Каково же было моё удивление, когда пламя факела не выхватило из мрака ни стариков, ни горы из блоков, ни пролома в потолке.
— Это ещё что за херня?.. — протянул я, почесав в затылке.
Сюда даже не долетал грохот. Ни звука, ни пыли — ничего.
Хм, странно.
Я торопливо вышел из зала через приоткрытые ворота — и удивился ещё больше. Лестница пропала. Теперь здесь находился лишь длинный коридор, уходящий куда-то во мрак.
— Пожри вас всех Хель! — выругался я сквозь зубы. — Неужели я угодил в какую-то пространственную ловушку? Вот ведь дерьмо…
Злость пробудилась во мне, как давно спящий вулкан. Но я усилием воли сумел погасить её и принялся мыслить рационально.
Насколько я успел заметить, из зала не было других выходов, а значит, у меня имелся лишь один путь. Придётся идти по этому коридору.
— Ладно… Давай поиграем, кем бы ты или чем бы ты ни был, — угрожающе прошипел я.
Через несколько шагов пламя факела выхватило из ниши статую человека с молитвенно сложенными ладонями и устремлёнными в потолок каменными глазами.
— Привет, — хмуро бросил я ему и двинулся дальше.
В следующей нише, располагавшейся в нескольких метрах от первой, меня уже поджидал человек в терновом венке, распятый на кресте. А следом я увидел каменного ангела с распахнутыми крыльями.
— Ну, логика понятна, — пробормотал я. — Вероятно, тот, кто создал это место… или ловушку, или эту часть Башни, вдохновлялся христианскими мотивами.
Авось в конце коридора меня не ждёт ад и котлы с грешниками… Хотя в этом месте ни в чём нельзя быть уверенным.
Я продолжил свой путь, поглядывая на ниши, где снова и снова возникали статуи, отсылающие к христианской вере. Молитвенные позы, страдальческие лица, терновые венцы, ангелы, мученики… Всё это вызывало ощущение, будто я забрёл в кошмар, срежиссированный каким-то фанатичным священником-архитектором.
Попутно моё сердце сжимала стальная рука тревоги. Я боялся не за себя, а за стариков. Я-то любого Сатану порву, а вот они…
Благо хоть с ними Тахрир. Она такой воин, который, скорее всего, сумеет защитить стариков-изгоев.
Но всё же чувство вины терзало меня. Хотя я понимал — старики здесь по своей воле.
— И когда же я, наконец, избавлюсь от этих человеческих черт… — мрачно прошептал я и внезапно заметил за границей света какое-то движение. — Эй! Кто там⁈ Стой, а то стрелять буду!
Моя рука с саблей вытянулась в сторону фигуры. Но та не остановилась, а шатаясь, как пьяная, сделала несколько шагов и прохрипела голосом Хеймдалля:
— Локки…
Глупо было бежать навстречу, ведь это мог быть и не мой знакомый бог, а кто-то умеющий подделывать голоса.
Однако я всё же быстрым шагом пошёл вперёд и увидел бледного, окровавленного асгардца, зажимающего страшную рану в животе. Его доспехи были посечены и носили следы от зубов, а бессмысленные от усталости и потери крови глаза то и дело закатывались.
— Локки, — просипел он, смачно рухнув на пол. Его руки разметались в стороны, а изо рта донёсся хрип: — Я чувствую её… Смерть. Она рядом. Вижу её тень, ощущаю смрадное дыхание, шевелящее волосы… Локки, я умираю.
— Хрен ты угадал! — выпалил я, упав возле него на колени. — У тебя сильное тело, а душа ещё сильнее. Соберись, Хеймдалль! Ты же грозный воин, бог! Ты не можешь умереть в какой-то Башне! Вставай! Я вытащу тебя отсюда, клянусь душой Локи.
Бог перевёл на меня взгляд янтарных глаз, из которых уходил свет жизни. Его губы раздвинулись в печальной улыбке, а голос едва слышно прошелестел:
— Прощай… я уже не встану.
Глаза Хема закатились, а голова безвольно повернулась, коснувшись виском пола.
Я мигом прижал ухо к его груди и со жгучей радостью уловил биение сердца.
Вот только его рана в животе… Да, она казалась страшной, но если вовремя найти помощь, то тело Хеймдалля ещё можно спасти, а с ним и душу, если это проклятое место попытается забрать её.
