Шеф с системой. Рецепт победы (СИ) - "Afael"

— А кого еще пригласить? — спросил князь.

— Ратибора — как старшего воеводы. Елизара — как казначея. Капитанов Святослава и Мирослава — как представителей дружины. Алексея — как нашего помощника и главного повара, который участвовал в этом деле. И, конечно, Ярослава — как наследника.

— Зачем так много людей? — удивился Ярослав.

— Чтобы никто не мог сказать, что Всеволода судили тайно, — объяснил управляющий. — Чем больше свидетелей, тем меньше возможностей для слухов и сомнений.

Князь встал и подошел к окну:

— А как мне себя вести? Если я буду выглядеть слишком здоровым вначале совета, Всеволод может что-то заподозрить.

— Играйте роль, — посоветовал Степан Игнатьевич. — Пусть он думает, что вы все еще слабы, но пытаетесь исполнять свои обязанности, а когда придет время обвинений, тогда и покажите истинную силу.

— Понятно. Тогда проведем совет в малом зале.

Я задумался над одной проблемой:

— А если Всеволод попытается бежать? Или окажет сопротивление?

— Борислав с гвардейцами будут наготове, — заверил Степан Игнатьевич. — Но думаю, он не станет сопротивляться. Слишком умен для этого.

— Не знаю, — покачал головой Ярослав. — Загнанный в угол волк может быть очень опасен.

— Поэтому мы его не будем загонять резко, — объяснил управляющий. — Сначала спокойно изложим факты, дадим ему шанс оправдаться. Только когда станет ясно, что оправданий нет, тогда объявим арест.

Князь повернулся к нам:

— Хорошо. Я лично его обвиню. Как Князь и как брат, которого он пытался убить.

— Конечно, — согласился Степан Игнатьевич. — Это будет самый убедительный момент.

Мы еще полчаса обсуждали детали. Как созвать совет, чтобы не вызвать подозрений. В каком порядке предъявлять доказательства. Что делать, если Всеволод попытается обвинить в заговоре нас.

— Главное — спокойствие, — сказал управляющий в заключение. — Мы правы, у нас есть доказательства, закон на нашей стороне. Истина победит.

— А что с остальными заговорщиками? — спросил я. — Демьян говорил о союзниках Всеволода.

— Сначала арестуем главаря, — ответил Степан Игнатьевич. — А потом заставим его рассказать обо всех сообщниках.

Князь кивнул:

— Согласен. Пора покончить с этой историей. Степан, пошли гонца к членам совета. Пусть собираются через час в малом зале. Скажи, что князь чувствует себя лучше и хочет обсудить подготовку к зиме. Вполне правдоподобно.

Управляющий кивнул и вышел отдавать распоряжения. Мы с Ярославом остались наедине с князем.

— Отец, — тихо сказал Ярослав, — тебе не больно? Ведь ты любил дядю.

Святозар тяжело вздохнул:

— Больно, сын. Очень больно, но предательство нельзя прощать, даже если оно исходит от родной крови.

Он взял серебряный кубок и повертел его в руках:

— Знаешь, что самое страшное? Не то, что он хотел меня убить, а то, что он делал это под маской заботы. Приходил, как любящий брат, и каждый раз приносил смерть.

— Но мы его остановили, — сказал я. — И больше он никому не причинит вреда.

— Да, — кивнул князь. — Остановили. Теперь пора воздать ему по заслугам.

Малый зал совета был освещен множеством свечей, создавая торжественную атмосферу. За длинным дубовым столом расположились все приглашенные — воевода Ратибор, казначей Елизар, капитаны Святослав и Мирослав, Ярослав как наследник, и я по праву главного повара и советника княжича.

Князь Святозар сидел в своем кресле во главе стола, играя роль человека, который пытается собраться с силами для важного совета. Он выглядел лучше, чем в последние месяцы, но не настолько, чтобы это вызвало подозрения.

Всеволод вошел последним, как обычно — степенно, с достоинством старшего воеводы. Он поклонился брату и занял свое место справа от князя.

— Брат, — сказал он с заботой в голосе, — ты выглядишь лучше. Надеюсь, новые лекарства помогают?

— Помогают, — кивнул Святозар, и я восхитился его выдержкой. — Алексей приготовил особый отвар.

