Трибунал (СИ) - Смородин Павел

— Сука, — прошипел старший инспектор и скомкал газету до состояния плотного бумажного шара. Броском он отправил снаряд в мусорную корзину. — Так, д’Алтон, вот тебе ключи от сейфа, спрячь и не давай мне. А то я всю эту драную газетенку перестреляю.

Он кинул небольшую связку с ключами Марианне в руки.

— Дать тебе воды?

— Не надо. Я нормально, сейчас что-нибудь разнесу и успокоюсь. Может, пойду какому-то случайно задержанному голову тростью проломлю.

— Йона!

— А что? Так же вы теперь обо мне думаете? Да?

— Я не думаю, я знаю, что это — бред.

— Спасибо. Вот правда спасибо. Ты, наверное, входишь сейчас в десятку людей, кто в это еще верит. Так… кто эту херню написал?

— Она не подписана.

Камаль только хмыкнул:

— Конечно. А то вдруг дядя-бандит приедет, да ухо отрежет и скормит свиньям. Ладно бы меня только тронули, — продолжал негодовать инспектор, — маму мою в это впутали. Она за всю жизнь гроша чужого не взяла, даже когда совсем плохо было.

Мари встала и подошла ближе. Она осторожно положила руку на плечо инспектору. За год с лишним они стали почти как семья, так что девушке показалось это правильным. Дверь открылась, и на пороге появился Нелин. Он быстро взглянул на развернувшуюся картину, затем заметил скомканную газету в мусорном ведре и только покачал головой.

— Черт. — Он строго взглянул на д’Алтон. — Ты ему дала это говно прочитать?

— Отстань от нее, старик. Сам потребовал.

— Вот вы дебилы.

Д’эви повесил шляпу и плащ на вешалку при входе. Затем он дошел до своего места и быстро уселся, сложив ноги крест-накрест. Пара нечеловеческих глаз взглянула на друга строго.

— Делать что будешь?

— Пф-ф-ф! Что ты предлагаешь? Надеть маски и пересчитать зубы каждому в той газетенке? Или забыть?

— А ты сможешь? — хмыкнул Нел. — Я же тебя знаю. Ты первый решишься на какую-то глупость. Так что я предлагаю спустить на них Ирму.

— Ага, я еще за юбками не прятался…

— Про встречный пал когда-нибудь слышал?

— Ой да иди ты.

— Просто набери Галарте, и пускай она устроит этим ублюдкам кровавую баню на странице газет.

Йона помолчал, обдумывая слова помощника. Смысл в его словах был. Вот только страх перед тем, что любовница выйдет из себя и устроит скотобойню не на передовице, все же останавливал его от звонка. Да и никто не обязан отмывать оплеванную честь одного легавого, пусть и очень хорошего.

— Я в кои-то веки согласна с ушастым, — поддакнула Мари и вытащила одну из своих отвратительно пахнущих сигарет.

— Не дерзи, соплячка, — с притворной злостью ответил д’эви.

— Он тебя тоже ушастым называет.

— Мы почти четырнадцать лет знакомы. Йона заслужил.

— А я что?

— Мала еще.

— Ну, если на тебя вдруг склад стал выдавать спирт… то я…

— Переведена в ранг моих лучших и верных друзей. Кстати о нем…

Телефон на столе Камаля зазвонил, так что Йона громко гаркнул:

— Заглохли оба! Слушаю.

— Сержант, кажись, у меня проблемы, — произнесла Галарте, и по ее голосу стало ясно, что она сейчас напугана.

— Что случилось?

— Мне… мне пакет принесли. Странный. Там письмо, карта и отрезанный палец.

— Твою мать. Так, ничего не трогай, я еду.

Трубка быстро вернулась на рычаг. Йона вскочил со стула и поспешил на выход. У двери он остановился и взглянул на помощника.

— Ты чего сидишь? Давай, погнали, красотка в беде. Или мне искать нового водителя?

Нелин скорчил кислую рожу, поднялся, а затем с недовольным видом встал и потопал к недавно повешенной одежде и шляпе.

— Как же мне Кенни не хватает.

— Замолкни и одевайся!

Как и Мари, Йона не любил вспоминать про четвертого члена их маленького кружка заговорщиков. Но если Мари испытывала стыд и вину за то, что ее план обернулся его смертью, то старший инспектор изводил себя мыслью о том, что слишком поздно заметил тяжелое ранение подчиненного.

