Лекарь Империи (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

Она вздохнула и как-то поникла.

— Да, Илья, ты прав. Головные боли — это мой бич. Уже несколько лет мучаюсь, еще с университета. Постоянные мигрени, иногда такие сильные, что света белого не видишь. Обезболивающие помогают слабо, только немного притупляют боль. Лекари говорят, что это просто особенности организма, мол, мозг в порядке, сосуды тоже, а боли — это от нервов или от переутомления. Смирись, говорят, и живи с этим.

Она говорила это с такой тоской в голосе, что мне стало ее искренне жаль. Я внимательно наблюдал за ней всю смену, и ее состояние действительно не было похоже на классические мигрени. Слишком уж часто она испытывала дискомфорт, слишком уж измотанной выглядела временами.

— Фырк, — мысленно скомандовал я. — Твой выход. Загляни-ка этой симпатичной дамочке в голову. Только аккуратно. И выясни, что там у нее за особенности организма такие.

— О, с превеликим удовольствием, двуногий! — Фырк потер свои маленькие пушистые лапки. — Исследовать внутренний мир красивых женщин — это мое любимое занятие! Особенно если они так аппетитно управляются с щами и лазаньей! Да и пахнут цветущим садом!

Он тут же растворился в воздухе, а я продолжил разговор с Вероникой, стараясь ее отвлечь.

Через пару минут Фырк вернулся, и вид у него был… задумчивый. Что для него было совершенно не свойственно.

— Ну что, двуногий, — начал он как-то очень серьезно, что меня даже немного насторожило. — Картина там… интересная. Очень интересная. И это точно не мигрени. И не «особенности организма». Там все гораздо… запутаннее. И, я бы сказал, опаснее, если ничего не предпринять.

Он сделал многозначительную паузу, явно наслаждаясь моим нетерпением. После его объяснения, я похолодел.

Я посмотрел на Веронику, которая с недоумением смотрела на мое поменявшееся настроение.

— Вероника, — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно. — Твои боли… они от другого. Это не мигрени. И лекари, которые тебе это говорили, ошибались. Но… я думаю, я смогу тебе помочь. Я тебя вылечу. Только нам нужно действовать срочно.

Глава 11

Вероника смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых плескалось недоумение, смешанное с едва заметной тревогой. Ее улыбка, еще недавно такая искренняя и теплая, медленно угасла.

— Илья, — ее голос прозвучал тихо, почти шепотом. — Ты… ты меня пугаешь. Что значит «от другого»? И как ты можешь это знать? Какие еще «лекари ошибались»? Меня смотрели лучшие специалисты…

— Я понимаю твои сомнения, Вероника, — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно и успокаивающе. — И ни в коем случае не хочу ставить под сомнение их компетентность. Но иногда картина бывает настолько нетипичной, что даже самый опытный глаз может что-то упустить. У тебя, скорее всего, так называемый синдром мышечной компрессии. Если говорить проще, то из-за длительного напряжения или старой травмы некоторые мышцы в области шеи и плечевого пояса находятся в постоянном спазме. Они сдавливают нервы и сосуды, которые идут к голове. Отсюда и твои головные боли, которые так похожи на мигрень. И обезболивающие тут не помогут, потому что они не убирают саму причину — эту самую компрессию.

Я говорил, а сам внимательно следил за ее реакцией. Она слушала, нахмурив брови, явно пытаясь осмыслить услышанное.

— Но… как ты догадался? — недоуменно спросила она. — Ты же не проводил никаких обследований, не смотрел снимки…

Я слегка улыбнулся. Пришло время для небольшого фокуса, основанного на наблюдательности и дедукции, ну и, конечно, на незаметных подсказках моего пушистого консультанта.

— Когда ты мне обрабатывала рану от ножа, — начал я издалека, — я случайно заметил у тебя на ключице небольшой, почти незаметный шрам. Такие часто остаются после автомобильных аварий, когда ремень безопасности сильно врезается в тело.

Вероника невольно коснулась своей ключицы. Ее лицо побледнело.

