Стражи восемнадцати районов. Том 1 (СИ) - Крейн Антонина

– Что-то я не заметил.

– Так ты там пока и не гулял.

Феликс умел убалтывать и уламывать. Так и получилось, что второй раз в своей жизни на небеса я отправился в нестандартном для себя образе. Голубые джинсы, позаимствованные у того же Рыбкина, белая рубашка и сиреневый джемпер в ромбик – я смотрел в зеркало и видел какое-то ванильное чудовище, готовое променять родную мать на клубничный баббл-ти с банановыми джус-боллами.

Но Феликс был прав: в таком обмундировании меня было не узнать. Плюс, моя привычная аура самовлюбленного козла значительно притухла. Конечно, если бы кто-то вгляделся в мое лицо, то традиционно пришел бы к выводу, что я та еще сволочь. Однако волосы цвета хуба-бубы и желтые очки ослепляли, как семафор, практически лишая возможности что-то там разглядеть.

Я боялся, что Рыбкин, смотрящий на меня с явным одобрением, предложит мне навсегда сменить стиль, но он сказал лишь:

– Очаровательная дикость. Уже представляю, с каким облегчением вздохну, когда ты снова станешь собой.

– Я и так я, – буркнул я, не зная, радоваться или злиться.

– Да, но только когда открываешь рот.

Мы отправились в Небесные Чертоги не через прежний портал во дворе-колодце, а через другой, расположенный в Юсуповском саду. Ни много ни мало он таился в стволе старого дуба. Со стороны мы наверняка выглядели как злостные хулиганы, режущие бедную кору уважаемого дерева: но на самом деле Феликс просто пальцем чертил на ней магические знаки, каждый из которых тотчас вспыхивал золотом.

Открывшийся в стволе портал напоминал тот, что создала Алекто – такой же магический водоворот, только на сей раз безмятежно-голубого цвета. Впихнутый в дерево, он был пугающе узким – какая-то расщелина, один вид которой заставлял невольно вытянуться по струнке.

– Из-за узости и рискованного расположения на виду у гуляющих мало кто пользуется этим входом в Чертоги, – пояснил Рыбкин. – Но мне нравится место, в которое он ведёт.

И Феликс, повернувшись боком, кое-как протиснулся в лазоревую дыру. Смахнув с лица колючие прядки розового парика, я повторил за ним.

Буль-буль-буль – проход сквозь этот портал был похож на нырок в море – и в следующее мгновение я обнаружил себя стоящим на просторной смотровой площадке.

Оглядевшись, я понял, что она расположена на плоской крыше огромного небесного дворца. По трём сторонам от нас возвышались его башни – сплошь разноцветные стрельчатые окна и лестницы, опасно вьющиеся прямо по внешней стороне стен. Балюстраду смотровой площадки обвивал цветущий клематис, чьи фиолетово-синие звездчатые цветы испускали сладковатый запах меда и миндаля.

Феликс, прошедший сквозь портал до меня, уже стоял у парапета, расслабленно убрав руки в карманы и любуясь окрестностями. Было жарко; я чувствовал, как раскален камень под подошвами моих кед, но при этом на крыше плясал сильный, холодный ветер – в итоге мой кардиган пришелся очень кстати. Да и Рыбкин не стал снимать свой длинный легкий плащ бежевого цвета. Его полы, как всегда, разлетались, словно у какого-то супергероя в хорошо нарисованной анимации, а концы пояса извивались, как тени пустынных змей.

– Отсюда видно центральную часть Небесных Чертогов. Красота, правда? – обернулся Рыбкин.

Я подошел к нему, на всякий случай придерживая парик. Не хотелось бы, чтобы тот отправился в самостоятельное путешествие, смущая небожителей мыслью о том, что в их милом городе с кого-то сняли скальп.

Открывшийся мне вид действительно был прекрасен.

Волшебные острова безмятежно парили в пронзительно-синем небе. Дворцы и оранжереи, библиотеки и магазинчики, чайные дома и ротонды для отдыха… Все здания Небесных Чертогов были сложены из белых камней, однако тут и там насыщенными радужными красками вспыхивали украшавшие их мозаики и витражи.

