Идеальный мир для Химеролога 4 (СИ) - Сапфир Олег

— Агнесса, у тебя стресс, — мягко сказал я. — Тебе мерещатся преступники. Это был наш лаборант, стажёр Петя. Просто похож, вот и всё.

— Петя⁈ Он же только что орал, что уничтожил корпоративный центр!

— Ну, приснилось парню. Амбициозный очень.

Она открыла рот, чтобы высказать всё, что думает о моём «Пете», но тут дверь снова открылась.

В операционную ворвалась Катерина. В слезах, тушь размазана по щекам, в руках она держала опоссума, который висел безжизненной тряпочкой.

— Я убила пациента! — зарыдала она. — Я убийца! Перепутала дозировку! И теперь он не дышит! Виктор, что мне делать⁈ Меня посадят!

Я закатил глаза. Да что ж у меня сегодня проходной двор, а не процедурная?

— Катя, — спокойно произнёс я. — Подойди сюда.

Она подползла к столу, протягивая мне «трупик». Опоссум не подавал признаков жизни. Язык вывалился, глаза стеклянные.

— Дай ему щелбан, — сказал я.

Катерина всхлипнула.

— Чего?

— Дай. Ему. Щелбан. По носу.

Она неуверенно подняла руку и щёлкнула зверька по носу.

Опоссум тут же открыл глаза, втянул язык и злобно зашипел, недовольный тем, что его гениальная актёрская игра была так грубо прервана.

— Видишь? — сказал я. — Это защитный механизм. Тантатоз. Мнимая смерть. Иди работай и учи матчасть.

Катерина, шмыгая носом, прижала к себе недовольного зверя и поплелась к выходу.

Агнесса медленно привстала.

— Виктор… Это же… Катерина Белозёрская? Младшая дочь графа? Та, что сбежала из дома со скандалом? Я её знаю, мы пересекались на балах.

— Да не, — я махнул рукой. — Обозналась. Это наша уборщица, Клава. Просто очень похожа. Типаж такой.

— Уборщица Клава в платье за пятьсот рублей⁈

— Хорошо платим, — пожал я плечами. — Что с тобой сегодня такое творится? Как тебе много всего кажется. Может, тебе тоже курс лечения прописать? От галлюцинаций?

Агнесса откинулась в кресле и закрыла лицо руками.

— Я схожу с ума… Я точно схожу с ума в этой клинике…

В этот момент в кабинет заглянула Валерия, чтобы узнать как у нас всё проходит и когда я освобожусь. Когда она ушла, забыв прикрыть за собой дверь, из коридора донёсся грохот и яростный рык. Такой, что аж стены задрожали.

Агнесса вскочила.

— Багратион! — она узнала своего тигра. — Что с ним⁈

— Да забей, — я даже не оторвался от Миши, который, кстати, под действием моей магии впал в лёгкий транс и с интересом наблюдал за разноцветными искрами вокруг себя. — Сиди здесь, а то потом скажешь, чтобы я тебе повторял, что там у твоего брата. Записывай давай динамику, я диктую. Пульс сто двадцать, энергетический контур стабилен…

Снаружи что-то с грохотом упало. Послышался звук, похожий на то, как огромная кошка точит когти о металлическую дверь.

— Виктор! — Агнесса металась по кабинету. — Там Багратион сейчас кого-то порвёт! Или его порвут! Непонятно, что с ним!

— Да не, играется, наверное, — отмахнулся я.

— Ну ладно, — она попыталась взять себя в руки, но голос её дрожал. — Наверное, ты не понимаешь, но он стал в последнее время сильнее. Намного сильнее! И может, у него какой-то сдвиг по психике случился. Такое же бывает у химер после резкого скачка силы! Он же разнесёт здесь всё!

— Ну, если случился, то его успокоят.

Агнесса рассмеялась.

— Ага, конечно! Тигра успокоят. Кто? Хомяки твои, что ли?

Скрипнула решётка на стене. Из вентиляции выпрыгнул один из моих хомяков-спецназовцев.

Он был в полном боевом облачении: крошечный чёрный костюм, чёрная бандана. Он подошёл к столу, где лежали инструменты, и с максимально серьёзным видом взял маленький скальпель. Встал в позу самурая, готовящегося к последнему бою.

Он посмотрел на дверь, откуда доносился рык тигра, потом на скальпель, потом на меня.

Агнесса смотрела на него, и её смех застрял в горле.

— Не-не-не, отмена! — быстро сказал я хомяку. — Это она не бросает вызов. Это она просто предполагает. Положи железку.

