Стражи восемнадцати районов. Том 1 (СИ) - Крейн Антонина

– Надо отдать должное Алекто: она отлично построила диалог для того, что поколебать твою уверенность в происходящем.

– Будто она у меня когда-то была, – буркнул я.

– Вот именно. И хотя некоторые в Ордене действительно относятся к тебе с опаской, демоница беззастенчиво сгущает краски и выворачивает смыслы наизнанку. Ведь во главе Небесных Чертогов стоит Михаил, а он – не идиот. Он знает, что не талант определяет человека, а человек использует свой талант. Нормальные люди не называет злодеями тех, кто умеет стрелять из пистолета или занимается боевыми искусствами, так? Да, сплетников полно везде, но ты работаешь не с ними, а со мной, Гавриилом и Михаилом. Если бы ты вызвал подозрения у наших белокрылых шефов, то тебя бы в принципе не допустили до экзамена на стража. В конце концов, вспомни: Михаил видел и твое досье, и твои мысли – и счел тебя настолько заслуживающим доверия, что позволил поступить на службу.

– Твои слова успокаивают меня, – заявил я крайне чинно для человека, который сутулой собакой свернулся в компьютерном кресле. – Однако, как и сказала колдунья на балу, друзей стоит держать близко, а врагов – еще ближе. Что если Михаил одобрил мою кандидатуру, исходя их этих соображений? И, как сказала Алекто, надеясь контролировать меня?

Феликс какое-то время молчал, словно прикидывая возможность такой подоплеки.

– Сомневаюсь, – покачал головой он. – У меня нет доказательств обратного, но, мне кажется, шеф чаще действует прямо, нежели строит многоходовочки. У него слишком много работы для того, чтобы развлекаться плетением интриг.

Рыбкин тяжело вздохнул, и я почувствовал укол вины за то, что пытаюсь заставить его сомневаться в чистых помыслах старых знакомых. Возможно, он уже проклял тот день, когда согласился с предложением Нонны Никифоровны подселить ему соседа.

А потом Феликс неожиданно спросил:

– А ты сам кем хочешь быть? Героем или злодеем?

– Точно не злодеем, – ответил я мгновенно.

– Тогда, я думаю, тебе не о чем волноваться. На небесах работает презумпция невиновности.

Но мне всё еще было мало. Мало заверений, мало бесед, мало ясности. Я – ненасытный невротик, и вряд ли когда-нибудь изменюсь. Встав, я подошел к кровати и присел на корточки возле нее так, чтобы мое лицо оказалось на одном уровне с лицом Рыбкина. На каких-то онлайн-курсах про коммуникативные хитрости разведчиков, которые я однажды прошел от скуки, говорилось, что так гораздо больше шансов услышать от человека правду.

А правда была мне нужна. Потому что, хотя я и почувствовал облегчение оттого, что Феликс знает о пророчестве, теперь внутри зрела другая тревога. Я переживал, что наши отношения могут измениться из-за предсказанной мне участи.

– Инга – сильная прорицательница? – спросил я.

Он кивнул.

– Насколько мне известно, прежде ее предсказания всегда сбывались.

– Значит, хочу я этого или нет, это моя судьба – стать злодеем.

– Не соглашусь, – Феликс покачал головой. – На мой взгляд, «судьба» – это слово, имеющее значение только для тех, кто позволяет жизни случаться с ним. А если ты сам выбираешь, что тебе думать и делать, то никакой судьбы не существует.

– Но предсказание?..

– Вырванные из контекста, даже самые незначительные слова могут показаться чудовищными, – он подпер щеку кулаком. – Давай по-честному. Ты боишься, что я, несмотря на все свои милые слова, теперь начну тебя остерегаться, так?

Я смутился. (Какая бестактность! Неужели его не учили говорить чуть менее прямо?) Потом осторожно кивнул.

– Так вот, не начну, – спокойно сказал Рыбкин.

И даже не добавил в конце никакой шутки.

Вдруг по погруженной в дремотную тишину комнате разнёсся звук урчащего живота. Я смутился: это мой желудок издавал столь непотребные воющие хоралы. Феликс вскинул брови и спросил, какого черта, если мы только что были на празднике. Я пробурчал, что был слишком взволнован всем происходящим для того, чтобы поесть. Рыбкин посетовал, что я жизни не знаю, раз первым делом на приемах не иду от души пожрать, но потом признал, что ему и самому кусок в горло не лез.

