Между добром и злом. Том 5 - Кири Кирико

Лестница для слуг отлично подходила для того, чтобы что-то обсудить без лишних ушей. На господ там не натолкнёшься, другие слуги пользуются ей редко. Что там обсуждали? Ещё больше у Кондрата появилось вопросов, когда, опросив слуг в поместье, он выяснил, что ей мало того, что мало пользуются, так ещё и никто там обычно не разговаривал. Конечно, кто вспомнит об этом, но тем не менее люди такие мелочи обычно запоминают. Спроси любого, разговаривал он с кем-то в каком-то определённом месте, и он скажет, да или нет.

Конечно, предстояло опросить и слуг, которых пока в поместье не было, но он был уверен, что и они ответят отрицательно. Возможно, это могло показаться тупиком, однако для Кондрата это был ответ на некоторые вопросы.

Кто пользовался чаще всех той лестницей? Шейна. С кем она могла разговаривать?

Это было просто выяснить. Проводив Зей обратно домой под интересные разговоры о преступлениях, Кондрат почти сразу наткнулся на Литу.

— Ты что, следила за мной? — прищурился он.

— Почему же следила? — оскорбилась она. — Просто следовала за тобой.

— Это тоже самое, что следить.

— Ну что ты придираешься… — отмахнулась она. — Ты ведь хотел встретиться с Чуналейявоки?

— Да, хотел, — кивнул тот сразу. — Сейчас отвезу лошадей, и сразу переноси.

Вернув лошадей в конюшню, они зашли в небольшой переулок, где Лита сильнее, чем нужно, после чего, улыбнувшись, шепнула:

— Я буду нежной.

— В каком плане? — нахмурился Кондрат. Не нравились ему подобные шутки.

Но его вопрос таки повис в воздухе, так как в следующее мгновение они телепортировались прочь с заснеженных улочек Ангартрода едва ли не на другой конец света. Не сказать, что Кондрат привык к подобным перемещениям, но перенёс их достаточно хорошо. И почти сразу по глазам резануло непривычно яркое солнце.

Их перенесло на какую-то небольшую поляну с валуном посередине среди густого леса, очень напоминающего джунгли, но ещё пока не являющегося таковым. Солнечный свет, пробивающийся сквозь ветви, резанул по глазам после слегка пасмурной Ангарии. Наперебой вопили птицы, пытаясь перекричать друг друга. Среди деревьев виднелись цветы самых диковинных видов.

Воздух здесь был влажный тёплым и тяжёлым. Кондрат не успел моргнуть, как уже весь взмок и поспешил скинуть с себя пальто.

— Где мы? — спросил он.

— Не в Ангарии.

— Я это понял. Где именно?

— В другом месте.

Это другое место, выглядело как место для жертвоприношений, учитывая большой, ровный и явно не случайно оказавшийся здесь валун. А потом он заметил и вкопанные старые столбы, исписанные какими-то рунами, которые ему ни о чём не говорили.

— Это поляна для жертвоприношений?

— Что? Нет, конечно! — рассмеялась она. ­— Ты, видимо, перечитал сказок о ведьмах в своём мире. Мы, ведьмы не проводим обрядов. Мы созерцаем, охраняем и направляем.

— Кого? Политиков этого мира?

— Не без этого. Я ведь говорила, мир этот куда хрупче вашего. И нам приходится иногда вмешиваться и влиять на него, чтобы сохранить тот тонкий баланс между силами, которые готовы разрушить всё ради самих себя дорогих.

— Хорошо, ты перенесла меня сюда, а где Чуна? ­— огляделся он.

— Она скоро будет.

— Ей настолько важна дочь, что она даже вовремя прийти не может сюда, не говоря о том, чтобы самой ко мне телепортироваться?

— Ей дорога дочь, но она сейчас несколько занята, — уклончиво ответила Лита.

— Чем же?

— Очень важным делом. Она прикрывает одну из приоткрытых дверей. Люди решили, что будет весело позаимствовать силы у потустороннего существа, и теперь она и ещё несколько ведьм разгребают последствия, подчищая следы произошедшего, чтобы никто не узнал, что произошло.

— А почему нет? Они к этому причастны?

— Нет, просто такой подвиг может попробовать повторить уже само государство, чего нам бы хотелось избежать.

