Идеальный мир для Химеролога 4 (СИ) - Сапфир Олег

— Я… мы не могли остановиться. Макар сказал…

— Да ладно, забей, — перебил её Виктор. — Всё нормально. Я смог убежать.

— В смысле убежать? — она подняла на него недоверчивый взгляд. — Мы оттуда на броневиках еле уехали! Там такая тварь была… Она деревья ломала, как спички!

— Ну, я быстро бегаю, оказывается, — невозмутимо ответил он. — Страх окрыляет. Знаешь, как говорят: хочешь жить — умей вертеться. Вот я и вертелся. Между деревьями.

Агнесса посмотрела на него. Врёт. Нагло, в глаза. Никакой человек не смог бы убежать от той твари. Но допытываться было бесполезно.

— Главное, что жив, — сказала она. — Я… я рада. Честно.

— Я тоже рад. Кстати, насчёт того, что ты рада. Ты не забыла, что у нас завтра по расписанию?

— Завтра? — Агнесса нахмурилась, пытаясь вспомнить свой график. — Совещание у акционеров… Встреча с поставщиками… Что-то ещё?

— Лечение брата, — напомнил Виктор.

Агнесса замерла. Чашка в её руках звякнула о блюдце.

— В смысле «не забыла»? Я даже не знала об этом! Ты не сообщал! Мы же договаривались, что ты позвонишь!

— Ну вот, теперь сообщаю, — Виктор посмотрел на часы. — Завтра. Ровно в шесть утра. Хочу успеть до открытия клиники. Второй этап терапии. Самый важный.

— Прикольно, — нервно усмехнулась Агнесса. — А ничего, что Миша сейчас далеко отсюда?

— В другом городе? — Виктор нахмурился.

— Нет, в Петербурге, но на другом конце у дальних родственников. Он уехал только вчера вечером.

Виктор помолчал, барабаня пальцами по столу.

— Ну, вообще никаких проблем.

— Правда? Можно перенести?

— Конечно. Просто, если вовремя не сделать лечение, у него начнутся некоторые… последствия. Откат. Организм начал перестройку, ему нужен стабилизатор. Если прервать процесс, болезнь опять начнёт прогрессировать. Причём агрессивно. Ему будет плохо. Очень плохо. А так — ничего. Никаких проблем.

Он развёл руками.

— В общем, ты ознакомлена. Дальше думай сама.

Агнесса побледнела.

— Твою мать… — прошептала она, вскакивая со стула. — Сколько времени? Уже вечер! Отсюда на машине часа три, и то, если пробок не будет.

Она схватила телефон.

— Мне надо бежать.

— Беги, беги, — напутствовал её Виктор, допивая кофе. — Только не забудь: завтра в шесть утра. Опоздание нежелательно. У меня плотный график.

Агнесса уже не слушала. Она вылетела из клиники, на ходу набирая номер Макара.

— Срочно! Поднимай вертушку! Да, плевать на разрешение на полёты! Мне нужно доставить Мишу домой! Любой ценой!

Её машина сорвалась с места, оставив после себя облако пыли.

Виктор смотрел им вслед, стоя у окна.

— Ну вот, — сказал он, поворачиваясь к Валерии. — А ты боялась, что нам будет скучно.

Валерия покачала головой.

— Ты чудовище, Вик.

— Я знаю, — улыбнулся он. — Зато какое продуктивное! Кеша, ты всё снял?

— Обижаешь, хозяин! — гаркнул попугай. — Крупный план, слёзы, драма… Оскар наш!

— Отлично. В архив. А теперь — за работу. Мне нужно всё подготовить.

Он пошёл в свою лабораторию, насвистывая весёлую песенку.

Глава 12

Вечером я мотался по городу в поисках ингредиентов. Места, где отовариваются приличные химерологи, мне пока были не по карману, да и светиться там лишний раз не хотелось. Поэтому пришлось импровизировать.

Я набрёл на какой-то полулегальный рыночек на окраине, зажатый между гаражами и теплотрассой. «Народная медицина», как гласила кривая вывеска. По факту же — сборище бабок-травниц и мутных типов, торгующих сушёными частями тел всего, что имело неосторожность сдохнуть в окрестных лесах.

— Бери, милок, корень мандрагоры! Свежий, только вчера выкопала! — нахваливала свой товар какая-то старушка, похожая на Бабу-Ягу на пенсии.

Я придирчиво осмотрел сморщенный корешок.

— Это не мандрагора, бабуля, а обычный хрен, — констатировал я.

— Тогда возьми зверобой! От сглаза помогает! — зашамкала старушка.

