Личный аптекарь императора. Том 4 (СИ) - Золотарев Егор

— ЧТО⁈ ВОН из кабинета! Пошёл вон, щенок! — он резко выставил руку и указал на дверь.

От ярости его аж затрясло.

— Никуда я не пойду. Вы не имеете права выгонять меня с занятия, — я демонстративно откинулся на спинку стула и с вызовом посмотрел на него. — Хотя, если покажете, где это прописано в правилах Академии, то тогда не вопрос.

Он явно не ожидал такой наглости и принялся пыхтеть и краснеть, не зная, что предпринять. Я первым делом изучил правила. И не было там насчет этого ни слова.

— Ну ладно, я тебе сейчас устрою, филатовское отребье, — пригрозил он и пулей вылетел из аудитории.

— Похоже, занятие подошло к концу, не успев начаться, — сказал один из студентов.

Сначала все недовольно смотрели на меня, но уже через пару минут загомонили, обсуждая День первокурсника.

— Что на тебя нашло? Зачем ты его провоцируешь? — шепотом спросил Сеня.

— Ты же сам сказал, что он близок с Сорокиными. Кажется мне, что не просто так он здесь оказался. А ждать, пока они подготовят против меня какую-нибудь подлость, я не хочу, поэтому заставлю их действовать в самое ближайшее время. И Боярышников мне в этом поможет.

Сеня хотел что-то возразить, но тут дверь открылась, и явился Боярышников. Бросив на меня взгляд, полный ненависти, он поджал губы и прошел к столу.

— Итак, продолжим занятие, — сказал он, опустился на стул, открыл свою толстую папку и принялся монотонно зачитывать текст.

— Не сработало, — выдохнул я, почувствовал на себе удивленные взгляды студентов. Еще бы… я на их месте сам бы удивился такому обращению с преподавателем. Только вот я — Валерион и старше этого Боярышникова.

— Видать кто-то утихомирил, — кивнул Сеня.

— Знать бы только кто…

После Фармакологии было занятие с Щавелевым. Он не был похож на остальных преподавателей, и вместо заумной теории повёл нас в первую оранжерею, в которой я ещё ни разу не был. Здесь также росли различные растения, включая манаросы, но с одним отличием — в этой оранжерее выращивали только безопасные растения. Как сказал профессор, раз в год проводят День открытых дверей, и сюда впускают даже детсадовские группы.

На этот раз мы учились делать сиропы от кашля. Было увлекательно. Правда, я снова с сожалением отметил, что свойства в этой форме лекарственного средства сильно обрезаны и не раскрываются в полную мощь.

После занятия Сеня предложил мне и Аурике погулять по Москве, сказав, он ещё ничего толком не видел. Но меня ждали Коганы, поэтому я отказался и, предварительно связавшись с Авраамом Давидовичем, поехал к ресторану, находящемуся через дорогу от лечебницы.

Как только я зашёл в небольшой грузинский ресторанчик со смелым названием «Академия вкуса», мне издали из-за стола махнул рукой Авраам Давидович.

— Господин Саша, сюда!

Рядом с ним сидел его отец и ещё один незнакомый мне мужчина.

— Как только вы позвонили, мы тут же собрались, — пояснил он, когда я подошёл к столу.

— Здравствуйте, Александр, — Давид Елизарович встал из-за стола, доброжелательно улыбнулся и пожал двумя руками мою руку. — От всей души благодарю вас за спасение моей жизни. Ещё никому не удавалось излечиться от напасти «Кровавого лотоса» и остаться в живых, но вы снова смогли нас удивить. Вы теперь не только наш партнёр, но и близкий друг. Вы всегда можете положиться на род Коганов.

— Буду иметь в виду, — кивнул я. — О чем вы хотели поговорить?

— О делах мы поговорим позже. Сначала обед, — с нажимом проговорил Давид Елизарович. — Кстати, познакомьтесь, это наш юрист Аркадий, — он указал на незнакомца. Это был мужчина лет тридцати с широким носом и тонкими губами.

— Рад встрече. Многое слышал о вас, — Аркадий поднялся и протянул мне руку.

Мы обменялись рукопожатиями и вернулись за стол. Я пытался выведать о чём пойдёт речь, но Давид Елизарович был непреклонен и ещё раз повторил, что сначала нужно поесть, и тогда разговор пойдёт как по маслу.

