Крушитель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Одна работа закончена, вторая начинается после ужина. На нем нас четверо, все остальные дома у родителей, под защитой Комитета. Ну ничего, сейчас я займусь подарком пришельцев. Узнаем, кто хочет меня убить.

Неожиданно Хиракава, мирно поедавшая рыбу, протянула руку и пальцем потыкала в щеку сосредоточенно жующему Нори Сибуяме. Тот никак не отреагировал на посягательство.

— Как живой… — задумчиво пробормотала хафу, — Только неживой. Акира, ты уверен, что можешь ему помочь?

— Он не доставляет проблем, — отозвался я, не только ужиная, но и насыщаясь чужим эфиром, — Так что я не против возиться с ним еще долго.

— Мне иногда кажется… — продолжала девушка, не отрывая взгляда от нашего гостя, — Что парень битком набит Ки, прямо излучает её. Но этого же не может быть? Ему лет шестнадцать?

— Пятнадцать, — поправил я, вставая, — Было вкусно. А теперь нам нужно немного позаниматься. Не выходите из дому, не позвонив в гуми.

— Ты устал, — тихо заметила Мана, — Может, завтра?

— Нет. У нас мало времени, — ответил я, поднимая Нори от стола за локоть, — Совсем мало.

Продолжая подпитываться от Батарейки, я, сидя за включенным компьютером, вставил подаренный кистомеи накопитель в полагающееся ему гнездо и… замер, оценивая информацию, располагающуюся на нескольких текстовых файлах. Прочитав её несколько раз, закрыл глаза, размеренно и глубоко дыша.

Широсаки Кэтсуо. Брокер. Двадцать четыре года. Совершенно незначительный элемент, который неверно воспринял информацию, которую я старался донести до него. Хотя, анализ кистомеи предполагает, что из-за слухов, которые распускала сама Ханнодзи, я считаюсь у неё «бывшим». Тогда наша конфронтация может видеться под совершенно другим углом. Что же, я подобного не предвидел. Как и того, что у воротилы среднего пошиба будут возможности по найму серьезных наемников.

Которые еще не сыграли свою роль.

— Ты уходишь? — вопрос от Маны, заставшей меня у дверей спальни.

— Да, — кивнул я, сжимая в одной руке тубус с катаной внутри, — Есть одно срочное дело.

— Хочу с тобой.

— Нет. Там никого не будет. Ни тебя, ни меня. Защищай Асуми. Ложитесь спать в убежище.

— … хорошо.

Не то, что теперь нужно кого-то защищать, но я, в отличие от жены, могу стать невидимым. Правда, не для дронов кистомеи — и это раздражает.

Изначально операция им планировалась как «игольный укол» — меня должен был застрелить снайпер. С этим возникли определенные сложности, так как после того, как мы выехали на курорт, люди Широсаки никак не могли определить наши маршруты. Их даже мы сами не знали. Они начали подготовку гнезда снайпера с видом на вход в отель, решали определенные сложности, но тут началось наше приключение в клубе. Люди, которые хотели добраться до моей подзащитной якудза, те, что вовремя отступили, решили взять реванш наиболее простым методом — с помощью интернета они оповестили весь город о том, где сидит пьяная Садахара.

Пока разные дурни складывали «два и два», люди Широсаки связались с заинтересованными в смерти женщины, что сделать было невероятно просто — на нанятых ими здесь наемников вышли местные боссы японской мафии. Договорились они быстро, решив не терять времени, но импровизация не удалась. Точнее, им помешали другие желающие, часть из которых я упокоил на заднем дворе особняка якудза. С утра, организовав полноценный штурм и погоню, они опять потерпели неудачу, которая кончилась всего лишь смертью семьи Садахара и нескольких совершенно неважных для Широсаки наемников. Местные тут же откланялись, вполне довольные результатом. Они побежали прятать концы в воду, так как полиция взялась за них не на шутку.

Частный самолет Широсаки со всей его группой был еще в воздухе, когда мне передавали накопитель информации, но, тем не менее, кистомеи уже знали, где у наемников будет временная штаб-квартира.