— Сглаз — это скучно, — я наклонился к её прилавку, разглядывая пучки сухой травы. — А вот этот корешок почём?

Я пригляделся. Ну, точно — редкий токсин, вызывающий временный паралич голосовых связок.

Бабка выпучила глаза, но цену назвала.

В итоге я набрал целый пакет всякой всячины: пучок могильного мха (отличный стабилизатор для магических связок), банку с сушёными лапками жуков-могильщиков и даже пару флаконов с ядом болотной гадюки, который продавали как «средство от радикулита». Надеюсь, покупатели не принимают его внутрь. Хотя, радикулит после этого точно беспокоить не будет. Как и всё остальное.

Вернувшись в клинику, я первым делом направился в кабинет, чтобы выгрузить добычу.

— Юстиция, я тебе тут салатные листики принёс, свежие, с рынка… — начал я, ставя пакет на стол.

И застыл.

Террариум, где обычно обитала моя черепаха-юрист, был пуст.

Я нахмурился. Огляделся.

Под столом? Нет.

За шкафом? Тоже пусто.

Не могла же она сбежать? С её-то скоростью она бы до порога добиралась неделю. Значит, кто-то помог. Или…

Нехорошее предчувствие кольнуло где-то под рёбрами. У меня тут проходной двор, а не режимный объект. Украли? Но кому нужна обычная, пусть и очень умная черепаха?

Я вышел в приёмную. Валерия как раз заканчивала сводить кассу.

— Лера, у нас проблема. Черепаха пропала.

Она подняла на меня спокойный взгляд.

— Юстиция, что ли?

— Да. Её нет в кабинете.

— А, так она не пропала, — Валерия вернулась к подсчётам. — Она на работе.

Я моргнул.

— В смысле, на работе? На какой ещё работе? Она черепаха! Её работа — жевать салат и помнить наизусть Имперский кодекс!

Валерия вздохнула, отложила калькулятор и поманила меня пальцем.

— Пошли, покажу. Только тихо, у неё там важные переговоры.

Мы прошли по коридору к дальней комнате, которая раньше служила кладовкой для швабр. Из-за двери доносился приглушённый гул и странное клацанье.

Валерия приоткрыла дверь и пропустила меня вперёд. Я заглянул внутрь.

Посреди комнаты стоял низкий стол. Во главе его, на специальной возвышенности из книг, восседала Юстиция. Вид у неё был максимально сосредоточенный.

А вокруг неё за клавиатурой сидели пять моих хомяков. Не обычных, а тех, кого я недавно прокачал — увеличенных в размерах, с улучшенной моторикой и интеллектом. На носу у каждого красовались игрушечные очки, а лапки с пулемётной скоростью барабанили по клавишам.

На большом мониторе, стоявшем перед ними, была открыта видео-конференция. Звук шёл через колонки.

— … ну и в общем, типа, он на меня первый напал! — взволнованно вещал какой-то мужик с подбитым глазом. — Я просто стоял, никого не трогал, а он полез! Получается, я ему дал сдачи, чисто рефлекторно, а он теперь грозится в полицию заявить, побои снять! А у меня же ситуация непростая, условка висит, да и с работы могут турнуть к чертям собачьим! Вы же понимаете, господин юрист, мне нельзя в участок! Дайте совет, что делать? Я вот думаю, может, мне типа сразу там какое-то примирительное писать или денег ему предложить?

Я перевёл взгляд на Юстицию.

Черепаха медленно вытянула шею, открыла рот и начала издавать едва слышное шипение.

— Ш-ш-ш… пф-ф-ф…

Хомяки синхронно кивнули, будто поняли каждое слово, и с удвоенной скоростью застучали по клавишам.

На экране появился текст, который тут же озвучил приятный бархатистый механический голос синтезатора речи:

— Ваша ситуация предельно ясна, не переживайте. Никаких денег и примирительных писем. Это будет расценено как признание вины.

Мужик на экране замер, внимая голосу невидимого «адвоката».

— Этот человек не имеет никаких юридических оснований для угроз, — продолжал вещать компьютер, пока хомяки яростно долбили по кнопкам, транслируя мысль черепахи. — Если он подаст заявление, вам необходимо немедленно подать встречное. Ссылайтесь на Указ Императора Павла от 1789 года «О праве мещанина на защиту чести и достоинства подручными средствами», а также на статью 112 действующего Уложения о наказаниях — «Превышение пределов необходимой обороны при явной провокации». Этот прецедент до сих пор имеет юридическую силу. Требуйте полной проверки обстоятельств конфликта.