В итоге мы заказали доставку сырной шавермы с перчиками халапеньо, которую умяли все там же, в комнате Феликса, под успокаивающий гул катеров, круглосуточного катающих туристов по рекам и каналам города.

Провожая взглядом очередную лодку, пассажиры которой весело и ужасно фальшиво пели Chandelier Сии, я спросил у Феликса, как быть с тем прискорбном фактом, что Алекто попробовала увести меня силой. И вообще – увести куда? Где живут демоны? Что у неё за повелитель такой?

Рыбкин аж крякнул оттого, с какой скоростью из меня сыпались всё новые и новые вопросы. Посетовав на то, что ему пригодилась бы спецподготовка по адаптации новичков в мире магов, он залез в свой телефон и проверил рабочее расписание. После чего решительно объявил, что послезавтра мы отправимся в Чертоги.

– Я же обещал сводить тебя туда, верно? – напомнил он. – Вот и совместим приятное с полезным. Прогуляемся по небесному городу, а заодно получше познакомим тебя с устройством нашего мира – там и разъясню тебе всё про демонов.

Широко зевнув, он смял фольгу от шавермы в комок и метко зашвырнул ее в корзину для бумаг под столом. Потом эдак с намеком посмотрел на дверь.

– А сейчас я ужасно хочу спать. У тебя есть еще вопросы, Женя?

Я был вынужден разочаровать его положительным ответом.

– Почему ты попросил Ингу и Клугге никому не говорить о нападении Алекто?

– Потому что не стоит усугублять уже имеющиеся сплетни о тебе рассказами о том, что демоны жаждут привлечь тебя на свою сторону. Ты сейчас под софитами. Не будем выставлять их так, чтобы ты отбрасывал пугающе длинную тень.

На сей раз, чтобы все-таки заставить меня уйти, он встал и просто начал мягонько подталкивать меня в сторону двери, вытянутыми руками упершись мне в спину и сосредоточенно сопя.

– Хей, Фортунов, – окликнул он, уже когда я, оказавшись в холле, был готов покорно поплестись к себе.

Я оглянулся. Феликс стоял в дверном проеме, со спины освещенный луной и умной колонкой, продолжавшей светомузыкально приплясывать на столе.

– Твое погружение в мир магии проходит куда более хаотично, чем следовало бы. Я представляю, как могут смущать и дезориентировать некоторые вещи. Но знай: несмотря на все непонятки вокруг, ты выбрал идти по лучшей дороге из возможных. И она очень красивая, эта дорога. Я надеюсь, в дальнейшем она будет радовать тебя сильнее, чем пугать.

Я моргнул.

– Эмм… Она меня уже радует, Феликс. Даже в те моменты, когда я веду себя, как ссыкло. Честно.

– Оу. Значит, я зря тебя утешаю.

– Не-не, утешай меня почаще, я это люблю, – закивал я. – Я ведь ссыкло почти 24/7. И, кстати… Если честно, меня пугает мысль о том, что завтра в Небесных Чертогах на меня будут пялиться так же, как на балу.

– Ну, вообще, Небесные Чертоги – это целый город. Ты не настолько звезда, не обольщайся. Но я что-нибудь придумаю для твоего спокойствия, – пообещал он, и мы наконец-то разошлись.

15. О прогулках на небесах и разбитых аквариумах. Арка Небесных Чертогов

Заметка себе на будущее: не доверять Феликсу, когда он обещает «что-то придумать».

Потому что его мыслительный процесс слишком оригинален для такого человека, как я. Наверное, если бы идея Рыбкина касалась кого-то другого, то я сказал бы: ух ты, забавно. Но так как он предлагал решение мне, то моей единственной реакцией оказалась фраза из популярного мема: вы напугали деда.

– Ты хочешь, чтобы я надел парик и очки? – вытаращился я, когда он деловито протянул мне оба упомянутых предмета.

– Так тебя точно никто не узнает, – пояснил Феликс. – Будешь в безопасности.

– По-твоему, там никого не смутит, что рядом с тобой объявится странный парень с розовым каре и в очочках?!

– Это же Чертоги. Там все по-своему странные.