Печать пожирателя 8 (СИ) - Соломенный Илья

«Ты становишься зависимым, Львов», — внезапно прошептало отражение.

Он едва не ударил по зеркалу кулаком, но в последний момент сдержался. Нужно было продолжать играть свою роль.

Вызов пришёл на линзы в тот момент, когда Сергей раскланялся с очередными престарелыми дворянами, пытающимися научить его жизни.

Отойдя в сторону, он ответил.

— Говори.

— Ну и тон, Львов, — голос Киры прозвучал насмешливо, будто она видела его напряжение, — Расслабься. У меня для тебя подарок.

Сергей стиснул зубы, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

— Если это очередная твоя игра…

— О, это куда интереснее, дорогой, — она прервала его, и в трубке послышался мягкий смешок, — Ты так старался последние месяцы… И кое-кто, наконец, решил с тобой познакомиться.

Сердце Сергея застучало быстрее.

— Сейчас?

— Да. И не вздумай задерживаться.

— Я выезжаю немедленно. Где встреча?

Кира рассмеялась — звонко, почти по-девичьи.

— Глупый… Никуда ехать не надо.

Пауза.

— Что?

Сергей замер. Взгляд автоматически метнулся к окнам бального зала, где за стеклами мелькали силуэты гостей.

— Ты шутишь?

— Ни капли, дорогой. Иди в парк. Один. К дальней беседке.

И она сбросила вызов.

Не теряя времени, Сергей поставил бокал с вином на поднос проходящего официанта, и направился к выходу в парк.

Фонари, освещавшие дорожки, горели тускло, будто кто-то специально приглушил их магию. Воздух пахнул мокрой листвой и чем-то ещё — резким, электрическим, как перед грозой.

Сергей шёл быстро, думая лишь об одном — кто? Кто из них?

Луна, пробиваясь сквозь рваные облака, серебрила мраморные ступени полуразрушенной ротонды. Сергей замедлил шаг, заметив впереди две фигуры.

«Чёрт!»

Генерал-лейтенант, князь Владимир Долгорукий и его сын Василий стояли спиной к нему, о чем-то тихо беседуя.

Сергей сжал кулаки. Вот уж с кем он хотел пересекаться меньше всего.

«Не могли найти другого места, чтобы поболтать?»

Он уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг услышал:

— Сергей Львович! — голос князя Долгорукого прозвучал неестественно громко в ночной тишине, — Мы вас ждем.

Сергей замер.

Василий Долгорукий — высокий, угловатый юноша с бледным, как у покойника, лицом, повернулся и улыбнулся. Не светской улыбкой, а чем-то куда более неприятным: будто видел Сергея насквозь. Будто видел все те темные дела, что он совершал по приказу Киры.

— Вы… меня ждёте? — Сергей медленно приблизился, чувствуя, как под кожей шевелятся тени.

Князь Долгорукий сделал шаг вперед. В лунном свете его лицо казалось вырезанным из желтого мрамора — жёсткие складки, холодные глаза, тонкие губы, сложенные в подобие улыбки.

— Конечно. Разве не для этого вы пришли? — Он протянул руку, и Сергей машинально пожал её. Ладонь князя была сухой и горячей, как уголь под пеплом, — Благодарю вас, кстати. За всё, что вы сделали для нашей организации.

Сергей почувствовал, как что-то внутри него замирает.

Они.

Это они — лидеры мятежников!

Василий засмеялся.

— Выглядишь потрясенным, Серёга. Неужели думал, что обнаружишь здесь какого-то оборванца из подполья?

Князь поднял руку, останавливая сына.

— Сергей доказал свою преданность. Он заслужил правду.

Львов резко выдохнул.

— Так это… вы отдали приказ убить Терновского? Вы украли чертежи с завода?

— Мы? — Князь покачал головой, — Нет, Сергей. Ты. Но — по нашей просьбе.

Он положил руку Сергею на плечо.

— Добро пожаловать в настоящую игру.

Лунный свет пробивался сквозь листву, рисуя на земле узоры, похожие на магические руны. Князь Долгорукий остановился под древним дубом, положил ладонь на его кору и обернулся к Сергею:

— Месяцы подготовки. Сотни жизней. Тысячи тонких нитей, которые мы плели… И всё ради одного момента.