Будь мы где-нибудь в Гар-Ног-Тоне, то душа асгардца просто покинула бы умирающее тело, а потом бы он нашёл себе новое. Но здесь всё могло быть гораздо хуже.
— Ладно, пойдём, — процедил я и осторожно взвалил на себя тело Хеймдалля.
Тот застонал, но в себя не пришёл. А весил он далеко за сто килограммов. Но я всё же довольно бодро побрёл с ним на плечах, плотно стиснув зубы.
Одной рукой я придерживал его тело, а второй сжимал факел. Тот всё так же выхватывал из мрака ниши с ангелами и мучениками, но постепенно пламя начало съёживаться, умирать. Факел прогорал. Скоро я останусь в кромешной тьме.
А тут ещё в нишах появились статуи демонов, скалящих клыки и тянущих ко мне лапы с когтями.
Повеяло угрозой.
Если на меня нападут, то Хеймдаллю придётся несладко. Он и так дышал всё слабее и слабее, а кровь из его раны на животе продолжала стекать по моей спине, а уж ежели мне придётся сражаться, тогда велик шанс, что кто-то сумеет добраться до его тела.
К тому же факел горел всё хуже. Однако его света мне всё же хватило, дабы заметить какое-то шевеление в одной из ниш, укутанных мраком.
Кажется, тот, кто скрывался там, понял, что я его заметил, поскольку он произнёс хриплым, измученным голосом:
— Отринь злобу и ненависть…
— Ага, конечно, — саркастично усмехнулся я, перебив его. — Чтобы ты меня, такого отринувшего, по самой гланды накуканил? Стоп. Мых, ты ли это?
— Локки! — донёсся из ниши обрадованный вопль, после чего оттуда, хромая, выбрался старик Мых. — А я и не признал тебя.
— Да я тоже не сразу узнал твой голос, — просипел я, подозрительно рассматривая Мыха.
Он ли это или какой-то хрен, принявший его вид?
Выглядел Мых, прямо скажем, неважно. Лоб рассечён, борода вся в крови, доспехи измочалены, а часть кожи на затылке висела, как рваный парус, обнажая окровавленный череп.
— Красавец? — вымученно усмехнулся он и спросил, указав на Хема: — Будет жить?
— Пока умирает, — мрачно ответил я и протянул ему кончик сабли. — Коснись.
— Думаешь, кто-то решил с помощью иллюзии притвориться мной? — просипел он и без страха коснулся узловатыми пальцами клинка.
С его внешностью ничего не случилось. Более того, он коротко поведал мне то, что могли знать лишь мы двое, окончательно убедив меня в том, что передо мной настоящий старик Мых.
— Ты как тут оказался? — спросил я, двинувшись дальше и тревожно прислушиваясь к слабеющему дыханию асгардца.
— Когда пол рухнул, я полетел во тьму и, кажется, потерял сознание. По крайней мере, я не помню, чем закончилось моё падение. Открыв глаза, я увидел перед собой древние бронзовые ворота. Отворил их и обнаружил этот коридор.
— Ты шёл мне навстречу? — выдал я, хмуря брови.
Старик покрутил головой и проронил:
— Ну, выходит, что так.
— И ты не видел никаких комнат и других коридоров?
— Нет.
— Поздравляю, Мых, мы по уши в дерьме. А если быть точнее, в пространственной ловушке, из которой не так-то легко выбраться.
— А мои братья здесь? — взволнованно спросил он, шумно сглотнув.
— Скорее да, чем нет.
— Надо срочно найти их!
Глава 19
В диковатых глазах Мыха плескалась чудовищная тревога, а лицо корёжила гримаса страха за братьев.
— Возьми себя в руки! — бросил я ему, чуть повысив голос.
— Да как же… да как же… — начал он заикаться, прерывисто дыша. — Надо срочно искать моих братьев!
— Мы не можем себе позволить просто бегать по этому коридору, как курицы с отрубленными головами, — жёстко проговорил я. — Нам нужно хорошенько подумать, что делать дальше. Если ты не можешь, то я подумаю за нас обоих.
— Бра… бра… — проблеял старик, но недоговорил, обрезавшись об мой острый как бритва взгляд.
— В первую очередь мы должны сообразить, как помочь Хеймдаллю. Он уже едва дышит. Мых, у тебя есть какая-то возможность хотя бы не дать ему умереть? Я уж не говорю о том, чтобы исцелить его. Может, отвар какой-то?
