Глава рода. Продолжение (СИ) - Ахминеева Нина

«Голодна?»

Прислушалась к себе. Есть хотелось, но не запредельно. Видимо, «пузожитель» уже привык кормиться энергией в определённое время.

«Не особо, — успокоила я мужа. — Хочу немного погулять. Не возражаешь?»

«Конечно, нет».

— Александра, позвольте отвезти вас домой, — вклинился в нашу беззвучную беседу юрист.

— Зачем? — повернувшись к мужчине, посмотрела на него вопросительно.

— Построение туманного тоннеля требует предельной концентрации, не стоит вам рисковать. Мало ли, — очевидно, что-то заметив на моём лице, Анатолий Фёдорович поспешил уточнить: — Внешне вы держитесь безукоризненно. Но я менталист, ваши эмоции для меня — открытая книга. Боюсь, вы сейчас не в том состоянии, чтобы строить порталы.

О как. Беспокоится. Отчего же сидел в ресторане, словно воды в рот набрал? Дима знал, что сама справлюсь, поэтому и не вмешивался. А Кони откровенно разочаровал. Не мужчина, а так… ни рыба ни мясо.

— Хорошо. Поехали, — задумчиво оглядев юриста, я направилась к автомобилю. Сняв его с сигнализации, Анатолий Фёдорович предупредительно открыл для меня дверцу. — Благодарю, — не спеша садиться, спросила: — Какой приговор вынесли мужу Ткачук?

— Всем обвиняемым дали по пять лет каторги. Плюс суд вынес решение о разводе супругов Ткачук. Маргариту я ещё не уведомлял. В основном для этого и хочу с ней встретиться. Пытался сообщить по телефону, но, увы, она не сняла трубку. Подождёте меня минут пять? Быстро схожу в санаторий и вернусь.

Ты смотри-ка, и о Ткачук тревожится. Причём, похоже, искренне. Что же он за человек-то такой?

— Договорились, — бросила я адвокату.

Кивнув, тот тотчас пошёл к пешеходному переходу. Постояв ещё немножко на улице, я села в салон. Сняв с головы капюшон, повернулась к пустующему месту рядом. Дима мгновенно сжал ладонь, давая понять, что он здесь.

— Никак не могу раскусить Кони. Вот что за человек такой? Вроде нормальный, но на встрече с Силантьевым вёл себя, как непонятно кто, — я неодобрительно поморщилась.

Дмитрий хмыкнул и огорошил:

— Наш семейный адвокат держался строго в рамках профессиональной этики. Перед встречей ты предельно чётко дала ему понять, что ждёшь именно этого. В диалоге с Силантьевым юридическая помощь тебе не требовалась. А с остальным ваше величество и сами отлично справились, — тёплые губы Димы коснулись моего виска. — Кстати, ты должна знать: как только станет известно о твоём статусе, боярский род Силантьевых автоматически попадёт в опалу правящего императорского рода. Всё то, что боярин тебе предрекал: экономическую блокаду, нищету, забвение и нерукопожатность — ожидает всех членов его рода. Без исключения.

— Ты серьёзно? — выдохнула я потрясенно.

— Абсолютно. Каждое слово и уж тем более заявление императорской четы имеет последствия. В случае с Силантьевыми полностью тебя поддерживаю, — выдержав паузу, Рюрикович веско продолжил: — Император имеет право отменить решение супруги. Уверен, впредь ты будешь так же объективна, как сегодня.

— Уф-ф-ф, — я шумно выдохнула. С силой потерев лоб, попросила: — Дим, мне понадобится информация: вся, которую, по твоему мнению, я должна была знать ещё вчера, и та, что чисто теоретически может пригодиться в будущем.

Несколько томительно долгих мгновений Дима молчал. И вдруг шепнул на ухо:

— Жена, как же мне с тобой повезло.

Ну так-то да. И умница, и красавица, и слово поперёк не скажу. Это, конечно, я приукрасила, но просто так мужу мозг не выношу. Всё сугубо по делу. В общем и целом — согласна. Ему со мной повезло. Однако не помешает выяснить, чем именно Рюрикович сейчас так восхищается.

— Ты о чём? — я чинно сложила ладони на коленях.

Он рассмеялся. Прижал к себе покрепче, тихо сказал:

— Я тебя люблю.

Сердце сладко-сладко защемило. До дрожи захотелось поцеловать мужа. И тут громко хлопнула дверца. Нарушив такой восхитительный момент, Кони уселся за руль.