— Да, — тихо подтвердила она. — Было… ДТП. Давно, еще до поступления в академию. Мы ехали с родителями за город. Страшная была авария. Каким-то чудом все обошлось без серьезных травм, но… машину смяло в лепешку. А я… я долго была зажата между сиденьями, в очень неудобном положении. Трасса была пустынная, помощь добиралась несколько часов. Отец пытался меня вытащить, но у него ничего не получалось. Я помню, как лежала там, не могла пошевелиться, и думала, что вот-вот умру от страха или от боли. Потом, когда нас наконец-то достали, лекари сказали, что мне очень повезло, отделалась ушибами и испугом. А голова начала болеть как-то постепенно, уже потом. Сначала редко, потом все чаще и сильнее. Но я никогда не связывала эти два события. Думала, это все от нервов, от переутомления на учебе, потом на работе. Да и лекари говорили то же самое.

Она замолчала, и в глазах ее блеснули слезы.

— Ага, вот оно что! — тут же встрял Фырк, который до этого с интересом слушал ее рассказ. — Отделалась ушибами и испугом! Как же! Да там у нее все мышцы и связки после такого заточения были перекручены и пережаты, как старые канаты! А потом они еще и зарубцевались неправильно! Неудивительно, что у нее теперь башка трещит, как перезрелый арбуз! А эти ваши профессора… тьфу на них! Только таблетками пичкать умеют!

— Вот видишь, Вероника, — мягко сказал я. — Скорее всего, та авария и стала первопричиной твоих проблем. Длительное нахождение в вынужденной позе, сильный стресс, возможно, какие-то микротравмы мышц и связок, которые тогда не заметили… Все это со временем привело к хроническому спазму, фиброзным изменениям в тканях, которые и сдавливают нервно-сосудистые пучки. Это как бомба замедленного действия. Послушай, я думаю, я смогу тебе помочь. У меня есть определенные методики, которые позволяют снять такое глубинное мышечное напряжение, восстановить нормальное кровообращение и иннервацию в этих зонах. Это должно значительно облегчить твои головные боли, а скорее, и вовсе избавить от них.

Вероника долго молчала, обдумывая мои слова. На ее лице отражалась целая гамма чувств: от страха и недоверия до робкой надежды.

— Я… я не знаю, Илья, — наконец произнесла она. — Мне нужно подумать. Это все так… неожиданно. Ты ведь, прости, всего лишь адепт. А вдруг станет хуже?

Я кивнул.

— Я все понимаю, Вероника. И ни в коем случае не настаиваю. Решение, конечно же, за тобой. Если ты захочешь проконсультироваться с кем-то еще, я тебя полностью поддержу. Хотя сама говорила что тебя профессора консультировали. Но, поверь, я знаю, о чем говорю. И я уверен, что смогу тебе помочь.

Обед закончился, и наша смена продолжилась.

Вызовы шли один за другим, но ничего по-настоящему интересного не попадалось. Бабушки с давлением, дедушки с аритмией, дети с простудой… Рутина, от которой к концу дня начинаешь чувствовать себя выжатым лимоном.

Единственный случай, который немного разбавил эту скуку, был вызов к молодому человеку, который жаловался на ужасную боль в животе, «как будто кол проглотил». Приехали, осмотрели.

Парень бледный, потный, живот напряжен, как доска. Вероника уже было заподозрила острый аппендицит или прободную язву. Но я, присмотревшись повнимательнее, задал пару наводящих вопросов.

Плюс незаметная консультация с Фырком, который тут же заглянул пациенту внутрь, и я быстро поставил диагноз: почечная колика. Камешек, маленький, но очень вредный, решил совершить путешествие по мочеточнику. Обезболили, госпитализировали. Вероника снова смотрела на меня с удивлением и уважением.

— Ну, двуногий, ты сегодня просто в ударе! — не преминул съязвить Фырк. — То древнее ДТП диагностируешь по шраму, то камни в почках находишь без рентгена! Скоро тебе и я не нужен буду! Сам станешь ходячим МРТ!

Я только усмехнулся. Без тебя, лохматый, было бы гораздо скучнее. Смена наконец-то закончилась. Я переоделся в свою обычную одежду и уже собирался идти домой, предвкушая заслуженный отдых, как у выхода из раздевалки меня остановила Вероника.