— Ну-ну. Счастливого найти такую. На маршрутку денег дать?
— Белочкам лучше орешков купи. Белочки голодные.
— Да ну их. Не люблю попрошаек.
Ева встала. Я тоже с наслаждением распрямил затёкшие ноги.
— Как бы ты поступил на моём месте? — спросила Ева.
— Вбивал бы имена вручную по одному…
— Я не об этом. Я про всю эту муру с призрачной работой. Ну, о том, чтобы к вам присоединиться. Мне эта ваша бабка толком даже не рассказала ничего. И вообще, я так поняла, не очень-то рада была меня видеть. Говорит — езжай домой, отдохни, если что — знаешь, где нас найти. А сама, небось, думает: память у тебя, как у золотой рыбки, завтра ни о чём даже не вспомнишь. А если вспомнишь, то решишь, что нафиг оно тебе не надо. Сиди себе в песочнице, в куличики играй. Это у неё прям на лице читалось.
— Угу. А ты что же?
— А я не знаю. Потому тебя и спрашиваю.
— Честно ответить?
— Если не честно, то лучше вообще не отвечай.
Я задумался. Взвесил все за, против, вспомнил себя в евином возрасте. Пожал плечами.
— Ну, если бы я был попаданцем в себя-старшеклассника, со взрослым умом и опытом, то на твоём месте взял бы таймаут. Поработал на аутсорсе. Помогал бы от случая к случаю, параллельно устраивая свою жизнь в человеческом мире. А потом, лет в двадцать пять, уже принимал бы решение.
— А если бы не попаданцем, а просто в моём возрасте?
— Тогда спросил бы, когда можно приступить к работе. Но это я, Ева. Моя жизнь, мои тараканы, моё затерявшееся на почте письмо из Хогвартса.
— А моё письмо, думаешь, не затерялось? — спросила Ева с неожиданной горечью. — У меня в жизни вообще ничего нет, кроме этих Dirty kisses!! дебильных.
— Уже дебильных?
— Ну, чё-то, блин. Послушала вчера перед сном — и думаю: «Детский сад какой-то». А эти девчонки старше меня!
— Зря ты так. Минджи, между прочим, видящая.
— Чего?
— Угу. Дашу мы с ней на пару возносили.
— Ты видел Минджи⁈
— Видел ли я? Да мы с ней весь день по городу гуляли!
— И ты с ней не сфоткался⁈ И автограф не взял⁈
Угу, дебильная группа, конечно.
— Эм… Вроде, что-то такое было. А, нет, она селфи на свой телефон снимала. Ну, я могу ей написать, попросить, чтобы выслала.
— Н-написать? Прямо самой Минджи⁈
— Да, она почту оставила. Я записал куда-то…
— Тимур, я тебя ненавижу.
— Спасибо за отзыв. Позвонишь, как раздобудешь фотографии?
Ева молча шлёпнула меня по голове файлом с бумагами и ушла. Ну, не выкинула распечатки в пруд — уже неплохо. Хотя может, конечно, это результат хорошего воспитания, и она собирается бросить их в урну…
Я тоже покинул парк. Запрыгнул в маршрутку на Дзержинского и через пятнадцать минут вошёл в недра практически родного магазина.
* * *
Никита открыл сейф, достал оттуда конверт, пошуршал им и выложил на монетницу с изображением чудо-средства для аквариума стопку пятитысячных купюр.
Я посмотрел на деньги. На закрывающего сейф Никиту. Снова на деньги. На закрывшего сейф и смотрящего на меня Никиту.
— Что происходит? — спросил я осторожно.
— Твоя зарплата.
— Почему?
— Что «почему?»
— Никита, мне страшно. Что-то случилось? Ты банкротишься?
— Так, иди отсюда! — потемнел лицом Никита.
— Тебе есть чем за аренду платить?
— Тебе что, деньги не нужны?
Никита потянулся к монетнице. Я оказался быстрее — сгрёб купюры и сунул в карман. Всё ещё недоверчиво глядя на Никиту, прошёл в подсобку.
Там сидел Олег, глотая невкусный чай и вкушая магазинный бутерброд.
— Как служба? — поинтересовался я и тоже бросил в кружку пакетик. — Чё с Никитой?
— А чё с ним?
— Зарплату выдал. Сразу. Без двухнедельной прелюдии.
— Он думает, что ты на ментов работаешь, — невнятно сказал Олег. — Типа, тайный агент.
— Чего?
