Но! Меня резко выбросило из этого состояния. Все практически как в день моего рождения. Яркий свет, который режет глаза. И полное непонимание, как я здесь оказался.
Последнее, что я помню, как мы с котом Берендеем оказались в машине графа Толстопалова. Он остановился, чтобы выйти куда-то. А когда вернулся, то бы уже не один. Дверца машины открылась и я увидел Бугая, Егорку. Я был так рад его видеть, что готов был расцеловать своего практически друга! А как его ещё называл после того, что нам довелось испытать вместе⁈
Как жаль, что я мог только агукать, чтобы выразить свою радость. Петр Васильевич тем временем изъявил желание вернуться за управление своим транспортным средством. Он яростно втопил педаль газа, и машина тот же час сорвалась с места, словно яростная газель.
Ехали мы долго ли коротко ли- горох его знает. Но вскоре оказались возле потрясающего вида дворца. Такой лепоты я себе даже помыслить не мог. В прошлой жизни столько золота я видел лишь пару раз, когда отсаживал его мешками у противных сторон. Но в этот раз золото было не в монетках, а в виде внешнего и внутреннего убранства дворца.
Когда граф нес меня по извилистым коридорам на ручках, я тянул руки к потолку и стенам, надеясь ухватить себе хотя бы один слиточек от мозаичного рисунка.
— Ну надо же, какой ты смышленый малыш, — похвалил меня граф. — А мог бы быть моим сыном, а не этого… Прекрасная женщина — твоя мать, только вкус у неё дурной.
Эй, не смей плохо говорить о моей маме, даже о её вкусе. Как она там, эта добрая женщина. Кручинится небось без меня, своего сына. Но ничего, я окрепну и дам ей знать, что со мной все хорошо. А если ей нужна будет помощь — спасу от любой опасности, особенно в лице моего папани, князя Андрюши.
— Дай-дай! — отвлек меня от размышлений голос Егорки. Он бежал своими толстыми крепкими ножками следом за нами, стараясь не отставать. А следом за ним гордо шел Берендей, мягко наступая лапами по ковровой дорожке и вытянув шею так, будто он всю жизнь прожил при дворце императорским котом. Я усмехнулся. Кошара умеет себя ставить — вот у кого Бугаю надо учиться статной походке.
Подняв голову наверх он тоже увидел золотой потолок и ему также хотелось дотянуться до золотого убранства. Но не смотреть под ноги — было его ошибкой. Задев ногой ковровую дорожку он с громким ба-бахом обрушился на пол.
— А тебя мне брать с тобой не стоило. Император не станет выбирать такого недотепу, как ты.
Егорка начал плакать навзрыд, то ли от боли при падении, то ли от обиды. Мне стало его даже жаль, бедный Бугай… Мысли о бедности в этом дворце покинули меня мгновенно, как мы оказались в тронном зале.
На входе стояли охранники, неподвижно, напоминая оловянных солдатиков. Точно такие же стояли и на входе во дворец. Они держали ружья и не моргали. Я несколько минут смотрел им прямо в глаза, но они оставались будто стеклянными.
— Стойте здесь, — приказал Толстопалов. Ха, будто мы можем куда-то деться в нашем-то возрасте да ещё и в присутствии стражников. — Я отойду за императором.
О как! В этой жизни я быстро добрался до знакомства с императором. Похоже, все идет не так уж и плохо, как мне казалось изначально. Граф Петр Васильевич опустил меня на пол, а сам вышел из тронного зала, стуча каблуками своих налакированных туфель по деревянному паркету.
Я оглянулся настолько насколько была способная моя шея. Мне захотелось схватить Берендея за хвост. Не знаю даже откуда взялось это дикое желание, но оно охватило меня от макушки до пупка и я пополз к коту, пересекая тронный зал. Солдатики оставались стоять молча. А Егорка произнося протяжно «хочу кууууушать» начал осматривать зал в поисках еды.
Бессовестный кот же совсем отбился от рук. Увидев погоню он громко мяукнув дернул от меня прочь. Похоже этот засранец умел читать мысли. Но ничего! Когда у меня есть цель — я всегда иду к ней. С этим мысленным возгласом я пополз быстрее прежнего.
Кот дополз до трона, и, обернувшись на меня нагло залез на него. Он смотрел на меня сверху вниз взглядом королевского кота-победителя. Но я не привык отступать и пополз вверх следом за ним. Не знаю как, но мне удалось оказаться на троне рядом с кошаком. Но стоило мне потянуть свою ручку к его хвосту, как это мохнатое усатое злодеяние спрыгнуло в тот же миг с трона.
В тот момент я не успел даже шелохнуться, как распахнулись двери тронного зала и в него вошёл сам император….
Я вскинул на него уверенный взгляд. Он разинул рот от изумления, но быстро взял себя в руки, откашлялся и обернулся на стоящего за его спиной Толстопалого.
— На кой ты мне предлагаешь выбирать, когда мой наследник уже сидит на троне. Как говоришь его зовут.
— Мирослав, вот только…. — начал было говорить граф.
— Никаких «но»! Этот малыш мне идеально подходит взамен моего никудышного отродья. Если его магические способности, о которых ты говорил подтвердятся — он станет моим наследником! Следующим императором Российской империи.
Я аж икнул от неожиданности.
— А что делать со вторым? — спросил Толстопалов.
От ответа императора на моей голове зашевелись первые прорезавшиеся волоски.
Я сидел на троне, который был настолько величественным, что ощущался для моего крохотного тельца слишком большим. Ручки не слушались, как и голова, которая не очень-то крутилась по сторонам. Я пытался не упустить из виду своего кота Берендея, который выглядел так, будто его накормили валерьянкой вместо обещанной сметаны.
Егорка, испуганный до смерти, от слов императора, держал его в своих маленьких руках, словно тот был последним спасением в этом злосчастном тронном зале. С каждым мгновением его пальцы все больше сжимались вокруг шеи пушистого комка, как будто он пытался укротить дикий поток магии, а не обычного кота.
— С этим толстяком-боровиком? — хмуро переспросил император, указывая на Егорку, который, кажется, готов был раствориться в воздухе от страха.
Я не мог не заметить, как его щеки покраснели, а глаза, полные слез, смотрели на императора, как на самого страшного монстра из сказки.
— Зачем вы вообще мне его сюда притащили? Мне во дворце лишний рот не нужен, — продолжал громогласно возмущаться император. — Да ещё такой огромный ротище!
Его голос звучал так, будто он готов был разорвать пространство на части.
— Дело в том, ваше царско-императорское величие, — начал было объяснять граф Толстопалов, его голос звучал уверенно, но внутри него, казалось, бушевала буря.
Я заметил, как его руки слегка дрожали, когда он указывал на Егорку.
— В магическом яслях-тернате происходили странные вещи, — продолжил граф. — Я бы даже с вашего позволения сказал «чертовщина какая-то».
Император резко поднял брови.
— Не позволяю упоминать чертей и демонов в моем дворце! — громко рявкнул он, повернувшись к золотой иконе, укрощающей стену тронного зала. Он трижды перекрестился, поклонившись к полу, отчего я прямо-таки физически почувствовал, как воздух стал тяжелым.