— Всё хорошо. Можем ехать, — объявил он, заводя двигатель.

Да что ж за непруха-то такая⁈ То дворецкие обламывают, то юристы. Никакой жизни нет.

Мысленно чертыхаясь, я устроила затылок на подголовнике, смежила веки. Автомобиль тронулся с места. Дмитрий аккуратно положил ладонь на мой живот. Машина плавно покачивалась, везя меня домой. Муж нежно поглаживал «арбуз». Как-то сами собой все заботы и тревоги отошли на задний план. На душе стало спокойно.

— Александра, вы спите? — спросил Кони, выдернув из полудрёмы.

— Нет, — я неохотно открыла глаза, посмотрела в окно и с удивлением обнаружила, что мы уже подъезжаем к особняку Апраксиных.

Заехав в ворота, юрист вновь заговорил:

— Хотел извиниться перед вами. Сегодня в ресторане я имел честь лично убедиться в том, насколько хорошо Димитрий Иоаннович знает ваш характер. Честно признаться, не ожидал, что вы способны настолько сохранять самообладание в нештатных ситуациях. Искренне прошу прощения за то, что усомнился в решении вашего супруга.

— Извинения приняты, — я погладила невидимую руку мужа.

Анатолий Фёдорович подрулил к главному дому. Остановившись, полуобернулся и неожиданно спросил: — Вы сегодня будете общаться с государем?

— В связи с чем вопрос?

— Утром вам предстоит допрос у прокурора. Разумеется, я буду вас сопровождать. Мы можем сразу же заявить о вашей невиновности и предоставить имеющиеся доказательства. Либо выслушать обвинения и воздержаться от дачи объяснений. В первом случае прокурор должен будет в ближайшие дни прекратить дело. А во втором разбирательство может затянуться — вплоть до суда. Мне надо понимать, как строить линию защиты.

Я отвернулась к окну. Сделав вид, что задумалась, мысленно сообщила мужу:

«Первый вариант хорош для меня, но думаю, что второй предпочтительнее для империи. Что выбираем?»

«Надо подумать», — беззвучно ответил мне Рюрикович.

А вслух сказал:

— Рассматривайте оба варианта. Перед допросом Саша вам сообщит, какой предпочтительнее.

Лицо адвоката вытянулось:

— Димитрий Иоаннович, вы всё время были с нами⁈ — выдохнул он потрясённо.

— Анатолий Фёдорович, слуги ещё в доме. Привлекать их внимание я пока не желаю. Пожалуйста, помогите выйти моей супруге, — не ответив на вопрос, невозмутимо посоветовал Дмитрий.

— Да, конечно, — пробормотал ошарашенный Анатолий Фёдорович.

Выскочив из салона, Кони торопливо подбежал, распахнул дверцу. Выйдя на улицу, я улыбнулась напрочь растерянному юристу. Пожелав доброй ночи, пошла вверх по лестнице. Открывая входную дверь, обернулась: Анатолий Фёдорович всё в той же позе стоял у машины.

«До сих пор в себя не придёт, — я сокрушённо вздохнула. — Дим, зачем ты так с ним?»

«Чтобы не расслаблялся», — заявил император.

Приобняв меня за талию, шепнул на ухо:

— Хочу остаться сегодня с тобой. Что скажешь?

Мысли вспорхнули, замельтешили словно встревоженные мотыльки. Одна часть меня впала в гормональный экстаз, предвкушая страстные поцелуи, объятия. А вторая возмущённо крутила пальцем у виска: «Совсем крыша поехала? Одними поцелуями тут явно не обойдётся. Уже и на секс согласна? Окончательно спятила⁈»

Противоречия раздирали.

— Посмотрим, — бросила я нарочито небрежно.

«Саша, мне надо уйти. Дела, — внезапно огорошил Дмитрий. — Малышку покормил в машине. Вернусь, как только смогу».

Через мгновение я каким-то шестым чувством поняла, что Рюриковича в холле больше нет.

Он что — серьёзно ушёл? Да как так-то?

Дмитрий.

Браслет на запястье ощутимо покалывало. Это говорило лишь об одном: требуется личное присутствие императора во дворце.

«Как же не вовремя-то. Что там у них стряслось?», — с досадой подумал Димитрий Иоаннович, открывая портал в полутёмной гостиной Апраксиных.

Уверенно шагнув в зеленоватое марево, Рюрикович вышел в собственной спальне. Стоящий у окна мужчина, стремительно обернулся.