Я не стал настаивать и торопить. Самому хотелось есть.

Мы заказали несколько грузинских мясных блюд, различную выпечку и овощи. Пока ждали, когда приготовят, выпили по рюмочке чачи — крепкого алкогольного напитка из виноградного жмыха. Довольно неплохо. Правда, я бы добавил несколько пряных трав, но это уже дело вкуса. Когда у меня будет собственный ликёро-водочный завод, я обязательно сделаю все напитки по своему вкусу. Уверен, они многим понравятся.

Когда мы насытились и вдоволь насмеялись, наслушавшись забавных историй от Аркадия, который оказался талантливым рассказчиком, Давид Елизарович попросил официанта убрать со стола и кивнул юристу. Тот вмиг посерьёзнел и вытащил из своего чемодана папку с документами.

— Александр, я посоветовался со своими сыновьями и решил, что какой-то чек даже с большой суммой будет слишком мелко за спасение жизни патриарха рода, — понизив голос, проговорил он. — Именно поэтому у меня для вас есть предложение получше.

— И что это?

— Мы хотим взять вас в долю, — прошептал он и кивнул на папку с документами. — Аркадий уже всё подготовил. Нужна только ваша подпись.

— О чём речь?

— Мы выкупили у Мичуриных их мастерские и хотим начать изготовление артефактов, связанных с лекарственными средствами.

— Да, я уже знаю об этом.

— Ну так вот… вы нам будете говорить, какой артефакт пригодится к использованию совместно с лекарствами, а также позволите использовать для продвижения ваше имя. А мы в свою очередь будем платить вам десять процентов от продаж артефактов.

— Идея хорошая, — кивнул я. — Но есть одна загвоздка.

— Какая же? — насторожился он.

— Десять процентов — очень мало. Меньше чем за пятьдесят, я не согласен.

Давид Елизарович вытаращился на меня. Да, я наглый, и что? Они снова хотят меня использовать и платить за это жалкие десять процентов. Не выйдет!

— Если вы думаете, что десять процентов мало, то очень сильно ошибаетесь. Мы намерены занять эту нишу и поставлять артефакты в лечебницы и аптеки всей империи…

— Но у вас без меня ничего не получится, поэтому вы будете платить мне пятьдесят процентов от заработанного, — прервал я его.

Коганы и юрист переглянулись. Они явно не обговаривали, что будут делать, если я захочу больше, чем они готовы дать.

— Давайте не будет торопиться с выводами и ещё раз всё хорошенько обсудим, — Давид Елизарович примирительно поднял руки. — Дело в том, что мы потратили много личных средств, чтобы выкупить мастерские. К тому же нам нужно будет платить артефакторам и охотникам за добычу из аномалий. Если мы вам будем отдавать половину заработанного, то сами останемся с пустыми карманами. Тогда у нас пропадает резон вообще заниматься этим делом.

— Хорошо. Я вас услышал. Теперь послушайте меня, — деловитым тоном сказал я и сцепил пальцы в замок. — Если ваши артефакты окажутся неэффективны, то мы, Филатовы, понесём репутационные риски. Люди могут подумать, что наши лекарства столь же бесполезны, как и артефакты, что продают с нашим именем. Мы потеряем наше доброе имя и, следовательно, покупателей. Именно поэтому я согласен на сорок процентов, и ни процентом меньше, — ответил я.

На самом деле я нарочно потребовал половину, чтобы потом скинуть немного. В таком случае все останутся довольны.

— Но ведь сорок… это же так много, — упавшим голосом проговорил Давид Елизарович.

— Решать вам. Я не настаиваю. Мы вообще можем обойтись без этих артефактов. Впрочем, мои лекарства никогда не нуждались в дополнительной стимуляции. Они и так отлично помогают людям.

— Но мы тоже не можем работать в минус. Вы же должны нас понять, — ещё чуть-чуть, и он начнёт умолять снизить процент.

Я сделал вид, что собираюсь уходить.

— Ну ладно. Если для вас это много, то не вижу смысла продолжать разговор, — я встал и перехватил взгляд двух евреев. Они совершенно беззвучно о чем-то договаривались.

— Мы согласны! Сорок — это не пятьдесят, — с тяжелым вздохом произнес Давид Елизарович. — У Аркадия все документы готовы, поэтому может подписать их прямо сейчас.