Хомяк разочарованно пискнул, положил скальпель обратно, отряхнул лапки и, бросив на Агнессу укоризненный взгляд, удалился.

Агнесса медленно опустилась в кресло.

— Виктор… — её голос был тихим и слабым. — А что вообще здесь хомяки делают? Почему они… такие?

— Да хрен знает, они, блин, везде, — я пожал плечами, заканчивая работу с энергетическими каналами Миши. — Слушай, ты же аристо, влиятельная женщина. Давай закон какой-то придумай. Можешь обратиться лично к императору или к кому там нужно… Сочините какой-нибудь закон, чтобы хомяков запретили отдавать ветеринарам. Это неправильно, я тебе серьёзно говорю. Или пусть выделяют специальный фонд для их содержания. А то у меня бюджет скоро треснет от их прокорма и экипировки.

Я посмотрел на неё. Агнесса сидела неподвижно, глядя в одну точку. Её взгляд был расфокусирован.

Я щёлкнул пальцами.

— Ну, что висим? Я жду государственной поддержки.

Она медленно повернула голову в сторону приоткрытой двери в коридор.

— Да там это… — прошептала она.

— Что? — я тоже посмотрел туда.

Мимо двери проплыл Багратион. Точнее, проехал.

Он лежал на спине, раскинув лапы, с абсолютно ошалевшим выражением на морде. А за заднюю лапу его тащил Псих. Мой пёс, весело виляя хвостом, буксировал трёхсоткилограммовую тушу тигра, как любимую плюшевую игрушку.

Багратион даже не сопротивлялся. Он просто смотрел в потолок с видом существа, которое познало дзен и смирилось с неизбежностью бытия.

— Псих, что ли? — уточнил я.

— Ну, наверное… — выдавила Агнесса.

Я посмотрел на удаляющуюся процессию, вздохнул и вернулся к Мише.

— Да не, показалось тебе. Где ты видела, чтоб обычная собака тигра тягала? Это оптическая иллюзия. Преломление света в коридоре.

— И правда нигде… — эхом отозвалась она.

Я громко свистнул.

— Псих! Отпусти гостя! Багратион, место!

В коридоре раздался глухой стук — видимо, Псих отпустил лапу, и она упала на пол. Через секунду в кабинет, прижимая уши и озираясь, зашёл тигр.

Он весь дрожал, дёргал шкурой. Подошёл к Агнессе, присел возле её ног и начал активно ластиться, пряча морду в складках её одежды, как испуганный котёнок, ищущий защиты у мамочки.

— Что с ним?

— Не знаю. Может, Псих ему анекдот рассказал. Страшный.

— Виктор, он дрожит.

— Ну, может, замёрз. Сквозняки у нас.

Я повернулся к Мише.

— Ладно, хватит болтать. Финальная стадия.

Я снова положил руки на мальчика. Теперь начиналось самое сложное — закрепление результата.

Энергия полилась мощным потоком. Я видел, как его аура начинает светиться, меняя цвет с бледно-серого на насыщенный золотистый.

Мишу начало трясти. Его глаза закатились, тело выгнулось дугой. Мальчик что-то бормотал на неизвестном языке, его пальцы скрючились…

— Всё, держись! — скомандовал я, вливая последний импульс.

Миша глубоко вздохнул и обмяк на столе.

— Готово.

Я отошёл, вытирая пот. Руки дрожали от перенапряжения.

Мальчик открыл глаза. Они были ясными и чистыми.

— Я… я есть хочу, — сказал он. — Сильно.

— Это хороший знак.

Мы попрощались. Агнесса, всё ещё пребывая в лёгком шоке от увиденного (и от хомяков, и от тигра, и от лечения), поблагодарила меня, оставила на столе конверт с деньгами и, забрав брата и уже пришедшего в норму Багратиона, поспешила удалиться.

Когда дверь за ними закрылась, я выдохнул. Сил не было даже на то, чтобы дойти до кофемашины.

Я рухнул в кресло и закрыл глаза.

И тут зазвонил телефон.

— Да кого там ещё…

На экране светилось имя: «Семён Петрович».

Я нажал на приём.

— Слушаю.

— Командир, — голос старого вояки звучал встревоженно. — Тут это… с теми тремя парнями, которые таблетки выпили… Что-то с ними творится. Неладное.

— Что именно? Умерли?

— Нет. Хуже. Они… они меняются. Командир, тебе бы лучше самому глянуть. Прямо сейчас.

Я застонал. Ну конечно. Никакого отдыха.