Эликсир сущности (СИ) - Рудин Алекс

— Проверю каждого, господин Тайновидец, — отрывисто сказал Зотов.

— Сойкин рассказал вам о покупателях зелий? — спросил я.

— В том-то и дело, что нет. Этот пройдоха искал покупателей через своего приказчика — того самого Хвата. Уверен, вы понимаете, какого сорта были эти покупатели.

— Понимаю, — согласился я.

Кому могли понадобиться сильные зелья превращения? В первую очередь, тем, кто скрывался от закона.

— Вот и купец это отлично понимал, потому и не связывался с ними напрямую. Так что, кроме Удашева, у нас никого нет. По крайней мере, до тех пор, пока полиция не отыщет Хвата. А на это нужно время.

— Вот времени-то у меня и нет, — поморщился я.

— Это еще не все плохие новости, — сказал Зотов. — На складе магазина мы нашли остатки зелий, и наши эксперты проверили их. Так вот, запрещенная магия при их создании не использовалась.

— Совсем? — не поверил я.

— Да. Удивительные компоненты, незнакомые способы обработки растений — да. Но ничего незаконного.

— Это значит, что вы не можете арестовать Сойкина? — сообразил я.

— Теперь могу. При помощи проданного им зелья опоили вашего жеребца, а это преступление. Не подумайте, что я рад, но происшествие с Мальчиком случилось очень вовремя. Через час я должен быть на докладе у императора. Я добьюсь, чтобы высочайшим указом в Империи запретили любые зелья превращения. Надеюсь, император ко мне прислушается. Это здорово убавит работы полиции.

— Хоть кому-то случай с Мальчиком пойдет на пользу, — согласился я.

— Но главное зависит от вас, Александр Васильевич, — напомнил Зотов. — Вам удалось добраться до магических существ, которые изготовили эти зелья?

— Я занимаюсь этим, — коротко ответил я.

— Очень надеюсь, что у вас получится, господин Тайновидец. А я пока проверю, с кем могли встречаться конюхи.

— Благодарю вас, Никита Михайлович.

Выехав на шоссе, я прибавил скорости и послал зов Севе Пожарскому.

— Привет, дружище! Как там дела с Колокольчиком Бдительности? У вас получилось?

— Саша, не отвлекай, пожалуйста, — нетерпеливо откликнулся Сева. — Мы как раз накладываем на артефакт магическое плетение. Тут такая сложная схема, что запросто можно сбиться. Как только закончим, я пришлю тебе зов.

— Хорошо, — удивленно согласился я.

Сева говорил коротко и уверенно, словно настоящий мастер. Похоже, мастером мой друг и становился. Это происходило прямо у меня на глазах, и все же удивляло. Слишком уж я привык к его прежней горячности и порывистости.

Я несколько раз глубоко вдохнул, чтобы сосредоточиться. Происшествие с Мальчиком выбило меня из колеи. Больше всего я хотел прямо сейчас заехать в заброшенные алхимические мастерские и любой ценой встретиться с туннелонцами.

Мне нужно было противоядие, чтобы спасти Мальчика.

Магический дар чутко шевельнулся в груди. Я счел это предостережением против необдуманного поступка.

— Знаю я, знаю, — проворчал я. — Без Колокольчика Бдительности мне не обойтись. Что ж, значит, самое время вернуться к первоначальному плану.

Накануне я решил съездить в госпиталь — повидать Спиридона Ковшина и постараться ему помочь. Так почему бы не сделать это прямо сейчас?

Несколько секунд я обдумывал все детали предстоящей затеи. Убедился, что план может сработать и послал зов Екатерине Муромцевой.

— Добрый день, госпожа актриса! Через час я собираюсь заглянуть в госпиталь, навестить вашего друга Спиридона Ковшина. Хотите его увидеть?

— Конечно! — сразу же откликнулась Муромцева. — А меня пустят?

— Если вы будете со мной, никто не станет чинить вам препятствий, — улыбнулся я.

— Ура! — обрадовалась актриса. — Значит, через час у ворот?

— Если вы сейчас в театре, я могу заехать за вами, — предложил я. — Это по пути.

— Не нужно, — неожиданно отказалась Муромцева. — Лучше я сама приеду к госпиталю.

— Как хотите, — удивленно отказался я.