По узким старинным улочкам и арочным мостам, соединяющим острова, прохаживалась ангелы в свободных одеяниях и большеглазые олени, ласковые, как кошки. Иногда можно было увидеть таких же, как мы, колдунов, а также волшебных существ – птиц сирин, грифонов, русалок, плещущихся под водопадами, нимф в цветочных венках...

Пока я любовался, Феликс навел указательный палец на горизонт, словно болт в арбалете.

– Дворец Михаила, в котором ты был, располагается в отдалении потому что наш небесный папочка любит уединение, – объяснял он. – Остальные архангелы бессовестно повторяют за ним. Так что самые крупные владения, а также дворцы общих собраний, и основные архивы находятся в восточной части Чертогов. А здесь – что-то вроде туристического центра.

– Я и не думал, что на небесах есть обычная городская жизнь, – ошарашенно пробормотал я, продолжая жадно изучать зеленые острова, расстилающиеся перед нами.

– «Обычная»!.. – насмешливо всплеснул руками Рыбкин. – Быстро же ты привыкаешь к чудесам.

Он дал еще несколько комментариев о том, что и как здесь устроено, а потом, пообещав купить карту, повел меня вниз.

Мы отправились гулять. Меня восхищало и пьянило разлитое повсюду волшебство. Всюду цвели сады, благодаря которым воздух был напоен ароматами инжира и фиников, гибискуса и плюмерии.

– Это – главная артерия города, – провозгласил Феликс, когда мы из тайного прохода между двумя зданиями вдруг вынырнули на широкую холмистую улицу.

Крохотные чайные дома и магазинчики с яркими вывесками перемежались с дворцами, похожими на раскрывшиеся кувшинки. Откуда-то слышалась средневековая музыка лютни, переплетающаяся с шорохом крыльев и курлыканьем голубей.

– Она называется Улица Тихого Облака. Облако действительно опускается на нее почти каждый вечер – многие путают его с туманом – и в итоге дорога выглядит так, словно по ней течет молочная река.

Рыбкин приветливо махнул толстенькому ангелу, выставлявшему меловую доску с меню перед входом в какой-то ресторанчик. «Блюдо дня: запеченные орхидеи с орехами». Ангел помахал в ответ. В целом на Улице Тихого Облака было больше небожителей, чем мы видели прежде, но все же их количество не шло ни в какое сравнение с запруженными улицами земных городов, и ангелы, переговаривающиеся негромкими голосами, казались тихими, как вода.

– С этим прекрасным облаком есть только одна проблема, – продолжал, между тем, Феликс. – Под его прикрытием ужасно удобно совершать убийства и грабежи.

– Здесь бывают убийства? – не поверил я.

– Да, как и везде. Но, конечно, они происходят гораздо реже, чем в Петербурге или, тем более, в Сумрачном Городе.

Сумрачный Город… Я встрепенулся. Так называлось место, о котором говорила демоница Алекто.

Мы продолжили идти – вверх по холму, вниз по холму, «мимо ристалищ, капищ, мимо храмов и баров»[1] – и Феликс негромко рассказывал мне об антиподе Небесных Чертогов.

Как можно догадаться, там жили демоны. Сумрачный город располагался в мрачном скалистом регионе Изнанки, частично – вообще под землей, в пещерах столь грандиозных, что иногда не удавалось разглядеть их своды. Эти своды усеивали окулюсы – огромные световые окна, благодаря которым лунный и солнечный свет все же имели возможность танцевать с подземными жителями, касаясь их бледной кожи и темных дел.

Я спросил, бывал ли Рыбкин когда-нибудь в Сумрачном Городе, и тот подтвердил, что да.

– Однако я никогда не видел Мавета.

Феликс произнес это имя в тот момент, когда мы проходили под одной из изящных арок, которыми были украшены улицы и которые слегка светились при приближении людей. Словно распознав имя Мавет, эта арка замерцала не голубоватым, а рубиново-красным цветом – и на нас тотчас с подозрением оглянулся ангел, читавший книгу на скамье неподалеку. Он ничего не сказал, но всё же подобная сигнализация поразила меня.

– Алекто упоминала это имя, – осторожно сказал я. – Она называла Мавета своим господином.

– Так и есть. Строго говоря, Мавет – господин для всех сумрачных жителей, но для Алекто – особенно, потому что она – его правая рука.

– Эта демоница – настолько важная персона?!