Ведьма и столичный инквизитор (СИ) - Кайзер Анна

Мне срочно нужно было объяснение. Хоть какое-нибудь.

- Кольцо! – выпалила, хватаясь за первую пришедшую в голову мысль.

Сердце бешено колотилось, стуча в висках.

– Я потеряла кольцо. Семейная реликвия. Очень ценная. Бабушкино. Единственное, что осталось…

Я указала дрожащей рукой на цветное пятно моего платья, лежащего на камнях выше по берегу.

- Пришла искать его. Зашла в воду, а платье сняла, чтобы не замочить. Оно же испортится.

Звучало не очень правдоподобно. Особенно на фоне того, как далеко я зашла в воду. Почувствовала, как краска заливает лицо, шею. Мужской взгляд скользнул по моей фигуре, по мокрой ткани, обрисовывавшей каждый изгиб.

Этот взгляд… он был не оценивающим, не осуждающим. Он был пристальным. Напряженным. Внутри все сжалось от стыда и одновременно замерло в странном ожидании.

Кажется этот невыносимый человек нравился мне. Остро, вопреки всему – его наглости, этой ужасной ситуации. Его сила, смелость, эта опасная тень в глазах – все это притягивало, как магнит железо. И от этого осознания стало еще страшнее, но и… слаще.

Эшфорд вдруг усмехнулся, но уже без сарказма. Уголки его глаз смягчились, в них появилось что-то почти нежное. Теплое.

- Кольцо, – повторил Блэкторн. – Семейная реликвия. Понятно.

Мужчина явно не верил ни единому моему слову. Но почему-то не стал давить. Поднялся, поморщившись. Я видела, как он невольно дернул плечом, стиснув зубы.

- Что ж, госпожа любительница водных процедур, судя по всему, судьба обладает извращенным чувством юмора, сводя нас в самых… экстремальных обстоятельствах. - Он протянул мне здоровую руку. - Позволь проводить. И давай найдем твое платье, пока его не снесло ветром или… не утащили какие-нибудь любопытные выдры. С тебя станется и в такую историю угодить.

Эшфорд снял мокрый камзол и набросил мне его на плечи, прикрывая наготу. Его пальцы холодные и сильные обхватили мою руку.

Было даже странно. Он вел себя иначе.

Как… джентльмен?

Это было ново, неожиданно и сбивало с толку. Мы молча подошли к моей одежде. Я наклонилась, чувствуя, как его взгляд скользит по моей спине, по линии бедер, обрисованных мокрой тканью. Смущение жгло изнутри. Схватила платье.

- Пожалуйста, отвернись, – пробормотала я, отдавая камзол, голос дрожал.

- Без сомнения. Хотя я уже все видел.

Услышала, как он отошел на несколько шагов, скрип его мокрых сапог по гальке был единственным звуком, кроме рокота реки. Торопливо, дрожащими от холода и волнения руками, натягивала платье на мокрое тело. Ткань прилипала пуговицы не поддавались, юбка запуталась.

Я чувствовала себя жалкой, раздетой душой и телом перед этим человеком, который, казалось, видел меня насквозь, видел мою ложь и мое смущение. Наконец, я кое-как справилась, поправив юбку.

- Готово.

Мужчина повернулся. Его взгляд был нейтральным, но в глубине серых глаз теплилась какая-то искорка, смягчавшая резкость черт.

- Провожу тебя до дома. Тебе лучше поскорее согреться. А то заболеешь еще.

Дорога до моего домика, затерянного на краю шелестящего леса, прошла в наполненном странным напряжением молчании. Я шла чуть впереди, чувствуя его присутствие за спиной – излучающее тепло и силу даже на расстоянии. Ловила себя на том, что краем глаза отмечаю его силуэт.

В голове звучали слова: «Судьба… экстремальные обстоятельства». Что-то в нем изменилось на берегу реки. Что-то изменилось и во мне. Это притяжение было опасным, необъяснимым. Оно пугало и манило одновременно.

***

Дом показался вскоре. Я толкнула дверь, впуская нас в прохладный полумрак. Знакомые, успокаивающие запахи мягко обволакивали, как одеяло. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь запыленные стекла окон, рисовали на полу пыльные золотые столбы, освещая простую обстановку.

