Идеальный мир для Химеролога 4 (СИ) - Сапфир Олег

— Боязнь замкнутых пространств! Я там задохнусь!

Ветераны переглянулись.

— Смотри-ка, образованный пошёл криминал, — уважительно кивнул Беркут. — Слова знает умные. Клаустрофобия… Ну, ничего. Мы тебе крышку подопрём. Будет проветривание. Сервис у нас — пять звёзд.

— И пахнет там… не очень, — жалобно добавил второй.

— А вы туда не нюхать едете, а путешествовать, — отрезал Глазок. — Грузи, Коля.

Они загрузили их в контейнер, как мешки с картошкой. Закрыли крышку. Беркут действительно, сдержав слово, подсунул под крышку обломок ветки.

А потом размахнулся и пнул контейнер. Тот, громыхая колёсами, покатился под горку, набирая скорость. Изнутри доносились приглушённые маты и вопли «Мама!». Контейнер пролетел метров пятьдесят, подпрыгнул на кочке, исполнил пируэт и с грохотом перевернулся в канаву.

— Страйк, — констатировал Глазок. — По баллистике твёрдая пятёрка.

Они вернулись в клинику. Глазок достал из кармана набор инструментов.

— Сейчас замок поправлю, — пробурчал он, осматривая покорёженную дверь. — Варвары. Руки бы оторвать. Тут делов-то на пять минут, механизм простой, а они ломом… Дилетанты.

Пока он возился с дверью, Беркут достал телефон.

— Надо бы начальству доложить.

Он набрал номер Виктора. Длинные гудки. Никто не брал трубку.

— Спит, наверное, — предположил Семён Петрович. — Или опять какую-нибудь тварь в лесу разбирает. Ладно, наберу администратору.

Валерия ответила почти сразу, но голос у неё был такой сонный и недовольный, что Беркут невольно представил её в пижаме с мишками и взъерошенными волосами.

— Алло… Кто это? — пробормотала она.

— Валерия, это Семён Петрович. Охрана. Докладываю: было проникновение.

— Что?.. — в трубке послышалось шуршание, зевок. — Серьёзно? Типа… влезли в клинику? Да ладно? Но как⁈

— Обыкновенно. Взломали дверь. Группа из трёх лиц.

— И что? Вы их… того? — в её голосе послышалась тревога.

— Нет, живы. Мы их нейтрализовали и… удалили с территории. Замок сейчас чиним, всё под контролем. Ничего не пропало.

Послышался тяжёлый вздох.

— Да уж… — протянула Валерия. — Один день без охранной системы «Рядовая-Псих» живём, и сразу же кто-то проник. Ладно, спасибо за работу, Семён Петрович. Вы молодцы.

— Служим… гхм… клинике, — ответил он и нажал отбой.

Дверь была починена. Глазок даже смазал петли, чтобы не скрипели. Ветераны вернулись в машину, достали термос с кофе и бутерброды.

Какое-то время сидели молча, пережёвывая колбасу.

— Послушай, Петрович, — наконец не выдержал Костыль. — А это вообще нормально было?

— Что именно? — невозмутимо спросил Беркут, откручивая крышку термоса.

— Ну… что ты на шпагат сел. И ещё и сальто долбанул.

Глазок согласно закивал, его кибер-глаз жужжал, фокусируясь на командире.

— Реально, командир. Ты ж у нас… ну, не гимнаст вроде.

Беркут сделал глоток горячего кофе, блаженно прикрыл глаза.

— Ну, молодость вернулась ко мне. Виктор же обещал. Вот, работает химия. Или магия. Хрен его знает.

— Да нет, мы даже не про это, — нахмурился Костыль. — Тут просто как бы сам понимаешь… Мы ж тоже служили, все дела. И боевые техники знаем, и приёмы, и самбо, и рукопашку армейскую… Но это же что-то другое.

Он изобразил руками какое-то непонятное движение.

— Где учат садиться на шпагат, чтобы ударить по яйцам? Это же неэффективно! Пока ты ноги раздвигаешь, тебя десять раз пристрелить можно! Это цирк какой-то, а не бой.

Беркут помолчал, глядя на ночную улицу. Потом отмахнулся.

— Да ладно. Один фильм смотрел. Старый боевик, там ещё мужик такой был, бельгиец, кажется. Он там всё время на шпагат садился. На стульях, на грузовиках… Красиво. Просто хотел проверить, смогу или нет.

Он усмехнулся.

— А неплохо сработало, кстати. Тот урод так удивился, что даже про нож забыл.

Костыль и Глазок переглянулись.

