Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий

Я вложил в это движение последние капли силы, всю свою ярость и волю. Энергетический клинок внутри ее груди провернулся, с противным, рвущимся звуком разрезая плоть и ломая ребра.

Лезвие, которое лишь задело легкое, рванулось вверх и вправо, пока не наткнулось на сопротивление – плотное, упругое. И разорвало его.

Ее глаза расширились. Триумф сменился невероятным, абсолютным непониманием. Она почувствовала, как ее собственное сердце разорвано, тогда как должно было разорваться мое.

Костяное шило, торчавшее из моей груди, дрогнуло, потеряв связь с волей хозяйки. Оно рассыпалось в мелкую костяную пыль, которая тут же стянулась обратно, к ней, сформировавшись в ту самую, теперь уже безжизненную, маску.

Сила покинула меня. Я отвалился в сторону, тяжело рухнув на окровавленные камни. Дыра в моей груди дымилась, и я чувствовал, как «Жанна» медленно, мучительно медленно, начинает сшивать краски разорванной мышцы, скреплять осколки грудины.

Я не мог пошевелиться. Я мог лишь лежать и ждать, слушая, как стихают звуки боя вокруг, и наблюдая за тем, как неподвижное тело Нешалы рядом медленно остывает.

Прошло полчаса.

Я лежал на холодном камне, чувствуя, как мое едва затянувшееся сердце бьется неровно и слабо. Дыра в груди заросла, оставив после себя лишь стянутую, болезненную кожу и пустоту там, где должна была быть энергия.

Я попытался приподняться на локте, и мир поплыл перед глазами, заставив меня снова осесть с тихим стоном. Ничего. Главное – жив.

Тут до меня донесся знакомый голос и с задымленного неба ко мне спикировал Хамрон. Он приземлился в паре шагов, сгорбившись и тяжело дыша.

Его лицо было покрыто сажей и свежими ожогами, левая бровь наполовину опалена, а доспехи изрешечены глубокими царапинами и вмятинами. Но его глаза, уставшие и покрасневшие, сияли диким, неудержимым торжеством.

– Мак! – его голос был хриплым, но громким. – Мы их… мы их разгромили! К чертовой матери!

Облегчение, острое и почти болезненное, волной прокатилось по мне. Я позволил себе на секунду закрыть глаза, а потом снова открыл их, смотря на его сияющее, изуродованное лицо.

– Отчет, – выдохнул я. Голос звучал слабо, но я вложил в него все остатки командирской твердости. – Кратко. Что там было?

Хамрон тут же выпрямился, на его лице появилось сосредоточенное выражение.

– Как только ты увел Костяную Маску, Силар и Ярана взяли командование. Выстроили всех по схеме «Полусфера».

Он говорил быстро, отрывисто, его жесты были резкими, будто он снова проживал тот бой.

– Сначала они пытались расстрелять нас издали. Дали несколько залпов. Но мы наложили щиты. Они били, били, но пробить не смогли! – в его голосе слышалась гордость. – Тогда их командиры, те, что остались из совета, поняли, что стрельба бесполезна. Закричали своим, пошли на сближение. На рукопашную.

Я кивнул, мысленно представляя картину. Тактика была верной. «Полусфера» позволяла не только повышать эффективность щитов каждого Артефактора наложением их друг на друга на подобие рыбьей чешуи, но и постоянно ротировать бойцов на передовой, не давая им выдохнуться полностью, пока внутренние ряды поддерживали их маной и прикрывали. Пираты же, привыкшие к индивидуальным стычкам, шли в лобовую, надеясь на свою ярость и численность.

– А Валаоника с другими? – спросил я, вспомнив наших временных союзников.

– Держались на флангах, – Хамрон махнул рукой в сторону. – Бились как черти. Как только враг пошел на нас, они ударили им в бок. Отвлекли на себя добрую треть их Хроник. Без них было бы куда тяжелее. Когда они пошли на сближение, Силар отдал приказ свернуть полусферу. Мы выстроились в полную сферу и сами пошли в атаку! Врубились в их ряды как чертов боевой еж! Ох, ты должен был это видеть…

Он сделал паузу, собирая мысли и дальше заговорил уже куда спокойнее и тише.

– Это была игра на истощение. Для нас – выгодная. Мы держали строй, ротировали бойцов. Они бросались на нас волнами, яростно, но без толку. Рубились о наши щиты, а мы их методично выкашивали. Они тратили силы, мы – сохраняли. И чем дольше это длилось, тем больше они нервничали. Паника – страшный враг.

