Последний вольный (СИ) - Волох Виктор

Стоял конец мая. Московская погода наконец сменила гнев на милость: было тепло, но не душно, так что прогулка могла бы сойти за удовольствие, если бы не компания. Москва никогда не спит, но здесь, на набережной Яузы, гул Садового кольца гаснет, разбиваясь о старые кирпичные стены и чугунные ограды.

Я вел Сергея прочь от людских глаз, к спуску у воды. Пока мы шли, я сканировал пространство, и обычное, и теневое — на предмет «хвоста» или ловушек. Чисто. Насколько я мог судить, Сергей пришел один.

Я знаю его больше десяти лет. Когда мы познакомились, он был «зеленым» стажером при Совете — дерганым, амбициозным, жадно ловящим каждое слово своего наставника. Уже тогда было ясно, что он пойдет по головам. Но мы были приятелями, почти друзьями. Ровно до тех пор, пока я не разругался с Аркадием Вороновым.

Не люблю вспоминать тот год. Есть вещи, которые нельзя пережить или забыть — они просто выжигают внутри дыру, и ты учишься жить вокруг этой пустоты. Сергей не был тем, кто нажал на курок в особняке Воронова, но он прекрасно знал, к чему всё идет. Как и весь Совет. Они бы даже «посочувствовали», если бы это не угрожало их креслам. Вместо этого они просто закрыли глаза и ждали, когда я сделаю удобную для всех вещь — исчезну.

Сергей больше мне не друг.

Он остановился у парапета, брезгливо смахнул невидимую пылинку с гранита и только потом облокотился, следя, чтобы рукав его кашемирового пальто не касался ничего грязного. Внизу плескалась темная, маслянистая вода. Небо было затянуто той особенной московской серостью, сквозь которую солнце пробивается лишь бледным пятном.

— Ну, — наконец нарушил молчание Сергей, глядя на воду. — Раз светская беседа у нас не клеится, перейдем к делу?

— А у нас есть о чем беседовать, Сережа? — усмехнулся я.

— Совету нужны твои услуги.

Я даже моргнул от наглости.

— Ты здесь официально? С гербовой бумагой и печатью?

— Не совсем. Возникли некоторые… процедурные сложности. Совет не смог прийти к единому мнению…

— Совет не может прийти к единому мнению даже в вопросе выбора закусок на банкет.

— …к единому мнению о стратегии, — строгим тоном закончил Сергей. — Привлечение стороннего провидца рассматривается как временная, кризисная мера.

— Стороннего провидца? — переспросил я, чувствуя подвох. Мои отношения с Советом, мягко говоря, натянутые. — И выбор пал на меня? Серьезно?

— Ты же знаешь, мы редко обращаемся к фрилансерам…

— А где Вениамин Львович? Я думал, он у вас главный по хрустальным шарам.

— Магистр Вениамин в творческом отпуске. Пишет мемуары в Барвихе.

— Значит, отказал. А Геликаон? Или как там этого грека зовут?

— Занят на объекте в Питере.

— Ну тогда тот эстонец, Яков? Он же вроде на ставке у ваших силовиков.

— Максим, — поморщился Сергей. — Не перебирай всю картотеку. Я знаю список аккредитованных магов не хуже тебя.

Я рассмеялся, хотя веселого было мало.

— Ты просто не нашел никого другого, да? Все штатные прорицатели либо заняты, либо послали тебя к черту. Вот почему ты здесь. — Я прищурился. — И Совет об этом ни сном ни духом. Они бы в жизни не одобрили мою кандидатуру.

— Не люблю угрозы, — жестко отрезал Сергей. — И я бы попросил тебя не лезть мне в голову своими фокусами.

— Думаешь, мне нужна магия, чтобы понять очевидное? У тебя на лбу написано «отчаяние», Сережа. Ладно. Что такого стряслось, что ты, рискуя карьерой, приполз ко мне, изгою?

Сергей поправил безупречный узел галстука, собираясь с мыслями.

— Ты слышал о «Китежском протоколе»?

Я посмотрел на него как на идиота.

— Об этом трепались во всех курилках последние полгода, — процедил он.

— В курилках для кого? Для небожителей из «Москва-Сити»? Я газет не читаю.

Сергей раздраженно выдохнул, выпуская пар.

— Согласно протоколу, все маги обязаны сообщать Совету о находках «нулевого класса». Недавно поступил сигнал. Археологи, черные копатели… неважно. Нашли кое-что.

