Дальний Рубеж (СИ) - Ступников Виктор

Долгий переход ожидаемо растянул наш строй. И хотя я старался как можно дольше давать отдохнуть детям и старикам, сажая их в машину, места внутри всем катастрофически не хватало. Стоило бы об этом позаботиться, но для этого надо было отреконструировать завод по очищению дурмана.

Но главным нашим врагом была не дорога, а отсутствие воды. Так сложилось, что на нашем пути не попадалось ни одного мало-мальски захудалого источника с живительной влагой. Иначе мы бы наполнили водой все ёмкости, что были у нас в наличии.

К счастью, к полудню мы наткнулись на старый, заброшенный колодец на обочине дороги. Вода в нем была с затхлым запахом, но после недолгой очистки и кипячения на походной горелке ее можно было пить. Эта небольшая победа взбодрила людей, и мы двинулись дальше с новыми силами.

Солнце уже клонилось к западу, когда впереди показались знакомые очертания нашей усадьбы. Но мое облегчение сменилось настороженностью. Вместо привычного ритма работ — стука ломов и скрипа тачек — над поместьем висела неестественная тишина. А у въезда, рядом с караулом наших ополченцев, стоял чужой, явно казенный, автомобиль.

Моя щека невольно гневно дернулась. Ревизор.

Люди замедлили шаг, почувствовав неладное. Я приказал старосте остановить группу на подходе, а сам, сделав вид, что проверяю подошву сапога, наклонился и зачерпну пригоршню пыли с дороги, чтобы энергично растереть ее по лицу и одежде. Нужно было выглядеть как можно более уставшим и озабоченным хозяином, только что вернувшимся из тяжелого похода.

Я вошел в ворота первым. На территории царил образцовый порядок, но чувствовалось напряжение. Рабочие не крушили стены, а занимались менее шумной работой: сгружали кирпич, подметали территорию. Их движения были слишком четкими, выверенными, будто они боялись сделать лишний звук.

Меня сразу заметили. Из-за спины караульного, стараясь быть незамеченным, ко мне бросился Петр. Его лицо было бледным, а глаза бегали.

— Ваше сиятельство, слава богу! — прошептал он, едва переводя дух. — Он здесь. Советник Лозинский. Прибыл сегодня с утра, сразу после вашего отъезда.

— Я вижу. Где он сейчас?

— В конторе, изучает книги. Капитан Немиров… — Петр сглотнул. — Капитан Немиров сопровождает его. Весь день ходит за ним по пятам и смотрит так, будто хочет не изучить, а пристрелить.

Это было хуже, чем я мог предположить. Я мысленно представил, как прямолинейный солдат и дотошный столичный чиновник проводят вместе несколько часов.

— Принял он их? — спросил я, кивая в сторону своих людей у ворот.

— Пока нет. Сказали ждать. Боюсь, это производит дурное впечатление.

— Наоборот, — отрезал я. — Покажет, что у нас нет тайн. Что люди пришли к нам сами, спасаясь от беды. Веди их, устраивай. Размести в большом сарае, выдай пайки. Я иду знакомиться с нашим гостем.

Я направился к управе, отряхивая пыль с плеч и стараясь придать лицу выражение усталой озабоченности, но не страха. Переступая порог, я увидел знакомую спину капитана Немирова, застывшую по стойке «смирно» в дверном проеме кабинета. Внутри, за столом Петра, сидел щегольски одетый человек в очках и внимательно изучал разложенные перед ним ведомости. Рядом стоял его секретарь с блокнотом.

— Ваше сиятельство, — громко и отчетливо, явно предупреждая чиновника, отрапортовал Немиров.

Человек за столом медленно поднял на меня глаза. Взгляд был холодным, оценивающим, без тени приветствия.

— Советник Лозинский, полагаю? — сказал я, делая шаг вперед. — Прошу прощения за свой вид. Только что вернулся. Вынужденная поездка. На соседей напали мародеры, пришлось эвакуировать выживших.

Лозинский отложил ручку и сложил руки на столе.

— Я наслышан о вашей… кипучей деятельности, ваше сиятельство. И о ваших методах. — Его голос был ровным, без эмоций. — Отчеты, — он легким движением пальца отодвинул стопку бумаг, — образцовые. Вызывает удивление такая эффективность в столь… сложное время.