Потом его лицо озарилось жесткой усмешкой.

– А потом по строю прошел слух. Сначала шепотом, потом криком. От наших наблюдателей, что следили за вашим поединком. «Костяная Маска пала!» – Хамрон ударил кулаком в ладонь. – Это был перелом. Ты бы видел их лица! У более чем половины этих чертей просто дух из пяток вышел. Они смотрели на наш непробиваемый строй, а потом узнавали, что их предводительница, их Предание, мертва. Воля к бою просто испарилась.

Он замолчал, и его взгляд стал тяжелее.

– Но совсем без потерь, конечно, не обошлось. Наш батальон… – он потупил взгляд, – потерял пятьдесят семь человек. Пятеро из них – Хроники. Раненых – втрое больше. Союзные пираты потеряли около восьмидесяти бойцов.

– Противник? – спросил я тихо, уже зная ответ.

– Более полутора тысяч убитыми, – отчеканил Хамрон. – После новости о тебе они просто начали бросать оружие. Падали на колени, умоляли о пощаде. Битва превратилась в избиение, а потом и вовсе прекратилась. Но, честно говоря… если бы они продолжили бой, у нас бы кончились резервы. Они сломались морально как раз в тот момент, когда наши физические силы были на исходе. Сработало все вместе – наш строй, их потери и твоя победа.

Я медленно кивнул.

– Полторы тысячи… – пробормотал я. – Но ведь большинство из них – Истории, да? Пушечное мясо, которое бросили на наши щиты, чтобы измотать.

– Так точно, – подтвердил Хамрон, и его взгляд стал жестким. – Почти тысяча – Истории. Остальные – в основном Сказания низких стадий. А вот с членами совета повезло меньше. Из пятерых, что вели бой, убили только двоих. Силар прикончил Дисгарда Белую Руку. А Ронта Кровавого… мы с Яраной взяли. Он был хитрый, все время уворачивался, пытался прорвать строй с фланга. Мы его зажали. Я отвлек его ударом щита, а Ярана вонзила ему клинок под ребра. Чистая работа.

– А остальные? – спросил я, уже предчувствуя ответ.

– Один сдался. Гарон… забыл прозвище. Бросил оружие, упал на колени и завопил о помиловании и суде Коалиции. Его заковали. А вот Кегарн Черный Клык и Лоршат Могильщик… – Хамрон нахмурился, и его голос стал озабоченным. – Они не стали дожидаться развязки. Вырвались из окружения с горсткой верных людей. Примерно двести бойцов. Но что странно… они полетели не к порту. Не пытались удрать на кораблях. Они ушли куда‑то вглубь Руин.

Вглубь Руин. Не к порту. Мгновенная, как удар тока, мысль пронзила мой затуманенный болью разум. Сокровища. Жемчужный Грот.

Они хотели не просто бежать. Они хотели бежать с добычей. Пока мы сражались, они, наверное, уже послали кого‑то к хранилищам. И теперь, видя, что битва проиграна, решили не уходить с пустыми руками.

– Чертовы крысы… – прошипел я, и адреналин с новой силой ударил в ослабевшее тело. Я уперся локтями в камень и с тихим стоном, превозмогая пронзающую всю грудь слабость, начал подниматься.

– Мак! – Хамрон тут же бросился ко мне, подхватив под локоть. Его хватка была твердой, надежной. Он принял на себя часть моего веса, не давая мне рухнуть обратно.

Я, тяжело дыша, выпрямился во весь рост. Мир снова поплыл перед глазами, но я устоял.

Мы медленно поднялись в воздух, Хамрон фактирчески нес меня, я лишь чуть‑чуть выправял полет своей «Прогулкой». Вскоре перед нами открылась обширная площадь, заваленная обломками.

Мои бойцы выстроились живым кордоном, а перед ними на коленях, с опущенными головами, стояли сотни пленных пиратов. Воздух был густ от запаха страха, пота, крови и пепла. Мы приземлились в центре этого молчаливого позора, и все взгляды устремились на меня.

– Карина! – мой голос прозвучал хрипло, но достаточно громко, чтобы быть услышанным. Девушка подскочила ко мне.

– В трюме «Золотого Демона», в носовом отсеке, хранится груз – блокирующие наручники. Немедленно доставить их сюда. Всех пленных – заковать.