Император Пограничья 13 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Двое с заложниками в доме справа от Каменева, — в ухе раздался спокойный голос Брагиной.

Всеволод как раз уходил от автоматного огня из окна деревянной постройки сверхъестественно быстрым рывком. Пули выбили фонтанчики грязи из земли там, где он находился секунду назад.

Штурмовик рванул к указанному дому, на ходу вскидывая автомат, и буквально пробил стену насквозь, залетев внутрь в длинном прыжке. Раздались приглушённые выстрелы, крики, звук падающих тел. Через минуту наш боец появился в дверном проёме

Краем глаза я видел, как наш полевой медик, Марина Соколова, сняла метким выстрелом полуодетого солдата удачи, который вывалился из сарая с обрезом в руке, второй пытаясь подтянуть штаны.

Я сосредоточился на металле вокруг, ощущая каждый железный предмет как продолжение собственного тела. Автоматы в руках наёмников, ножи за поясами, даже пряжки ремней — всё это пульсировало в моём сознании, готовое подчиниться воле. Четверо врагов, засевших в центральном доме, открыли огонь из окон, но летящие в мою сторону пули замерли в воздухе, словно попав в невидимую стену.

— МАГ! У НИХ МАГ! — заорал кто-то.

— ГДЕ ЭМИН?!!

Мысленным усилием я развернул стволы чужих автоматов, заставляя каждого целиться в товарища. Раздались крики ужаса — враги пытались бросить автоматы, но их пальцы словно приросли к рукояткам из-за металлических лент опутавших чужие конечности.

Ещё одно усилие воли, и спусковые крючки вжались до упора сами собой. Короткие очереди прошили тела стрелков в перекрёстном огне. Крики оборвались. В окнах центрального дома больше не мелькали силуэты.

Марья Брагина с крыши сарая методично отстреливала тех, кто пытался организовать сопротивление. Её новые артефактные очки, спасибо Сазанову, позволяли видеть жизненную ауру даже сквозь стены домов. Выстрел — и наёмник, прятавшийся за углом, упал с простреленной головой. Ещё выстрел — и стрелок за стеной второго этажа, чей металл я ощущал, как продолжение себя, отлетел вглубь комнаты.

— Слева, за поленницей! — предупредила она.

Игнат развернул Трещотку, превращая поленницу в щепки. Двое спрятавшихся за ней наёмников не успели даже вскрикнуть.

Через глаза Скальда я видел всю деревню как на ладони. Ворон кружил над крышами, то поднимаясь выше для общего обзора, то пикируя вниз для детального наблюдения за отдельными участками боя. Его зрение позволяло мне одновременно отслеживать продвижение Каменева к дому с заложниками, контролировать позицию Брагиной на колокольне и видеть, как остальные бойцы прочёсывают улицы. Картина складывалась целостная — словно я находился сразу в нескольких местах, координируя действия отряда и видя каждое движение противника. Этот двойной обзор — собственными глазами и глазами фамильяра — давал огромное тактическое преимущество.

В одном из домов ситуация осложнилась. Емельян Железняков сжато доложил ситуацию: трое врагов захватили семью с детьми.

Сквозь его амулет связи доносился басовитый и крайне нервный крик одного из представителей Чёрных Молний:

— Назад! Назад, или я вышибу им мозги!

Всё это сопровождалось плачем невидимой мне снаружи женщины.

Я уже собирался отдать приказ, но мелькнувшая дальше по улице Тенебромантка растворилась в тенях. Через мгновение в доме с заложниками погас всякий свет — даже утренние лучи солнца не проникали в окна. Под шелест клинков, пластающий хрупкую плоть, раздались три коротких вскрика, а следом звук падающих тел.

— Чисто, — спокойно доложила Раиса, выводя семью из дома. — Заложники целы.

Больше половины бойцов «Чёрных Молний» были нейтрализованы, но внезапно я засёк, как под грохот автоматной стрельбы из дома вылетел худощавый тёмноволосый мужчина с камуфляжных штанах и белой майке на голое тело, сжимающий в руке магический жезл. Рикошетящие от его защитного барьера пули разлетались во все стороны, точно галька под колёсами машины. Емельян Железняков преследовал противника, наставив на него автомат и выпускал очередь за очередью, пока не опустошил магазин до конца.