— Превосходно, — улыбнулся Всеволод. — Я всегда говорил, что наш знахарь — мастер своего дела.

Степан Игнатьевич, стоявший у стены, едва заметно кивнул. За дверью ждали Борислав с гвардейцами.

— Итак, — начал князь, — я собрал вас, чтобы обсудить подготовку к зиме. Нужно проверить запасы, состояние укреплений…

Он говорил несколько минут о хозяйственных вопросах, и Всеволод внимательно слушал, время от времени кивая. Ничто не выдавало его беспокойства.

— Есть еще один вопрос, — сказал наконец Святозар, и его голос стал тверже. — Касающийся безопасности рода.

— Какой вопрос? — заинтересовался Ратибор.

Князь медленно поднялся из кресла. Действие моей еды все еще продолжалось, и он выглядел сильнее, чем за последние месяцы.

— Недавно выяснилось, — сказал он, глядя прямо на Всеволода, — что моя болезнь была не естественной.

Всеволод нахмурился:

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, — князь взял со стола серебряный кубок, — что меня травили. Медленно убивали ядом.

Зал погрузился в шокированную тишину. Ратибор и капитаны переглянулись с недоумением.

— Святозар, — осторожно сказал Всеволод, — ты уверен? Может быть, болезнь просто…

— Я уверен, — отрезал князь, показывая всем кубок. — Вот доказательство. Темные пятна на серебре — след яда.

Присутствующие наклонились, рассматривая зловещие разводы на благородном металле.

— Но кто мог… — начал Елизар.

— Именно это мы и выяснили, — сказал Святозар, не сводя глаз с брата. — Всеволод, я все знаю.

Воевода побледнел, но еще пытался сохранять спокойствие:

— Брат, о чем ты говоришь? Какие подозрения?

— Подозрения? Это доказательства, — холодно ответил князь. — Присутствующие здесь видели, как ты добавлял яд в мое питье.

— Кто видел? — Всеволод оглянулся по сторону. — Кто выдвигает против меня эти чудовищные обвинения?

— Я, — твердо сказал Ярослав. — Я собственными глазами видел, как ты достал флакон и добавил яд в кувшин с вином.

— Это ложь! — вскричал Всеволод. — Заговор против меня!

— Тогда объясни это, — князь поставил кубок перед братом. — Объясни, откуда на моей посуде следы яда.

— Не знаю! Может, кто-то подстроил…

— Кто? — спросил Степан Игнатьевич, подходя ближе. — Кто мог подстроить то, что Ярослав видел своими глазами?

Всеволод понял, что попал в ловушку. Его взгляд метался по лицам присутствующих, ища поддержки, но видел только изумление и осуждение.

— У нас есть еще один свидетель, — сказал князь. — Тот, кто помогал тебе в этом преступлении.

По знаку Степана Игнатьевича дверь открылась, и в зал ввели Демьяна. Лекарь выглядел сломленным и испуганным.

— Демьян, — приказал князь, — повтори перед всеми то, что рассказывал утром.

Лекарь упал на колени:

— Воевода Всеволод заставил меня помогать ему в ослаблении Ярослава! — закричал он. — А потом заставлял говорить, что князь просто стареет и его недуг влияние возраста!

— Лжец! — рявкнул Всеволод. — Ты сам предлагал отравить князя!

— Нет! — зарыдал Демьян. — Это была ваша идея! Вы сказали, что князь должен ослабнуть и передать власть молодым!

Теперь все взгляды были устремлены на Всеволода. Доказательства были неопровержимы.

— Всеволод, — сказал князь голосом, полным боли и гнева, — ты мой родной брат. Мы росли вместе, сражались вместе, делили горе и радость. За что ты пытался меня убить?

— Я не хотел убивать! — воскликнул Всеволод. — Я хотел только…

— Только что? — холодно спросил Святозар.

— Только чтобы ты передал власть тем, кто моложе и сильнее! Род нуждается в переменах!

— Значит, ты действительно признаешься в отравлении? — уточнил Степан Игнатьевич.

Всеволод понял, что проговорился. Он опустил голову:

— Я действовал во благо рода.

— Во благо рода? — взорвался Ярослав. — Ты травил собственного брата!

— Хватит, — строго сказал князь. — Всеволод, именем княжеской власти я объявляю тебя арестованным по обвинению в измене и попытке моего убийства.