Перековка судьбы (СИ) - Колючий Александр

Он подхватил меня, помог сесть на скамью, принёс мокрую тряпку. Я успокаивал его, как мог, уверяя, что это просто от переутомления. Но я понял. Это была не просто «ментальная усталость». Мой Дар потреблял реальный, физический ресурс моего тела. Мою жизненную силу. Если я перейду черту, я могу не просто упасть в обморок. Я могу нанести себе непоправимый вред или даже умереть.

Прислушавшись к мольбам Тихона и собственному инстинкту самосохранения. Следующий день я провёл в полном покое. Я ел жидкую овсянку, пил травяной отвар и много спал. Я понял, что мой новый «мускул» требует не только тренировок, но и восстановления.

Когда на следующий день вернулся в кузницу, мой подход изменился. Он стал более размеренным, более профессиональным. Я больше не гнался за рекордами. Я работал интервалами: полчаса интенсивной работы с Даром, затем час простой физической работы — уборка, перекладывание инструментов, подготовка угля. Это позволяло моему разуму и телу прийти в норму.

Вечером я провёл финальный тест. Я взял новый, незнакомый мне ранее обломок металла — сломанный серп. Сделал глубокий вдох. На долю секунды активировал Дар, сразу включив нужные фильтры.

Процесс прошёл гладко, легко и абсолютно безболезненно. Я мгновенно получил всю нужную информацию: «Сталь, углерод ~0.6%. Закалена, но отпущена при слишком высокой температуре. Почти отожжена. Мягкая». Я «выключил» зрение, не чувствуя ни малейшего дискомфорта.

Я стоял посреди кузницы. Я прошёл путь от случайного, хаотичного открытия до осознанного контроля и превратил дикую, необузданную силу в точный, откалиброванный инструмент. Я знал его возможности, ограничения и его цену.

Я больше не был просто человеком со странным Даром. Я стал его мастером.

И теперь был по-настояшему готов приступить к главному. К проектированию своего шедевра.

После нескольких дней упорных «ментальных тренировок» начал чувствовать себя увереннее. Моё «Духовное Зрение» из дикого, необузданного мустанга, который сбрасывал меня при каждой попытке его оседлать, превращалось в послушную, хоть и всё ещё норовистую, рабочую лошадку. Я научился включать и выключать его по щелчку мысленного тумблера, фильтровать ненужную информацию и удерживать фокус достаточно долго, чтобы провести полный анализ любого куска железа, не рискуя при этом заработать мигрень и носовое кровотечение. Я был доволен собой, был инженером, который успешно откалибровал свой новый, экзотический, не имеющий аналогов в мире прибор.

Я думал, что понял его.

Как же ошибался.

Открытие, как это часто бывает в науке, произошло совершенно случайно. Я сидел на пороге кузницы, наслаждаясь редким моментом отдыха и солнечным теплом. На большом плоском камне рядом со мной, который я использовал как стол, лежал ржавый обод от колеса, который собирался проанализировать позже. По нему неторопливо, с чувством собственного достоинства, полз большой чёрный жук. Наверное, по своим очень важным жучиным делам.

Из чистого любопытства, желая ещё раз протестировать «быстрое переключение», я решил активировать Дар, сфокусировавшись на камне под ним. Но в последний момент мой взгляд сместился, и луч моего внутреннего «сканера» зацепил не камень, а самого жука.

Картина, которую я увидел, не имела ничего общего с тем, что я видел раньше.

Это не была чёткая, упорядоченная структура кристаллической решётки. Это не были цветные облака химических примесей. Мир не превратился в трёхмерный чертёж.

Я увидел… свет.

Вокруг тёмного хитинового панциря жука вибрировало и переливалось слабое, тусклое, но отчётливое сияние. Аура. Похожая на туман, окрашенный в бледные, голубовато-зелёные тона. Она не была статичной. Она пульсировала в такт его медленным, неторопливым движениям.

«Что это? — пронеслась в голове ошеломлённая мысль. — Сбой? Помехи? Прибор не может считать данные с органического объекта. Но… он что-то видит. Не структуру. А… энергию? Слабое, пульсирующее, био-энергетическое поле. Тот самый „биологический шум“, на который я раньше не обращал внимания».