Эшфорд стоял на пороге, вода с него капала на выскобленные доски пола, образуя темные лужицы. Его взгляд скользнул по полкам с травами, затем медленно вернулся ко мне.

- Вот, оботрись хоть немного, – я протянула ему полотенце, стараясь не смотреть в глаза, уставившись на темное пятно на рубахе.

- Спасибо.

Он начал вытирать лицо, смахнув грязь и воду, затем шею, грудь и руки сквозь мокрую ткань рубахи. Мышцы играли под полотном при каждом движении, вода стекала ручейками на пол. Каждое движение давалось ему с усилием, видимо, боль в руке была сильной. Мужчина закончил и двинулся к двери, явно собираясь уйти.

- Куда ты? – сказала резче, чем я хотела.

Он обернулся, удивленно приподняв бровь.

- А есть предложение?

Я собралась, чувствуя, как ко мне возвращается часть моего бойкого характера.

- Ты же ранен! Посмотри на себя – мокрый, грязный, а рука… Ты только что полез в ледяную реку с такой раной? С ума сошел?

Кажется он был немного разочарован.

Я указала на его руку, которую он инстинктивно прижимал к телу.

- Я же не зверь какой, чтобы выставить тебя за порог в таком виде. Снимай рубашку.

Эшфорд усмехнулся, и в его глазах вспыхнул знакомый огонек. Спорить он не стал.

- Так сразу? Вижу ты начала показывать зубки. Значит, уже в порядке, – он оценивающе оглядел меня с ног до головы. – Опасения за мою скромную персону? Тронут. Но если ты просто хотела посмотреть на меня раздетым, Теяна, то необязательно было придумывать про помощь. Достаточно было попросить.

Его губы тронула та самая полуулыбка. Он определенно флиртовал.

Жар прокатился по телу.

- Уж больно много о себе ты возомнил! – парировала я, задирая подбородок. – Поверь, я не стала бы тратить на тебя и один взгляд, если бы не чувство долга. Ты ведь меня спас. Так что я просто веду себя как порядочный человек и хочу помочь в ответ. Не более того.

Внутри все трепетало от этого дерзкого обмена колкостями, от искр, летящих между нами.

Мужчина смотрел на меня несколько секунд, его взгляд скользил по моему разгоряченному лицу, по упрямо поднятому подбородку. Потом рассмеялся – низко, искренне, и этот звук странно согрел комнату.

- Порядочный человек с острым язычком. Ладно, госпожа травница. Не стану отказываться от помощи… порядочного человека. - Он повернулся и направился к табурету у очага, где тлели остатки утренних углей.

- Где тот противный козел? Не издох? —спросил.

- На заднем дворе. Травку жует. Ты всегда такой милый с животными?

- Только с теми, которые «кусаются».

Я достала чистую льняную ткань для перевязки, пузырек с крепкой настойкой календулы и зверобоя, пахнущую резко спиртом и горечью трав.

- Садись.

Мужчина кивнул, с видимым усилием опускаясь на табурет. Мокрая ткань рубашки стала почти прозрачной, обрисовывая каждый мускул, каждую линию с пугающей, смущающей отчетливостью.

Он снял рубашку и мой взгляд зацепился за мощные плечи, широкую грудную клетку с четко очерченными мышцами, плоский живот с рельефом пресса.

«Такой же себе хочу», - подумала я и стыдливо косила глазки.

Я заставила себя смотреть на больную руку, чувствуя, как жар стыда и что-то горячее, тягучее разгорается в животе. На плече Эшфорда была туго перетянутая тряпица, темная, почти черная от пропитавшей ее крови и речной воды.

Сосредоточилась на ране. Пальцы мои дрожали, когда я развязывала узлы бинта. Блэкторн не издал ни звука, но чувствовала, как напряжены мышцы под моими прикосновениями, как учащенно бьется пульс под кожей, как мужчина стискивает зубы.

Старая, пропитанная кровью и грязью повязка отпала, обнажив повреждение. Я едва сдержала вскрик. Четыре глубоких, рваных борозды. Края были воспаленными, багрово-красными, распухшими. Вода размыла рану, сняв защитную корочку, сделав ее еще более уязвимой и опасной.

- Нужно тщательно промыть. Будет больно, – предупредила я, смачивая чистый лоскут льняной ткани в едкой, обжигающей настойке. Резкий запах спирта и горьких трав ударил в нос, заполнив пространство между нами.