Демон Жадности. Книга 5 (СИ) - Розин Юрий

Благо, после прорыва на Предание и возвращения возможности усилять тело маной прошло уже достаточно времени, чтобы энергия естественным образом напитала ткани и физическое укрепление перестало зависеть от моего прямого желания. Иначе, если бы я не успел активировать усиление, то скорее всего получил бы пару переломов.

По телу пронеслась волна огненной боли, но кости, усиленные до предела и пронизанные золотыми нитями Маски, выдержали. Секунда — и я уже оттолкнулся от стены, приземлившись на ноги в боевой стойке, глаза выискивали новую угрозу, а по рукам уже бежала энергия, готовая активировать «Золотой Храм» или «Энго».

Но угрозы не было.

Дубинка лежала безжизненно, ее бронзовое сияние в моем восприятии потухло. А главное — я снова чувствовал свои «Прогулки».

— Вот это экстренная посадка, — раздался голос Хамрона, который с дурацкой ухмылкой смотрел на меня. — Капитан, в следующий раз, если захочешь полетать, предупреждай. Мы бы тебя поймали.

Я с облегчением выдохнул, распрямляя спину и с удовлетворением отмечая, что все функционирует как надо.

— Спасибо за предложение, но в твоих объятиях я как-нибудь в другой раз, — парировал я, отряхивая пыль с мундира. — Дуй наверх, к Яране. Передай, что пещера безопасна, запрет снят. Пусть батальон заходит и разбивает лагерь здесь. И скажи Бардо, чтобы организовал периметр на входе в тоннель. Место отличное, нас здесь никто не найдет.

Хамрон кивнул и, активировав «Прогулки», рванул вверх, к узкому проходу, ведущему на поверхность.

Вскоре пещера начала заполняться людьми. Бойцы батальона спускались по одному и группами, озираясь при свете своих мана-сфер. Низкие потолки заставляли всех пригибаться, создавая некоторую суматоху.

— Так, тихо и организованно! — скомандовал я, когда последний боец сошел вниз. — Все рассесться полукругами вокруг меня! Стоять по стойке смирно с такими потолками вы все равно не сможете. Устраивайтесь поудобнее, у нас много работы!

Когда последний боец, сгорбившись под низким сводом, устроился на каменном полу, воцарилась тишина, нарушаемая лишь редким покашливанием и скрежетом доспехов. Сотни глаз, подсвеченных отблесками мана-сфер, были устремлены на меня. Я стоял в центре полукруга, чувствуя тяжесть их ожидания.

— То, что я скажу дальше, — начал я, и мой голос, усиленный акустикой пещеры, прозвучал громко и четко. — Многие из вас уже слышали, но для некоторых это будет новостью. Мы пришли сюда не для охоты на странников. Не для обычных тренировок. Мы здесь ради одного — ради прорыва. Есть вещь, о которой я вынужден молчать, скрывая от начальства. Всем вам наверняка известно, что я — владелец особого артефакта, Маски Золотого Демона, но не все знают, что благодаря нему я могу делиться маной. Насильно, вопреки всем законам, поднимать ваши стадии. В тридцать пятой дивизии я делал это со многими вашими товарищами, теми, кого посчитал заслуживающими доверия. Но теперь, когда мы оказались на чужой территории, под пристальными и недружелюбными взглядами тех, кто считает, что нам тут не место, больше нет смысла разделять вас на достойных и недостойных. Потому что мы все в одной лодке и либо все вместе выплывем, либо все вместе утонем.

По рядам прошел сдержанный гул.

— Те, кто слышит об этом впервые, теперь не имеют выбора. Вы либо принимаете это и становитесь сильнее, либо… что же, выбора и правда нет. Потому что тот, кто уже последовал за мной в самое сердце Роделиона, тот, кто прошел через все это, тот уже принял решение. Сожалений быть не может. Отказа — тоже.

Я поднял руку, и золотой узор на груди под мундиром слабо пульсировал.

— Сейчас я наложу на каждого из вас, у кого ее еще нет, метку. Магический запрет на разглашение. Это не цепь. Это страховка. Для меня. Для вас. Для всех нас.

Я медленно прошелся взглядом по первому ряду, встречая глаза — решительные, напуганные, полные надежды.