В изумлении моргнул и «выключил» зрение. Жук был просто жуком. Чёрным, блестящим, ползущим по серому камню.

Я снова сфокусировался. Снова активировал Дар.

И снова увидел это. Слабое, живое свечение.

Понял, что всё это время изучал лишь одну, самую понятную мне функцию своего Дара. И совершенно упустил из виду другие его возможности. Моё научное любопытство, мой исследовательский голод проснулись с новой, удвоенной силой.

Я начал новый цикл экспериментов. На этот раз моей целью была жизнь.

Эксперимент № 1: Флора.

Подошёл к кусту крапивы, который яростно сопротивлялся нашим попыткам облагородить территорию. Сфокусировался. И снова увидел свечение. Бледное, едва заметное, но оно было. Слабая зелёная дымка, которая окутывала каждый лист, каждый стебель.

Затем я перевёл взгляд на старую яблоню во дворе. Картина была сложнее. Я видел не просто ауру вокруг ствола, видел, как по невидимым каналам внутри дерева медленно, лениво текут тонкие струйки этой же бледной, зелёной энергии. От корней — вверх, к ветвям и листьям. Это было похоже на замедленную съёмку речной системы. Я нашёл одну большую, засохшую ветку. И увидел, что энергетические потоки обходят её стороной. В ней не было жизни. В ней не было этого света. Она была тёмной, «пустой».

«Магическая эссенция, — вспомнил я строчку из анализа старых мехов. — Так вот ты какая. Не просто абстрактный параметр. А видимая, текучая энергия. Жизненная сила. У растений она пассивная, слабая. Как у аккумулятора с очень низким уровнем заряда».

Эксперимент № 2: Фауна.

Растения были слишком простыми. Слишком статичными. Мне нужно было что-то посложнее. Я увидел одну из наших трёх куриц-тунеядок, которая с важным видом ковырялась в земле в поисках червяка. Я сфокусировался на ней.

Изображение было на порядок ярче и динамичнее. Аура вокруг курицы была плотнее, интенсивнее. И она пульсировала. Не хаотично, а в чётком ритме. А в центре её маленького тельца, в районе груди, я увидел яркое, тёплое, оранжево-жёлтое ядро света, которое и было источником этой пульсации. Оно билось в такт её сердцу.

Я пытался найти аналогию в своём старом мире, чтобы понять увиденное.

«Если растения — это аккумуляторы на солнечных батареях, которые пассивно собирают энергию, то животные — это уже двигатели внутреннего сгорания. У них есть ядро-реактор, которое генерирует энергию. Они не просто „живые“, они — ходячие источники энергии».

Растения. Животные. Оставался последний, самый сложный, самый пугающий и самый интересный объект для исследования. Человек.

Я дождался момента, когда Тихон принёс мне в кузницу обед — миску с похлёбкой и кусок хлеба. Сделал вид, что с головой ушёл в изучение своего молотка, положив его на наковальню. Но когда старик подошёл и поставил еду на верстак, я, задержав дыхание, активировал Дар и сфокусировался на нём.

И мир взорвался.

Это было несравнимо ни с чем, что я видел до этого. Поток информации был таким мощным, таким сложным, что меня едва не сбило с ног. Голова закружилась, а в глазах на мгновение потемнело от информационной перегрузки.

Тихон светился.

Он был окутан сложным, многослойным коконом света. Внешний слой был бледным, почти бесцветным, он повторял контуры его тела и слегка колыхался при каждом движении. Защитное поле. Под ним был более плотный, ровный слой мягкого, спокойного голубого сияния. Это была его аура.

Но самое главное было внутри.

В центре его груди сияло ядро. Не тёплое, как у курицы, а яркое, почти как маленькое солнце. От этого солнца по всему его телу, к каждой руке, к каждой ноге, к каждому пальцу, расходилась невероятно сложная, тончайшая сеть светящихся каналов.

И я с потрясением узнал этот узор. Это была та же самая структура «магических каналов», что я видел в молоте своего деда. Только здесь она была живой, активной, бесконечно более сложной.