— Ну, это же глупо, — осторожно заметил Глазок. — Рисковать так… Ради киношного трюка.

Беркут повернулся к ним.

— Да ничего вы, блин, не понимаете!

Он сжал стаканчик так, что тот хрустнул.

— Я этот фильм смотрел лет тридцать назад! Ещё в молодости. И всё хотел попробовать. Думал: вот, потренируюсь, растянусь… Потом, всё потом и потом… Служба, ранения, семья, проблемы… А потом — бац! — и старость. Спина не гнётся, колени скрипят. Думал, всё, уже не попробую никогда. Сдохну, а на шпагат так и не сяду.

Он посмотрел на свои руки — крепкие, не дрожащие.

— А тут Виктор этот… дал шанс. Тело как новое. Сила есть. И я подумал: а почему нет? Какого чёрта я должен себе отказывать? Сейчас не собираюсь упускать момент. Хочу сальто — кручу сальто. Хочу шпагат — будет шпагат. Мы своё отбоялись и отстеснялись. Теперь живём!

Он залпом допил кофе и швырнул стаканчик в пакет для мусора.

— Так что привыкайте. Я ещё и на руках ходить научусь. И вертушку крутить, как этот… как его… ну, крутой рейнджер из Американской Конфедерации.

Костыль посмотрел на него, потом на свои ноги. Пошевелил пальцами на здоровой ноге.

— Знаешь, Петрович… — задумчиво протянул он. — А я ведь всегда хотел чечётку бить. Может, тоже смогу когда-нибудь?

В машине повисла тишина.

А потом они дружно, по-стариковски хрипло, рассмеялись.

Глава 9

Ветеринарная клиника «Добрый Доктор»

Андрей стоял перед Валерией, нервно теребя в руках пустую банку из-под «Костного клея». Рядом переминалась с ноги на ногу Катерина, виновато глядя в пол.

— Валерия, у нас проблема, — начал Андрей. — Мазь закончилась. Та, что для регенерации хитина. А у меня там жук-носорог с трещиной в панцире. Если сейчас не замазать, он… ну, высохнет.

Валерия оторвалась от монитора, где сводила дебет с кредитом, и вопросительно подняла бровь.

— И? В чём сложность? Виктор же целую партию наварил. Всё стоит на стеллажах в подвале. Спуститесь и возьмите.

Андрей и Катерина переглянулись.

— Нет, — твёрдо сказал Андрей. — Мы туда не пойдём.

— Это ещё почему? — удивилась Валерия.

— Лера, ты слышала, что там происходит? — шёпотом спросила Катерина, косясь на тёмный коридор, в конце которого была дверь, ведущая на лестницу вниз. — Там кто-то кричит. Постоянно. То воет, то рыдает, то умоляет о пощаде… Это стрёмно, блин! Я не нанималась работать в пыточной!

— Да ладно вам, — отмахнулась Валерия. — Может, это просто… ну, вентиляция гудит. Или трубы.

— Трубы не кричат «Хватит, пожалуйста, заткнись!», — резонно заметил Андрей. — Валерия, может, ты сама сходишь? Ты у нас администратор, тебе по штату положено знать, где что лежит.

— Ага, щас, — фыркнула она. — Мне одной тоже страшно. Мало ли что там Виктор держит. Пойдёмте вместе. Толпой не так жутко.

— Не-е-е, мы пас, — Андрей попятился. — Я лучше подожду, пока Виктор вернётся. Или скажу клиенту, что мазь настаивается.

Валерия вздохнула. Эти двое были отличными специалистами в теории, но на практике их пугал любой шорох.

— Ну окей, — она сложила руки на груди. — Я тоже не пойду. Сами будете объясняться перед Виктором, почему работа стоит. И, кстати, я вам напомню его слова. Он говорил, что мази и зелья — это костыли для неучей. Настоящий химеролог работает на чистой энергии и знании анатомии. Хотите доказать ему, что вы именно такие «неучи», которые без баночки шагу ступить не могут?

Андрей скривился, как от зубной боли. Перспектива объясняться с боссом, который мог одним взглядом заставить тебя чувствовать себя амёбой, пугала его даже больше, чем крики из подвала.

— Ладно, — решился он. — Пошлите все вместе. Но если меня там съедят, хотя бы похороните останки по-человечески.

Они подошли к двери в подвал. Валерия открыла её, и они начали спускаться, стараясь ступать как можно тише.

С каждым шагом звуки становились отчётливее.

— Да отвали ты! — донёсся истеричный мужской голос. — Да не смешной это анекдот! Не смешной! ОТ! ВА! ЛИ! Понял⁈