточников подобных ресурсов, эта руда была почти бесценна. Мои люди оценили потенциал рудника в двести, а то и триста миллионов золотых, если добыть и очистить самые жирные жилы.

– Почему же ты сам не забрал его? – тут же раздался ехидный голос Гиофара.

– Ты тупой или да? Потому что на нас нашел целый гребаный полк гребаной Коалиции, и на подходе наверняка был еще не один! – я огрызнулся, с силой ударив кулаком по столу. Древесина глухо загудела. – Мы едва унесли ноги с добытым! – так как для Коалиции парокнит не был таким уж дефицитом, пятьдесят миллионов, которые я пообещал совету, я привез именно в парокните для правдоподобности легенды. – Одному мне те Руины не удержать. Но если совет выделит эскадру, мы сможем закрепиться там. Месяц‑два – и мы вывезем оттуда парокнита на полтораста миллионов, минимум. Это усилит весь наш флот!

Как по сигналу, поднялась Валаоника.

– Предложение разумное. Парокнит дороже золота. Это инвестиция в нашу будущую мощь. Я поддерживаю.

Рядом с ней поднялся Горрик «Небоход».

– Я тоже «за».

Дейларг «Седьмой Сын» пока что решил воздежаться, чтобы это не выглядело совсем уж как наглый сговор. Все равно моего, Валаоники и Горрика голосов было достаточно для выдвижения вопроса на повестку дня.

По столу прокатился гул обсуждений.

– А надежные ли данные о залежах? – поинтересовалась Золотница.

Я достал из‑за пояса небольшой, тускло мерцающий синим камень и швырнул его ей. Камень с грохотом прокатился по полированной поверхности.

– Чистейшая руда! – восторженно подтвердила Золотница, изучив кусок повнимательнее.

Ну, разумеется, это ведь из запасов Коалиции.

Певец спросил о предполагаемых силах Коалиции у Руин Черной Чайки, ведь после моего бегства они должны были усилить оборону. Я ответил, что подорвал вход в шахту перед отбытием, так что, если «псы Коалиции» не обнаружат ее в ближайшие дни, то выставить каких‑то особенных кордонов не должны, поскольку казну Черной Чайки я вынес подчистую и возвращаться туда мне, по идее, не было никакого смысла.