Спасите меня, Кацураги-сан! Том 17 (СИ) - Аржанов Алексей

Вскоре после завершения разговора я прошёл в ординаторскую, куда передали мои личные вещи из научно-исследовательского лагеря, а Щербаков показал, где находится душевая комната для персонала.

Кормили в больнице по три-четыре раза в день, а спать можно было в палате, за которой я до сих пор был прикреплён, так что по итогу я оказался обеспечен всеми удобствами.

Сбылась моя мечта! Наконец-то я могу буквально жить на работе. Ура!

Разумеется, эти мысли граничили с сарказмом, но я был не против пережить такой опыт. Честно говоря, устал я возиться с этим вирусом. Хочется вернуться к чему-то приземлённому, к нормальной клинической жизни.

Облагородив свою палату и переодевшись в свой халат, я вместе с Алексеем Георгиевичем Сергеевым прошёл к главному врачу, у которого подписал все необходимые бумаги для временного трудоустройства в главную клинику Владивостока.

Ближе к вечеру наступило затишье. Поток пациентов прервался, врачи дневной смены разошлись по домам, а в терапевтическом отделении остались только мы с Сергеевым. Алексей Георгиевич чем-то напоминал мне старого заведующего терапией из клиники «Ямамото-Фарм». Накадзима Хидеки тоже работал больше всех и дежурил чуть ли не каждую вторую ночь, несмотря на свой возраст.

Да, есть много таких людей в нашей профессии. Вроде и семьи есть, и с друзьями хочется повидаться, но какая-то необъяснимая привычка требует «жениться» на своей работе.

Я тоже всегда таким был, лишь в Японии решил немного отстраниться от всей этой волокиты и завести настоящую семью. Одну жизнь без семьи прожил. Уж во второй точно можно попробовать построить судьбу иначе!

— Доктор Кацураги, а могу я задать вам один… Эм… Неудобный вопрос, — разливая нам чай, произнёс Сергеев.

— Конечно, спрашивайте всё, что вам интересно, — ответил я.

— А это правда, что у вас в Японии медицина не такая уж и хорошая, как о ней говорят? — спросил Сергеев. — Понимаю, вопрос звучит обидно. Просто Япония входит в десятку стран с лучшей медициной, но мой коллега, побывав у вас, много раз упоминал, что у вас очень неудобная система.

— Не беспокойтесь, ваш вопрос меня не обижает, — улыбнулся я. — Есть две причины, по которым ваш знакомый так высказался. Во-первых, наши системы здравоохранения очень сильно различаются. Я бы даже сказал — кардинально. А во-вторых, у нас, как и у вас, большую роль играет удача. Можно попасть к хорошему врачу, можно попасть к плохому. Такое, как мне кажется, бывает во всех странах.

— Насчёт последнего согласен. А системы-то у нас в чём отличаются? — заинтересовался Сергеев.

— Начнём с того, что в России медицина полностью бесплатная, — произнёс я. — Да, здесь есть частные клиники, но при этом люди имеют возможность получить бесплатную помощь абсолютно в любой ситуации. Что бы ни случилось.

— Система «ОМС», — кивнул Сергеев. — Обязательное медицинское страхование.

— В Японии существует подобная система, но страховка покрывает лишь часть медицинских услуг. Всё остальное пациенты оплачивают самостоятельно, — объяснил я. — Плюс ко всему у нас не так уж и много широкопрофильных больниц. В основном страну заполнили частные клиники. То есть не всем удаётся прийти на приём к терапевту, а затем направиться к какому-нибудь кардиологу. Нет, для второй консультации придётся искать другую клинику. Хотя лично я в своей частной клинике стараюсь держать как можно больше врачей разных специальностей.

— Понял вас, доктор Кацураги, — вздохнул Сергеев. — Если честно, на слух система не кажется уж слишком отличной от нашей. Меня в целом здесь всё устраивает, но на прошлых местах работы я настрадался очень сильно. В основном из-за проблем с оборудованием. Кстати, как у вас дела с финансированием клиник? Техника работает? Сбои происходят редко?

— Опять же зависит от руководства, — сказал я. — Если главный врач находит способ зажать деньги и закупить дешёвое оборудование, конечно же, возникают проблемы!