— Ну а чего тогда было? Когда меня арестовали с нихрена. Подержали в «обезьяннике» два часа и отпустили.
— Я там вообще не при делах.
— Угу. А Никита говорит, что с тобой этот мусор как со своим говорил.
— Знакомый просто. Хороший дядька.
— Ну, короче, вот, — пожал плечами Олег. — Вообще, с тобой хрень какая-то творится. О, это же ты?
Олег взял со стола телефон, поискал что-то и сунул мне под нос видео. На видео я увидел… себя. «Хочешь фокус?» — донёсся тихий и далёкий мой голос. А потом я исчез, чтобы через пару секунд появиться прямо перед камерой.
«Исчезальщик хренов», — вспомнились слова Николая.
— Постанова козырная, — оценил Олег. — Вы там чё, ютуб-канал раскручиваете?
— Тик-ток, — буркнул я. — Так, баловались. А чё, сильно завирусилось?
Олег поморщился.
— Да кому оно нахрен надо. Я просто говорю, что странный ты какой-то в последнее время.
Я потрепал в кипятке пакетик и бросил его в ведро. Глотнул безвкусного нечто, привычно поморщился.
— Ну, рад, что у вас тут всё хорошо.
— Угу, не жалуемся, — фыркнул Олег, вернувшись к бутерброду. — Сам-то как? Обслуживаешь «Мегасферу»?
— Куда деваться. Ты, это.
— А?
— Если Никита будет с зарплатой мяться — намекни ему, что мы с тобой большие друзья.
— В смысле?
Я достал из кармана деньги и показал Олегу. У Олега глаза полезли на лоб. Довольный произведённым эффектом, я вылил в мойку чай, сполоснул кружку и покинул гостеприимные стены сии.
Глава 11
Выйдя из магазина, я направился к ближайшему салону связи. Обзавёлся сим-картой и восстановил старый номер. Пока оформляли, там же, в салоне, успел немного зарядить телефон.
Всё, теперь до меня можно дозвониться. При условии, что не буду забывать телефон в номере, конечно. Я направился к остановке маршрутки. Подумав, что народу должно быть немного — рабочий день в разгаре.
Не ошибся. Остановка пустовала. Если не считать сидящего внутри на лавочке седобородого пенсионера с тростью.
— Пока глухо, — доложился Маэстро я. — Обратно в команду меня приняли, но смотрят настороженно, особенно Ван и Денис. Пока не удалось узнать, даже как выглядит артефакт. Спрашивать напрямую опасаюсь, чтобы не рассекретили.
— Почему ты не отдал душу? — Маэстро посмотрел на меня тяжёлым взглядом. Артефакт его сейчас, кажется, не особо интересовал.
— Какую ещё… А. — Я вспомнил о ночной схватке с пожирателями.
— Ты должен был отдать душу моим слугам! — Маэстро стукнул тростью по асфальту. — Они не просто так пришли за ней!
— Да как бы я это сделал, интересно? Твои слуги не доложили, что я там был не один? Мне что — надо было драться с Ваном?
— Не надо было привозить его с собой.
— Это не я его привёз, а он меня. Тебе всё равно, понимаю, но поверь — тут нюанс, от которого не отмахнёшься. Одного меня теперь никуда не отпускают. Перестали доверять.
— Сейчас ты один.
— Сейчас я по своим делам вышел, по человеческим. Если бы это касалось призрачного мира, был бы не один.
— Значит, ты должен был его убить.
— Кого?
— Китайца.
— Смешно. Не знал, что ты на досуге в стендапе выступаешь. Ван своей палкой машет в двадцать раз дольше, чем я на свете живу! Размазал бы меня по асфальту раньше, чем я моргнуть бы успел.
— Ты мог его убить! — Маэстро снова пристукнул тростью. — Ты силён, и сила твоя растёт! Твои пустышки так истерзали моих слуг, что одного пришлось уничтожить.
— Гуманно…
— Не отверчивайся! Ты обещал приводить ко мне души!
— Так это я в начале обещал! Потом-то — на артефакт переиграли. Ты же сам и переиграл.
— Нет! Души мне по-прежнему нужны.
— Ну, блин. Я-то откуда знал, что нужны? А даже если бы и знал, драться с Ваном… — Я помотал головой, постаравшись изобразить лицом безнадёжность предприятия. — И душу не отбил бы, и сам бы спалился. А если бы даже вдруг удалось справиться — как бы я объяснял своим гибель Вана? После такого мне уж точно перестали бы доверять.
Маэстро молчал, мрачно глядя на меня.