В его словах явно сквозило недоверие. Он приехал искать не порядок в цифрах, а беспорядки в реальности.

— Спасибо. Стараемся, — я сел в кресло напротив, показывая, что чувствую себя хозяином положения. — Чем могу быть полезен?

— Многим, — он снял очки и принялся методично протирать стекла платком. — Например, могу ли я получить объяснение по поводу вооруженного отряда, находящегося под командованием лица, известного своей оппозиционностью императорскому двору? — он бросил взгляд на Немирова, застывшего в дверях. — И по поводу массового притока беженцев, которых вы без санкции свыше размещаете на подконтрольной территории?

Игра начиналась. И ставки в ней были предельно высоки.

Глава 13

Я почувствовал, как мышцы спины напряглись, но лицо сохранило спокойное, даже немного усталое выражение.

— Капитан Немиров — опытный офицер, верой и правдой служивший империи, — ответил я, ровным тоном, глядя Лозинскому прямо в глаза. — Его «оппозиционность», как вы выразились, — это лишь твердая позиция человека, который слишком хорошо знает цену бездарным приказам, приводящим к гибели солдат. Здесь, на месте, его опыт бесценен для поддержания порядка и обороны. Что касается беженцев… — я жестом указал в сторону улицы. — Или вы предлагали мне оставить женщин, стариков и детей умирать на пепелище, чтобы дождаться «санкции свыше»? Она пришла бы вместе с похоронными командами.

Лозинский медленно надел очки, его глаза за стеклами стали еще более нечитаемыми.

— Благотворительность — дело похвальное, ваше сиятельство. Но она не должна подрывать стабильность региона. Ваши действия, сколь бы благими ни были намерения, могут быть расценены как создание частной армии и самоуправство.

В дверях Немиров сделал едва заметное движение, будто готов был броситься на советника. Я поймал его взгляд и чуть заметно покачал головой. Сейчас нужна была не грубая сила, а тонкая игра.

— Советник, — я наклонился вперед, опустив голос, будто делясь секретом. — Вы проверяете отчеты. Они в порядке. Вы видите лагерь — люди работают, а не бунтуют. Я не создаю армию, я организую ополчение для защиты от шакалов, которых рождает война. Мародеров, вроде тех, что разорили Веретьево. Говорят, у них на вооружении есть даже пулемет. — Я сделал паузу, давая ему осознать этот факт. — Как вы думаете, что будет, если такая банда решит проверить на прочность не деревню, а, скажем, продовольственный обоз, следующий в столицу? Или нападет на имение какого-нибудь чиновника? Кто будет отвечать за это? Местные власти, которые бездействуют? Или столичные ревизоры, которые вместо помощи в наведении порядка ищут «крамолу» там, где ее нет?

Я видел, как в глазах Лозинского мелькнуло нечто похожее на интерес. Карьерист всегда думает о последствиях и о своей шкуре. Обвинить меня — это одно. Но если на его глазах произойдет крупный инцидент, который можно было предотвратить, виноватым назначат и его.

— Вы намекаете на конкретную угрозу? — спросил он, и в его голосе впервые появилась деловая нота, сменившая холодную формальность.

— Я не намекаю, я констатирую. Пятьдесят вооруженных человек, возможно, связанных с ханом Байраком, действуют в наших землях. Они уже сожгли одно село. Мои люди — не угроза стабильности, советник. Они — единственный заслон между этой шайкой и полным хаосом в округе. Я действую в интересах империи, даже без ваших санкций.

Лозинский откинулся на спинку стула, разглядывая меня. Воздух в комнате сгустился. Тишину нарушал только тяжелый вздох Немирова за спиной.

Наконец, советник произнес:

— Ваша… инициатива будет тщательно изучена. И проверена. В том числе и на предмет адекватности угрозы. — он встал. — Я остаюсь здесь еще на несколько дней. Надеюсь, ваши слова подтвердятся.

— Я в этом не сомневаюсь, — так же вежливо поднялся и я. — Петр найдет вам помещение. Капитан Немиров обеспечит вашу безопасность. — я снова посмотрел на капитана, вкладывая в взгляд весь приказ молча сносить присутствие этого человека.