— А после… после я дам вам силу. Ту самую силу, что позволит нам выжить в этой аристократической мясорубке под названием четвертый корпус. Официально, для любопытных ушей, ваш стремительный рост будет объясняться плотной маной Роделиона и горой стимуляторов, которые я закупил. Неофициально… увидите.

Процесс занял время, но в пещере царила почти священная тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием и шепотом маны.

Когда последняя метка была наложена, я вернулся в центр. Вздох, которого я сам не осознавал, вырвался из моей груди.

— Теперь о силе. — Я потянулся к одному из ящиков со стимуляторами, но это был лишь театральный жест. — Мы начнем с самых слабых. С тех, кто лишь недавно пробился на Сказание. Подходите по одному.

###

Следующие недели слились в одно непрерывное, изматывающее усилие. Воздух в пещере гудел от концентрации маны, смешанной с запахом пота, металла и едкой пыли от раскупоренных флаконов.

Я стоял в центре этого энергетического вихря, чувствуя, как с каждым прорывом очередного бойца тает мой собственный запас жизни.

Я вычислил все до мелочей: три месяца. Ровно столько я оставил себе в запасе, рубеж, за которым начиналась необратимая деградация. Все остальное — каждая неделя, каждый день — уходило на то, чтобы вдохнуть силу в моих людей.

Оставалось рассчитывать на миссию от Шароны или на щедрость Гильома — любой источник золота и маны должен был появиться, иначе эта жертва станет бессмысленной.

Однако истлевала не только моя оставшаяся жизнь, но и наши запасы стимуляторов. Как минимум потому, что по моему приказу использовались они максимально расточительно.

Как только эффект от одной порции препаратов начинал идти на спад, в ход шла следующая. При этом, так как у этих препаратов не было накопительного эффекта, от пятидесяти до семидесяти процентов содержавшейся в них маны, которую можно было бы плавно по затухающей усваивать еще пару недель, просто вылетали в трубу.

Но скорость роста была пугающей. Это был осознанный, тактический перерасход, ставка на количество, а не на качество, потому что времени на качество у нас не было.

Перед отбытием в Роделион батальон насчитывал пятьсот шестьдесят пять Сказаний, шестьдесят семь Хроник разной силы и троих на Предании. К концу месяца, когда энергетический гул в пещере сменился тишиной и звенящей, сконцентрированной мощью, картина стала совсем иной.

Не осталось ни одного бойца ниже Завязки Хроники. Двести сорок человек твердо стояли на Развитии. Сорок восемь на Кульминации. Двадцать четыре на Кризисе. Двенадцать на Развязке. Шестеро на Эпилоге. А ряды Преданий, помимо меня, Ралота и Силиана — его бывшего зама, пополнились еще тремя фигурами: Силаром, Хамроном и Яраной.

По меркам четвертого корпуса мы все равно не были элитой. Но мы уже перестали быть стаей шавок. Мы стали крепким, закаленным кулаком, способным нанести удар, который услышат.

И этот прогресс оставил меня банкротом. Все сбережения, все ресурсы из Жемчужного Грота обратились в прах и в эту новообретенную силу. Денег на артефакты для сотен бойцов, внезапно обнаруживших, что их старый инвентарь не соответствует рангу, не осталось. Но лучше уж так, чем с артефактами, но без возможности одолеть противника с их помощью.

— Батальон, построение! — мой голос прозвучал эхом, разрезая густой воздух. — Выходим.

Мы вернулись на базу как раз к закату, и у нас оставалось всего лишь несколько часов до наступления нового дня — того самого, когда Шарона должна была выдать нам наше первое задание.

Воздух на плацу был прохладным и свежим после спертой атмосферы пещеры, но внутри меня все клокотало от нетерпения и осознания сжимающихся сроков.

— Слушайте все! — мой голос прозвучал резко, заставляя замерть выстраивающийся батальон. — Сегодня вечером — вторая увольнительная в нижний город. Но это не отдых. Это продолжение тренировки.

Я прошелся взглядом по их лицам, видя в них усталость, но и новую, стальную твердость.

— Если кто-то решит, что может вас задеть, оскорбить или спровоцировать — ваш ответ должен быть мгновенным и максимально жестоким. Неважно, один он или их десять. Неважно, сильнее они или нет. Вы ломаете им кости. Вы сносите их с ног. Вы оставляете их калеками до прибытия стражи. Понятно?