— Вы прямо-таки в точку попали, — кивнул Алексей Георгиевич. — В этой клинике у меня таких проблем нет, но по молодости я работал в другом конце России и… Вы даже представить себе не можете, какие там были проблемы с финансированием. У меня создавалось впечатление, что главный врач все бюджетные средства на завтрак жрёт! Иначе я не могу объяснить, куда можно растратить такие суммы. Вот, к примеру, — он устроился поудобнее и приготовился рассказывать мне о своём опыте, — однажды я остался дежурить на ночь. Поступает пациент с фибрилляцией предсердий. Я созваниваюсь с дежурным кардиологом, и тот говорит, что нужно срочно проводить дефибрилляцию. Спрашивает меня, есть ли у нас в клинике дефибриллятор. Я вспоминаю, что такой аппарат точно висел в реанимации. Сразу же отчитываюсь, что смогу провести эту манипуляцию, несусь туда и… Что вы думаете?

— Он не работал? — предположил я.

— Хуже, — ответил Сергеев. — Это был муляж. В коробке было пусто. Лишь создавали иллюзию оснащённости клиники для проверяющих. А на деле даже столь нужного оборудования на месте не оказалось.

— Пришлось восстанавливать ритм лекарственными средствами? — спросил я.

— Да, но вы сами понимаете, как обстоят дела с фибрилляцией. Риск смерти у пациента с такой аритмией порой бывает слишком высок. Амиодарон вводить было уже слишком поздно, поэтому пришлось обойтись дигоксином. Еле-еле восстановил пациента, но потом всё равно пришлось перевозить его в другой город.

Понимаю, о чём он говорит. Такие ситуации действительно бывают. Амиодарон — один из важнейших антиаритмических препаратов. Но его можно использовать только в первые часы после срыва сердечного ритма. Позже он может только усугубить ситуацию. А дигоксин препарат хороший, но на нём одном далеко не уедешь. Ритм замедлится, но восстановится ли при этом правильная сократимость миокарда — вопрос.

— Не думайте, что такие ситуации возникают только в России, — успокоил его я. — Мне, к примеру, однажды довелось столкнуться с ситуацией, когда в клинике вырубилось всё электричество, а в аппаратах ИВЛ были выключены аварийные аккумуляторы. Если бы мы не догадались, в чём проблема, несколько пациентов точно не пережили бы ту ночь.

Мы ещё долго беседовали с Сергеевым, обсуждая недостатки и достоинства двух систем здравоохранения. Но вывод был очевиден. Везде есть свои подводные камни. К примеру, та же самая хвалёная система «ОМС» и бесплатная медицина в России в итоге обходится людям даже дороже, чем «наполовину платная» медицина в Японии.

Препараты и некоторые дополнительные обследования по итогу дешевле приобретаются за иены, чем за рубли.

Но в то же время в России гораздо проще вызвать скорую, взять больничный или оформить льготы. В Японии половина этих услуг предусматривается только в самых экстренных случаях.

Наш диалог уже в районе двух часов ночи прервала дежурная медсестра.

— Алексей Георгиевич, вас вызывают в приёмное отделение, — произнесла она. — Скорая привезла двух пациентов.

— С какими симптомами? — спешно накидывая халат, спросил он.

— Фельдшер скорой передал, что оба пациента с признаками обострения бронхиальной астмы, — объяснила медсестра.

— П-ф-ф… — шумно выдохнул Сергеев. — Сразу двое с астмой? Такого я давно не видел. Опять, что ли, поля в районах опыляют какой-нибудь дрянью? — он перевёл взгляд на меня. — Вы со мной, доктор Кацураги?

— Разумеется, — кивнул я. — Разделим пациентов, затем сопоставим мнения и решим, куда их госпитализировать.

Мы с Сергеевым быстро спустились в приёмное отделение, куда скорая только что доставила экстренных больных. Фельдшер о чём-то громко ругался с дежурной медсестрой.

— А что мы должны были им вколоть⁈ — выругался мужчина. — У нас за ночь уже двенадцатый вызов. А запас препаратов — не резиновый.

— Вы опять за своё, Андрей Евгеньевич? — обращаясь к фельдшеру, нахмурился Сергеев. — Только не говорите, что у вас закончился запас стероидов. Никогда в это не поверю.

— Стероиды мы без назначения врача не вводим. Этот урок я хорошо усвоил, — фельдшер решил поспорить ещё и с Алексеем Георгиевичем.