— Кто-то стуканул?

— Нам сообщили. Следственная группа выехала на место и подтвердила: это наследие Гипербореи. Допотопная технология.

Я резко поднял голову:

— Рабочая?

— Да.

— Что делает?

— Не знаем.

— Она запечатана? Странно, что ваши костоломы просто не вскрыли её ломом, как обычно.

Сергей замялся, отведя взгляд.

— О… — протянул я, всё понимая. — Они попытались. И что случилось? Откат? Кого-то размазало по стенке?

— Детали инцидента засекречены.

— Значит, размазало. Проклятие? Страж? Или автоматическая защита?

— Формируется новая группа, — проигнорировал мой вопрос Сергей. — Было решено, что без грамотного провидца туда соваться нельзя. Нужен кто-то, кто видит вероятности до того, как сработает триггер.

— И ты зовешь меня в команду?

— Нет. — Сергей сделал паузу. — Ты будешь внешним консультантом. Подчиняешься лично мне. Никаких записей в протоколах. Я буду твоим буфером.

Я нахмурился.

— Что за цирк?

— Это единственный вариант. Совет тебя не пропустит через службу безопасности. Но если согласишься работать «в черную», я дам тебе доступ ко всей информации. И заплачу втройне.

Я отвернулся от него, глядя на реку. Где-то вдалеке гулко затарахтел дизель, и из-за поворота показалась ржавая баржа, груженая песком. На корме сидел мужик в тельняшке и курил, не обращая на нас никакого внимания. Сергей молчал, ожидая ответа. Баржа медленно проползла мимо, оставляя за собой шлейф сизого дыма и запах солярки. Ветер с реки ударил в лицо, растрепав волосы, но не принес свежести.

Я молчал, разглядывая мутную воду. Сергей деликатно кашлянул в кулак. Над головой, перекаркиваясь хриплым, простуженным басом, пролетела пара ворон — вечных хозяек московского неба. Они провожали баржу с таким видом, будто надеялись, что с нее что-нибудь упадет.

— Максим? — поторопил Сергей.

— Извини, — я наконец повернулся к нему. — Мне это не интересно.

— Если вопрос в деньгах, я могу согласовать бюджет…

— Нет. Дело не в деньгах. Просто от всей этой истории несет тухлятиной.

— Почему?

— Потому что она воняет, Сережа. За версту. Ты держишь меня за идиота?

— Слушай, будь реалистом. Совет никогда не даст тебе официальный допуск, учитывая твое досье…

— Если Совет не хочет давать допуск, тебе вообще не стоило ко мне приходить. — Я посмотрел ему прямо в глаза. — Каков твой план? Им так припекло, что они закроют глаза на источник информации? Чушь. Как только запахнет жареным — а там обязательно запахнет, — они начнут задавать вопросы. И угадай, кого ты сольешь первым, чтобы прикрыть свою задницу? Я не нанимался быть твоим козлом отпущения.

Сергей тяжело вздохнул, всем видом показывая, как его утомляет моя тупость.

— Почему ты такой упертый? Я даю тебе реальный шанс вернуться в обойму. Закрыть старые долги перед Советом. — Он обвел рукой серый бетон набережной и низкое небо. — Учитывая альтернативу — гнить в том подвале…

— А кто сказал, что я хочу возвращаться? Мне и так неплохо живется. Без ваших интриг.

— Это нелепо. Совет представляет интересы всех магов страны, Максим. Это Система.

— Да, всех. В этом-то и проблема.

— Ты опять про дело Воронова? — Сергей закатил глаза. — Господи, Макс, прошло десять лет. Забудь. Быльем поросло.

— Неважно, сколько прошло, — мой голос стал жестким. — Совет не стал лучше. Он сгнил окончательно.

— У нас было десять лет мира и стабильности. Это ты называешь «сгнил»?

— Причина вашей «стабильности» в том, что вы позволили Темным делать всё, что они хотят, лишь бы не раскачивать лодку. — Я шагнул к нему, заставив его попятиться. — Ты прекрасно знаешь, что творится в их закрытых клубах. Спроси людей, которые пропадают без вести, как им нравится этот ваш «мирный договор». Или спроси тех, кого находят в лесополосе.

— Мы не можем начать новую войну, Максим. Худой мир лучше доброй ссоры. Темные — часть экосистемы, нравится тебе это или нет. Тебе просто придется повзрослеть и принять это.