В тот день Камаль ошибся.

Списал все на трусость и малодушие парнишки. Ему даже в голову не пришло, что Оберина зацепила шальная пуля Тэммов. Как всегда, он не смог предусмотреть все, и теперь винил себя за это.

Ирма пришла на работу чуть позже обычного. Строго говоря, такой привилегии, как плавающий график, у нее в трудовом договоре не имелось. Вот только они со Свонсоном решили, что так ей лучше. Вернее, это она решила, а Марку хватило ума заткнуться и не возражать зря. Редактор позволял Галарте больше других, резонно полагая, что Ирма со своей биографией и талантом будет на бирже труда максимум секунд двенадцать.

Примерно столько идет телефонное соединение между офисом «Тарлосс Таймс» и любой другой газетой в городе.

Журналистка вошла позже графика примерно на полчаса, уселась в свое дорогое кожаное кресло и тут же обнаружила в коробке со входящей почтой объемный пакет из бумаги. Острый нюх варры уловил странную смесь запахов, которых она не ощущала давно. От бандероли пахло кровью, порохом и адреналином. Когда ты рождаешься идеальной машиной для убийства, подобные ароматы становятся самыми верными спутниками жизни.

Неохотно Галарте распечатала конверт и принялась читать.

— Бред, — вырвалось у нее.

Не было и недели, чтобы какой-то безумец не прислал в редакцию письмо с угрозами, планом переустройства мира, идеей спасения империи от заговора разумных бобров. В офис приносили тонны бумаги с вот такой чушью, и, по скромным прикидкам, эти шизики обошлись природе в одну маленькую рощу, которую пустили на бумагу для этих идиотов.

Вот только внутри лежал палец. Тот, мать его, палец, о котором говорилось в письме.

Ирма поднялась и остановила одного из пробегавших мимо стажеров. Парнишка явно спешил по какому-то особенно важному заданию. Согласовывал рекламный блок под мазь от геморроя, не иначе.

— Кто почту разносил? — спросила она с явной тревогой в голосе.

— Ну… — Новичок замялся. — Не знаю, как зовут, высокая такая. Блондинка. Римма или Лина. Вы еще что-то хотели узнать? А то я…

— Лили. Спасибо, беги.

Женщина нашлась в архиве, где укладывала старые негативы по коробкам. Журналистка буквально подлетела к ней, подобно ястребу в атаке.

— Привет, есть вопрос, — без лишних экивоков начала Ирма.

— Да, чем могу?..

— Пакет на моем столе. Ты принесла?

— Ну да, принес молодой парень, сказал, что лично для тебя. Я приняла, а дальше к тебе положила. Как всегда все было.

— Курьер как выглядел?

— Да как… Обычно, как еще он должен выглядеть. А что? Что-то не то?

— Да, но это не из-за тебя. Просто, похоже, нарисовались крутые проблемы… — Галарте собиралась уже уходить, как вдруг остановилась и на всякий случай уточнила: — А курьера ты не запомнила?

— Почему, запомнила. Среднего роста, лет двадцати, рыжий, вихрастый. Не красавчик, но что-то есть во внешности такое… — Лили попыталась изобразить какой-то жест руками. — Ну ты поняла. Глаза только у него грустные, как у брошенной собаки.

— Форма на нем или что-то приметное было?

— Форма — нет, а вот капюшон он надвинул. Я еще подумала…

— Повторить при полиции сможешь?

— Конечно. А что случилось-то, я тебя такой взволнованной не видела никогда.

«Мне до этого не присылали именные пакеты, пахнущие, как сувенир с места массового убийства», — вдруг захотелось ответить криминальной журналистке, но она сдержалась. И во что она только вляпалась? Нет. Точно надо звонить сержанту, иначе она просто слетит с катушек.

Глава 12

Йона появился минут через сорок. Машина быстро остановилась у самого входа в исторический особняк, и из нее вышел старший инспектор. Убедившись, что приехал правильно, он с неохотой вошел в огромную резную дверь, окованную сталью и бронзой. Ирма встречала их с Нелином на проходной и провела внутрь. У турникетов инспектор просто показал свой жетон, так что все вопросы отпали сами собой.