Вопрос, почему его не телепортировали прямиком к ней, тоже был понятен — чтобы он не увидел лишнего.

Не успел Кондрат заскучать, как Лита улыбнулась.

— А вот и она…

Кондрат не понял, каким образом ведьма почувствовала приближение своей подруги, но через мгновение после её слов в воздухе с лёгким хлопком в облаке дымки появилась Чину. Вся растрёпанная и помятая, будто бежала сюда со всех ног.

— А вот и я, — выдохнула она поспешно. — Давно ждёте?

— Да нет, несколько минут. Но Кондрат, кажется, уже весь извёлся, ожидая тебя, — усмехнулась она в ответ.

­— Прости, — взглянула она на Кондрата. — Просто…

— Дела, я понял.

— Да. Ты не подумай, что мне плевать, просто… я не могу разорваться, — извиняющееся произнесла она. Видимо, после последнего диалога она поумерила свою гордыню, понимая, что сейчас многое зависело от Кондрата. — Ты хотел поговорить со мной?

— Да, хотел, — кивнул он.

— Есть какие-то подвижки? — сразу встрепенулась она.

— Да, есть. Поэтому я хотел у тебя спросить. Как давно ты виделась с Хартергером?

Глава 19

Этот вопрос явно застал ведьму врасплох.

— Что? С Гейром? — нахмурилась Чуна. — Причём тут это?

— При всём. Как давно ты виделась с ним?

— Слушай, я не знаю даже… ну давно, наверное…

— Давно насколько? Чуна, учитывая, что дело твоей дочери идёт под суд в скором времени, не в твоих интересах сейчас юлить, — предупредил Кондрат, видя, что та не очень хочет отвечать на вопрос.

Слова ведьму задели, она прямо вытянулась, но сдержалась, чтобы не ляпнуть лишнего.

— Виделась месяц назад, — наконец произнесла она. — Это так важно?

— Где виделась? У него в кабинете? — уточнил он, буквально нависнув на Чуной.

Пусть Чуна и обладала магией, которая могла стереть его в пыль, всё равно почувствовала дискомфорт рядом с ним. Была у этого человека удивительная способность заставлять чувствовать себя каким-то ребёнком перед рассерженным родителем. Её это чувство раздражало, она была ведьмой, а он лишь человек, её характер буквально кричал о том, чтобы показать, кто есть кто, но Чуна усмирила свою гордыню.

— Да, мы виделись в кабинете, — наконец произнесла она. — Несколько раз.

— И разговаривали, наверное, тихо, почти шёпотом, бормотали, я правильно понимаю? — уточнил он.

— Негромко, да. Было бы странно, разговаривай мы в полный голос, когда другие могут услышать.

Но другие слышали. Тайна, почему граф бормотал себе под нос, была раскрыта. Однако теперь был другой вопрос: о чём они переговаривались, и связано ли это с тем, что его, по итогу убили.

— О чём вы говорили?

— Это так важно?

— Да, это важно. После ваших разговоров он выглядел раздражённым. Почему? Что его вывело из себя? — продолжал он допытываться.

— Это наши с ним дела, — ответила Чуна. — Я просила тебя спасти мою дочь, но не лезть в дела, которые тебя не касаются, Кондрат.

— Не касаются? — усмехнулся Кондрат, глядя ей в глаза. — Твою дочь, пытают, насилуют, готовят к казни типа линчевания, и всё это связано со смертью Хартергера. И удивительное совпадение, перед этим в последнее время он разговаривал именно с тобой. И именно после бесед с тобой он был рассержен. А потом и убит. О чём вы говорили?

Чуне потребовалось время, чтобы переварить услышанное. От удивления, до ужаса, а потом и ярости. Типичные несколько стадий осознания происходящего. Люди сначала не верят, затем в ужасе, а потом в ярости от собственной беспомощности и пытаются найти виноватого, лишь бы не признавать, что своими действиями навредили близкому человеку.

Она несколько раз открывала рот, чтобы что-то сказать, но потом вновь закрывала его. В неё боролись бурлили разные чувства, и казалось, что она прямо сейчас готова просто исчезнуть, однако самообладание вернулось на её лицо. А вместе с тем и агрессия, которая вылилась на первого же человека.

­— Как ты смеешь меня обвинять, что я подставила свою дочь? — хриплым голосом спросила она. — Что я бросила её на растерзание этим упырям?