Загородная дорога превратилась в городскую улицу. По сторонам замелькали жилые дома, лавки и деловые конторы, и я сбавил скорость.

Глава 20

К тому времени, как по сторонам замелькали городские дома, я успел поговорить с графом Толубеевым. Разговор вышел непростой. Услышав, что Мальчика опоили, Толубеев пришел в бешенство. Мне насилу удалось убедить его не вмешиваться и не увольнять всех работников конюшни, начиная с Нагайцева.

— По крайней мере, не сейчас, Алексей Дмитриевич, — сказал я. — Не осложняйте работу полиции и Тайной службы.

— Только из уважения к вам, Александр Васильевич, — согласился Толубеев. — Но когда следствие закончится, у меня еще будет разговор с этими мерзавцами. Я им все припомню. А что же теперь будет с Мальчиком? Придется отменять заявку на скачки. Ведь нельзя же, чтобы он участвовал в таком виде.

— Нельзя, — согласился я. — Но пока ничего отменять не нужно. В крайнем случае, снимем Мальчика со скачек в последний момент.

— Вы считаете, что его можно привести в порядок? — загорелся любопытством Толубеев.

— Не могу поделиться с вами подробностями, — честно ответил я. — Но небольшой шанс есть.

— Зная ваши возможности, Александр Васильевич, я охотно верю в это, — отозвался Толубеев. — До сих пор вспоминаю разоблачение банкира Трегубова. Такого я никогда не видел. Крысы, которые на наших глазах превращались в золотые монеты! Это поразительно. Вы снова собираетесь устроить нечто подобное?

— Возможно, — улыбнулся я. — Время покажет.

Екатерина Муромцева нетерпеливо расхаживала возле высоких ворот Воронцовского госпиталя. К счастью, девушка не использовала зелье превращения, так что я сразу ее узнал.

— Ого, какой шикарный мобиль! — протянула она.

— Напрасно вы отказались от поездки, — улыбнулся я.

— Нет, — неожиданно возразила Муромцева. — Этот гад мог бы увидеть нас вместе и насторожиться. Он хитрый!

— Вы говорите про Удашева? — понял я.

— А про кого же еще! Забрал себе роль Ромео и делает вид, что ничего не случилось. Господин Кастеллано теперь носится с ним, как с писаной торбой, пылинки с него сдувает. Сволочь!

В голосе Муромцевой звучала настоящая ненависть.

— Надеюсь, вы не устроили Удашеву скандал, и вас теперь не уволят из театра? — поинтересовался я.

— Я не дура, ваше сиятельство, — прямо ответила Муромцева.

И коварно улыбнулась.

Я машинально бросил взгляд на дверь трактира «Долгожданная радость» — благо, он располагался напротив госпиталя, на другой стороне площади. Трактир был закрыт. Видно, бывший императорский повар отдыхал, или изобретал очередное необычайное угощение для своих знаменитых обедов.

— Не будем терять время, — сказал я. — Идемте, Екатерина.

Мы неторопливо пошли по широкой песчаной дорожке госпитального парка.

— Здесь красиво и спокойно, — улыбнулась Муромцева, вдыхая аромат настурций, которыми были усыпаны клумбы.

— Покой помогает лечению, — кивнул я. — Екатерина, мне нужно с вами поговорить. Я узнал, кто такой Спиридон Ковшин, и почему зелья превращения подействовали на него так необычно.

— Что значит «кто он такой»? — не поняла Муромцева. — Это Спиря. Я его тыщу лет знаю!

— А вы знаете, что он перевертыш? — прямо спросил я.

— Что? — не поверила Муромцева. — Этого не может быть!

Я удивленно нахмурился. Девушка не спросила меня, кто такой перевертыш. Где она могла слышать об этом?

— Это совершенно точно, — сказал я. — Зелье, которое Удашев подлил Ковшину называется зельем сущности. Оно снимает любые чары. Выпив зелье, Ковшин оказался в своем настоящем облике — зубастого чешуйчатого ящера. К счастью, он не до конца потерял человеческий разум. Испугался, что его увидят, и сбежал с премьеры. Добрался домой, и там стал пить зелья превращения, одно за другим. Ненадолго это помогло, поэтому когда мы его нашли, он выглядел как человек. Но теперь его настоящая сущность снова берет верх.