Насколько временная? Уточнять не было смысла. Широсаки Кэтсуо буквально влил в эту операцию все свои активы, взамен получив одних из лучших ветеранов, которых можно было нанять за деньги. Такие люди, прошедшие военную подготовку, не будут рисковать своей шкурой, особенно став свидетелями моей живучести. Они предпочтут действовать иначе. Устранить семью, взять заложников, выстрелить в дом из реактивного огнемета производства русских. Вариантов масса. Они будут действовать быстро и эффективно.

Я должен просто быть быстрее.

На телефон пришло короткое текстовое сообщение от нового оябуна Сенко-гуми, оповещающее, что контакт с работниками СК налажен, и дом моих родителей взят под дополнительный контроль. Хорошо. Огава, как всегда, надежен и конкретен. Тылы надежно прикрыты, осталось лишь нанести один… или два визита.

То, что мне загородят дорогу еще до того, как я выйду к месту, куда должен подъехать вызванный заранее таксист, я не ожидал.

Интерлюдия

— Ты никуда не уйдешь. Я бросаю тебе вызов, здесь и сейчас.

Слова вырвались из горла с каким-то болезненным наслаждением. Горо как будто прорвал давно назревший у него в душе чирий, выпуская скопившийся яд наружу. Густой, горючий, неимоверно горький яд человека, допустившего за свою долгую-долгую жизнь множество ошибок, но не разглядевшего вовремя самую страшную. Самую жуткую и мерзкую, ту, что сейчас стояла вровень с ним, глядя глаза в глаза.

Внук.

…нет, не внук.

Акира Кирью. «Надевший черное». Мрачный молодой гигант в деловом костюме, носящий странный нелепый галстук. Сейчас, рассматривая его в ночи, под фонарями, Горо до конца поверил слухам, что его пра-правнук победил самого Кабакири Норио. Он проникся ими.

Парень всегда был серьезен, даже когда Горо, небрежно сунув шестилетнего младенца подмышку, уносил того из отчего дома, чтобы сделать своим преемником. Тогда это было почти смешно. С возрастом… стало не так смешно, особенно после того, как Акира раз за разом доказывал всем, и Горо в том числе, что с ним шутить не стоит. Но старик знал правила, по которым развивается жизнь. По ним люди взрослеют, вступают на бесконечную лестницу Пути, а затем умирают на каком-либо этапе. Его слишком поздно начавший внук не мог одолеть сколько-нибудь серьезное расстояние, и Горо это печалило, но… лишь до какого-то момента.

Возможно тогда, когда он, внезапно облысевший, в ярости крушил лес, пытаясь поймать неуловимого и, ками его подери, невозмутимого парня, уходящего раз за разом от ударов, которыми можно было убить быка… возможно тогда Горо проиграл в первый раз. Не в бою, такую ерунду старый титан смог бы перебороть в себе. Все старики могут. Устои, на которых стояла жизнь Горо Кирью, его суть, его учение, что он передавал десяткам своих учеников — вот что пошатнулось.

И шаталось до сих пор.

Сейчас они стояли друг напротив друга. Горо уже не мог уйти, не мог отступить. За широкими плечами древнего старика, ставшего легендой едва ли не полвека назад, в темноте совершенно безобидной аракавской улицы, в мирной тишине кустов и деревьев, притаился червь, грозящий вонзить напитанные ядом клыки прямо в сердце старого великана. Страх. Боязнь не успеть. Ужас, что молодой гений, уже растерший в пыль немало из стальных убеждений своего прадеда, превратится в монстра, для которого мастер «Джигокукена» просто не будет соперником.

— Оджи-сан, уйди с дороги. Я иду защищать свою семью. У меня сейчас нет лишнего времени.

Холодные слова, равнодушные, похожие на камни, лежащие на дне озера. Ни малейших следов гнева, страха или возбуждения. Червь скалит свои клыки за спиной старика в боевом кимоно. Он приблизился, сильно. Опыт более ста десяти лет бытия «надевшим черное» трубит прямиком в сердце Горо Кирью — его противник не блефует и не бежит. Хуже — он даже не готовится.

Еще один червь за спиной, сотканный из шепотков, слухов и домыслов, просочившихся в додзё «Джигокукен». За что именно уважают его внука отбросы из гуми, что создал сын Горо, Хиро.