Василий, стоявший чуть поодаль, нервно постукивал пальцами по эфесу церемониального кинжала.

— Отец скромничает. Мы уже в шаге от того, чтобы перевернуть Москву с ног на голову.

Сергей почувствовал, как в груди зашевелилось что-то тёмное и жадное.

— И что же мешает?

— Ты наверняка помнишь, как мы разорвали помолвку Варвары с тобой? — начал князь неожиданно мягким тоном.

Сергей почувствовал, как в висках застучала кровь. Образ Варвары — высокомерной, холодной, бросившей его с презрительным письмом — вспыхнул перед глазами.

— Прекрасно помню, — ответил он ровным голосом, — И прекрасно понимаю ваши мотивы.

Князь покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее искренность.

— Прошу прощения за эту… необходимую жестокость. Это было политическое решение — после твоего поражения на дуэли нам пришлось демонстративно отстраниться, — Он сделал паузу, — Но мы никогда не отказывались от этого союза по-настоящему.

Василий, стоявший рядом, кивнул:

— Особенно теперь, когда ты доказал свою ценность для нашего дела.

Сергей ощутил, как что-то холодное и скользкое заползает ему в грудь. Он представил Варвару — её надменную улыбку, презрительный взгляд… И понял, что хочет не жениться на ней, а задушить.

Убить — жестоко и хладнокровно.

— Вы слишком добры, — произнес он, заставляя губы растянуться в подобии улыбки, — Но разве Варвара согласится?

Князь махнул рукой:

— Дочь послушается моего решения. Тем более… — Его взгляд стал проницательным, — … ты ведь всё ещё любишь её, не так ли?

Перед глазами Сергея всплыли другие губы — жадные, насмешливые, пахнущие дорогими духами и кровью.

Губы Киры.

— Конечно, — солгал он, — Вашу дочь сможет забыть только слепой.

— Тогда все решено, — заключил князь. — После успеха операции мы объявим о возобновлении помолвки.

Сергей кивнул, тщательно скрывая ярость. В голове уже складывался план: сначала использовать Долгоруких, добиться власти… А потом…

— Я тронут вашим доверием, князь, — произнес он, делая глубокий поклон, — И готов оправдать его. Но скажите честно — вы всерьез готовы отдать дочь в жены чернокнижнику?

Тишина. Даже ветер будто замер.

Василий напрягся, пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

А князь Долгорукий… рассмеялся.

Громко, искренне, как будто услышал лучшую шутку в жизни.

— Ох, Сергей, — он вытер слезу с морщинистой щеки, — Неужели ты думаешь, что тёмные искусства практикуют только в подворотнях?

Сергей даже не моргнул.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, — князь внезапно перестал смеяться, и его голос стал низким, словно доносящимся из-под земли, — что во многих семьях всегда были свои… специалисты.

Он медленно поднял руку, и между пальцами вспыхнул свет — но не золотой, не благородный, а гнилостно-зеленый, мерцающий, как болотный огонёк.

Сергей почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

— Вы…

— Мы, — поправил его Долгорукий, — Ты не первый, кто пошёл этим путем в нашем кругу.

Василий, до этого молчавший, ехидно ухмыльнулся:

— Мой прадед лично разработал ритуал, который использовали мятежники в тридцатых годах прошлого века. Целая деревня, занятая солдатами Императора высохла за ночь. Без единого следа.

Луна, пробиваясь сквозь листву, освещала лица троих мужчин холодным серебристым светом. Сергей стоял, скрестив руки на груди, чувствуя, как в висках пульсирует ярость.

— Вы ведь неспроста заговорили о своей дочери, князь?

Князь Долгорукий обменялся взглядом с сыном, затем медленно провел рукой по резной колонне беседки.

— Моя дочь — провидица, Сергей. Её видения… были одним из наших преимуществ.

Сергей нахмурился.

— Были?

— Именно так, — Князь сжал кулак, и в его глазах вспыхнуло что-то тёмное, — Видения Варвары позволяли нам предугадывать действия врагов, избегать ловушек, находить слабые места в их защите. Но теперь…

— Теперь они стали ненадёжными, — резко вступил Василий, нервно постукивая пальцами по эфесу кинжала, — И всё из-за одного человека.