Незнакомец оказался магом ранга Мастера первой ступени, судя по плотности его ауры. Тот издал гортанный крик, и по левую руку от него из сарая выметнулись два матёрых волка и огромный бурый медведь. Звери двигались неестественно синхронно, их глаза горели тусклым жёлтым светом магического подчинения.

Бестиамант… Довольно редкая специализация, позволяющая подчинять себе и усиливать диких животных, заставляя их драться вместо себя. Пальцы мага сплетали невидимые нити контроля, направляя зверей на ближайших к нему гвардейцев — Железнякова и Ермакова, который прибежал на помощь товарищу.

Емельян спешно перезаряжал автомат, когда на него сбоку прыгнул волк. Челюсти щёлкнули там, где мгновение назад была человеческая шея. Железняков стремительно откатился, но второй волк уже вцепился зубами в цевьё автомата и вырвал оружие из рук, едва не сломав пальцы Емельяна.

— Сучье вымя! — прорычал штурмовик, выхватив боевой нож и пистолет.

Первый волк кружил вокруг, выискивая уязвимое место в защите. Емельян двигался с нечеловеческой скоростью — результат улучшений Зарецкого, — но волки под контролем бестиаманта атаковали слаженно, как единый организм. Железняков полоснул ножом по морде одного, тут же выстрелил из Степного Орла в другого, едва не пробив череп. Зверь сместился в сторону, но недостаточно быстро. Пуля пропахала его бок, уйдя в землю. Раненый волк взвыл, но не отступил — магическое подчинение гасило инстинкт самосохранения.

Медведь тем временем обрушился на Дмитрия Ермакова. Трёхсоткилограммовая туша врезалась в гвардейца, сбивая с ног. Любого обычного человека такой удар убил бы на месте, но усиленные кости Дмитрия выдержали. Он перекатился назад через голову, уходя от когтистых лап, и поднялся на ноги.

— Зря ты так, Михаил Потапыч, — безмятежно пробурчал Ермаков.

А потом произошло нечто невероятное. Хоть я и видел это прежде во время штурма базы Гильдии Целителей, но картина всё равно впечатляла до глубины души.

Молодой человек глубоко вдохнул, и его тело начало меняться. Соматомантия — редчайший дар, позволяющий изменять параметры собственного организма. Мышцы Дмитрия вздулись, рост увеличился почти до двух с половиной метров.

Доспехи из Сумеречной стали, прежде болтавшиеся на теле, плотно охватили фигуру. Благодаря хитроумной системе подвижных соединений и заложенному конструкторами запасу габаритов, броня расширялась, металлические сегменты расходились по потайным механизмам, подстраиваясь под увеличивающиеся размеры владельца.

Медведь замер на мгновение, сбитый с толку внезапной трансформацией противника. Этого хватило. Ермаков прыгнул вперёд с неожиданной для его новых габаритов скоростью, забросив себя на загривок бурого хищника. Массивные руки обхватили череп медведя выгибая его назад. Зверь заревел, пытаясь вырваться, когти царапали пустоту, а Дмитрий тянул всё сильнее.

Раздался влажный хруст. Хребет медведя переломился. Животное обмякло, и Ермаков упал в стороне. Его тело начало возвращаться к нормальным размерам — поддержание такой трансформации требовало солидных затрат энергии, весьма ощутимых даже для Подмастерья.

Железняков тем временем прикончил обоих волков. На его лице и руках виднелись глубокие царапины, куртка была порвана в нескольких местах, но панцирь из Костедрева спас от самых страшных ран. Емельян стоял на ногах и злобно ухмылялся, глядя в глаза магу.

— Ещё зверушек не осталось? — прохрипел он, вытирая кровь с разбитой губы.

Бестиамант попятился, его лицо побледнело, а язык нервно облизнул губы под аккуратными усами. Потеря контролируемых животных явно дезориентировала мага. Он попытался сплести какое-то атакующее заклинание, воздвигая вокруг себя мерцающий щит, но сбоку грохнул выстрел из подствольника — граната угодила прямо в магический барьер и взорвалась, разнеся защиту в клочья. Оглушённый взрывом маг пошатнулся, и Марья Брагина с крыши сарая тут же взяла его на прицел. Выстрел — и бестиамант рухнул с простреленным черепом, выронив из рук жезл.